Дикари
Шрифт:
Асклетарион из своего «шкафа» наблюдал за детьми, которые выносили из корчмы блюда под плетеными крышками, что позволяло сохранять их теплыми и защищало от уличной пыли. Так он заметил каждодневные отлучки красивой пятнадцатилетней девочки. Утром в десятом часу она выходила с двумя блюдами, поставленными друг на друга, и возвращалась приблизительно через три четверти часа.
В обед Асклетарион отправился в корчму и сел за столик, чтобы рассмотреть служанку поближе. В зале было полным-полно жующих и пьющих посетителей. Гладиатор строил глазки и посылал улыбки малышке, когда та с тарелками пробиралась между столами. Малышка, казалось, вступила в игру, стараясь только не попасться
На следующее утро – еще не было и десяти часов – Асклетарион уже поджидал в лавке продавца супов девушку. И она действительно вскоре вышла из корчмы, одетая в платье из коричневой шерсти, с двумя тарелками. Асклетарион не сразу последовал за ней, так как из своего укрытия увидел Специла. Тот стоял на пороге своего заведения и смотрел вслед удаляющейся служанке, несомненно желая убедиться в том, что никто за ней не идет.
Силуэт молодой рабыни уже растворился в толпе улицы, а Специл все следил за ней. Но тут появились три клиента, и толстяк занялся ими. Тогда Асклетарион бросился на улицу. Он отыскал девочку у перекрестка улиц Вулпиа и Амброзиниа. На улице Амброзиниа Асклетарион перешел на другую сторону, обогнал ее и пошел навстречу. Он сделал удивленное лицо, наткнувшись на нее.
– Эй, красотка из корчмы! – воскликнул он.
Она, польщенная похвалой, улыбнулась ему.
– Как мне сегодня повезло! – смеясь, продолжал он. – Я встретил тебя, а твой хозяин и не знает об этом. Куда это ты идешь?
– Несу еду кое-кому.
– Я пройдусь с тобой немного, – весело сказал гладиатор. – Я так рад поболтать. Он ведь за тобой следит, толстячок?
Малышка скривила лицо.
– Спит с тобой?
Она посмотрела на него с тем же выражением на лице.
– Да, – согласился он, – в жизни не всегда делаешь то, что хочется... Я не прочь занять его место!
Девчушка подняла к нему голову, и в ее глазах он прочитал ответное желание. Взгляд ее выражал и сожаление об их кратковременной встрече на улице, и восхищение его длинными светлыми волосами и невероятно мускулистыми ногами, натренированными упражнениями на арене, которые позволяла видеть короткая туника. Она, помедля, ответила:
– Все не так просто. Он отпускает меня только по делам.
Решившись, он погладил ее руку. Тогда она поставила тарелки себе на голову, поддерживая их одной рукой, а другой взяла руку своего воздыхателя. Их пальцы сплелись в первом прикосновении.
– И далеко тебе идти? – спросил гладиатор.
– Довольно далеко, – ответила она.
– Я пойду с тобой! Не оставлю тебя одну!
– Но он не хочет, чтобы знали, куда я хожу. Он прибьет меня, если ему скажут, что видели меня с тобой...
– Пусть только попробует! Если не желает умереть. Так я ему и скажу!
Девушка улыбнулась и снова сжала руку.
Так они шли до тех пор, пока малышка не остановилась на углу тихой улочки. Они немного прошли вдоль домов дворика, из-за стен которых доносились крики игравших детей. Затем она остановилась и сказала:
– Подожди меня тут. Я скоро вернусь.
Прохожие мелькали вдалеке на оживленной улице. Здесь же никто не обращал на них внимания. Он подтолкнул ее к стене, возле которой они стояли, прильнул губами к
– Иди скорее, – сказал он, отрываясь от нее.
Он решил не идти за ней, чтобы не возбудить подозрений. А теперь ему нужно найти предлог и привести ее, несмотря на слежку Специла, к себе в комнату.
Он удалился в сторону оживленной улицы. Девушка могла появиться с минуты на минуту, но он не хотел, чтобы она его обнаружила на прежнем месте. И действительно, вскоре она выбежала на угол улицы. Она спешила, словно боясь опоздать на свидание, и остановилась как вкопанная. Разочарование было написано на ее лице, осознав вдруг, что он разыграл ее. Асклетарион решил выждать еще несколько минут. Девушка, погрустнев, видимо, в мыслях о том, что толстый Специл непременно отхлестает ее по щекам, если она задержится, пустилась в обратный путь. Тут Асклетарион вышел из-за прилавка продавца сандалиями и котурнами, за которым прятался, и, смеясь, догнал ее.
– Ну, как я тебя разыграл! – весело сказал он.
Он увидел, как лицо девушки враз озарилось счастливой улыбкой, и понял, какую уже имеет над ней власть.
– Не сердись на меня, – сказал он, беря ее за руку и увлекая за собой. – Я не брошу тебя вот так. – Он наклонился к ней и сказал вполголоса: – Я люблю тебя. И хочу заниматься с тобой любовью. Я останусь в Риме еще несколько месяцев. А потом возьму тебя с собой.
– Но это невозможно! – воскликнула она.
Асклетарион отмахнулся.
– Поживем – увидим! – бросил он. – А если толстяк нам помешает... – Он провел тыльной стороной руки по горлу, жестом имитируя движение ножа. – А пока, – продолжил он, ускорив шаг, – поторопимся! А то как бы эта свинья не задала тебе трепку! – И мимоходом спросил: – Завтра ты опять пойдешь сюда?
– Да, я каждый день ношу еду одному больному человеку, он не может ходить.
– Хорошо! Я снял комнату над лавкой торговца супами, на твоей улице, понимаешь? Завтра, как только выйдешь со своими тарелками, поднимись ко мне. Но так, чтобы тебя не видели. Мы побудем вместе ровно столько времени, сколько уходит у тебя на то, чтобы сходить и вернуться. Потом ты вернешься в корчму, но уже без тарелок. Я отнесу их сам вместо тебя тому типу, который ждет еды. Правда, еда немного остынет, но зато мы сможем побыть вместе. Неплохо, а? – Он не торопил девушку с ответом, чтобы не вызвать подозрений. Потом добавил: – Объяснишь мне точно, куда идти, и все.
Гладиатор видел ее колебания. Потный толстяк наверняка пригрозил ей строго-настрого никому не рассказывать, куда она ходит. С другой стороны, он ощущал ее горячую руку в своей и хорошо видел, что она хочет ему отдаться, чем бы это ни обернулось.
* * *
Носилки Манчинии проплыли мимо корчмы «Лиса и виноград», не останавливаясь. Молодая женщина подглядывала из-за задернутых шторок, придерживая их рукой. Она увидела жирного Специла. Он осторожно нес свой живот между столами, где обжирались его клиенты. От нее не ускользнул испуганный взгляд слуги, пробегавшего мимо него с грязной посудой. Толстый тип, видимо, настолько же безжалостен к своим рабам, насколько угодлив и труслив с людьми, которых он обманывает. Одно неотделимо от другого, и племянница Вителлия решила воспользоваться этим. Манчиния раздумывала, где бы ей остановиться, когда услышала удары молота по наковальне и поняла, что подъезжает к мастерской кузнеца. Она сказала кучеру, который шел сбоку, заехать во двор кузницы. А когда он наклонился к ней, добавила: «Ты попросишь его проверить подковы у мулов. Мы пробудем здесь некоторое время».