Дикий, дикий запад
Шрифт:
Маги кричат.
И кто-то, кажется, пугается настолько, что в единой силе появляется трещина. Хорошо.
Змея, поднявшись грудой камней, обрушивается на купол. И тот трещит, но выдерживает, правда, теперь из-за рассинхронизации силы начался отток её. Искры ползут к змее, и та, обняв купол кольцом, прижимается к нему. Трещин становится больше.
И больше.
Вот только и Чарльз слабеет. Он еще держится, пожалуй, на одном упрямстве держится, том, которое стоило отцу жизни. Нельзя отпускать. Если сейчас змея рассыплется, маги
– Эдди! – голос раздался над самым ухом. – Стреляй, мать твою!
– Маму не трогай! – ответ Эдди потонул в грохоте выстрелов.
И купол рассыпался, выплеснув излишки силы, которые были тотчас поглощены големом. Раздался крик. И выстрел. И, кажется, грохот рукотворной лавины, в которую превратилась земляная змея. Чарльз честно пытался устоять на ногах.
Чарльз даже устоял.
Почти.
Он покачнулся. И понял, что сейчас вот упадет.
– Эй, Эдди… - крик донесся будто бы издалека. И подумалось, что нужно было нанимать солдат. Роты две. Или три… и вообще пора бы армию купить.
Армия, как показывает жизнь, весьма полезное приобретение.
Чарльз даже где-то на краю ускользающего сознания начал прикидывать, во что бы обошлась ему покупка армии, а заодно и содержание, но потом вдруг понял, до чего мысль-то бредовая.
И отключился.
Графа я подхватить успела.
И удержала.
Даром, что тощий, а все одно весу немалого. Ишь, побелел весь, и главное, из носу кровь потекла, и из глаза тоже. А если откинется, тогда что? Нет, понятно, что контракт можно будет счесть закрытым, но почему-то мысль эта радости не внушала.
– Живой? – уточнил Эдди, когда я уложила графчика на землю.
А что? Тяжелый. Меня саму он покачивает, будто пьяную. Хотя, конечно, до покачиваний я напилась всего раз, и то не сама. Угостили.
Мне тогда аккурат пятнадцать исполнилось. Самый дурной возраст. Хотя Эдди утверждает, что с возрастом во мне дури не убавляется, а даже наоборот, но это он предвзятый. А тогда… тогда я едва не влюбилась в одного парня. Хорошего, как мне казалось.
И потому, дождавшись, когда Эдди уйдет на охоту, я сбежала.
Через окно.
Само собой меня ждали. Его же ж идея была. Мне обещали прогулку под луной и пикник. По-взрослому. Ну гулять мы гуляли, а там и присели. На пикник, стало быть. Вот тогда-то он и поднес мне напиток. Взрослый. Сидр.
Я же взрослая!
Как было отказаться? В общем, не знаю, чего он там намешал с лимонадом, подозреваю, что оркского самогона, причем не лучшего качества. На вкус эта дрянь была сладкой, в нос шибало пузырьками, а потом и по мозгам шибанула.
Помню, он меня целовать начал, а я рассмеялась, до того это показалось все нелепым.
Он обиделся.
Полез раздевать. Я вяло сопротивлялась. И никто не знает, чем оно бы закончилось, если бы меня не стошнило. Вот прямо на этого урода.
Ну, про то, что он урод, я поняла, когда осталась одна в степи.
Он удивился.
Я… я не стала отпираться, ибо познакомилась не только с алкоголем, но и с его последствиями. Эдди тогда даже не ругался.
Сгреб в охапку и отнес домой.
Там и сунул, как была, в одежде, в ванну, поливал и ворчал что-то такое, не совсем цензурное, но на орочьем. Я еще запомнила, а вот случая уточнить, что именно я запомнила, как-то не нашлось.
Что до того урода, то он пропал.
Говорят, без вести.
И что характерно, искать его особо не искали. Я уж точно.
В общем… ощущения были схожими, и потому я опустилась рядом с графом на корточки.
– Сейчас, кажется, блевану, - сказала я, раздумывая, что стоит бы отвернуться, ибо если графчик все-таки не помрет, потом перед ним будет неудобно.
– Милли! Леди так не выражаются.
– Хорошо, что я – не они.
Эдди подошел к груде камней, в которые превратилась змея. Живых под ней не ощущалось, да и в целом камни гляделись камнями.
Бывает.
Я сглотнула слюну.
– Уходить надо, - сказал Эдди, почесав себя за ухом. Обойдя поляну, он ненадолго остановился над трупом той стервы, что нас сдала. Пинать тело не стал, а вот обшарил споро, с немалой сноровкой.
А я что?
Охота – дело такое… многое уметь нужно.
Эдди потрогал носком сапога ружье, явно раздумывая, брать его или нет. Оно, конечно, штука занятная. И чую, что шибает изрядно, да вот здоровущее.
Колба опять же хрупкая.
И мага, чтоб камни заряжал, найти не так просто. Стоп. По ходу и вправду тяжко, если не соображаю. Я маг. И графчик тоже. Вона, все-таки раздышался даже глаз приоткрыл.
– Милли? – Эдди поднял-таки ружьишко. – Перчатки на женскую руку. Возьмешь?
– Давай, - я вытерла рукавом сопли.
Блевать, к счастью, больше не тянуло. А перчатки сели хорошо. Сделанные из мягкой лайки, ношеные, они обмялись и теперь плотно облегали ладони. Поверху поблескивала металлом расшивка управляющих контуров, и я чувствовала слабые потоки силы.
Я пошевелила пальцами, а после и вовсе сжала левую руку в кулак, и кивнула, увидев, как в колбе ружья заклубился туман. Хорошая штука. Оно, конечно, револьвер привычней будет, но, чую, и она нам пригодится.
Эдди же свистнул, тонко так, что по ушам полоснуло. Но на свист его ответили ржанием. А после из расщелины выглянул жеребец, за которым и моя лошадка потянулась, ну а там сыскался конь и для графчика, что вроде и помирать передумал, но и не больно-то живым гляделся.
– А если того, - поинтересовалась я, глядя, как Эдди перекидывает бедолагу через конскую спину. Еще и веревкою привязал. Оно-то ради пользы только, чтоб не сверзся ненароком, но гляделось жутковато. – Ну… того? Загнется?