Дикий. Его неудержимая страсть

Савицкая Элла

— Здесь все, что тебе может понадобиться.

Хриплый голос сдержанный, я бы даже сказала чрезмерно сдержанный. Я его слишком хорошо знаю, чтобы не понять, что от резких движений в сторону Калинина его сдерживает тонкая грань.

Синие глаза впиваются в меня, а я не знаю даже, что сказать. Он принес мне мои вещи, потому что…? Прощается так? Говорит так, что принял мое решение? Тогда если так, то почему дышать становится невыносимо и, кажется, воздух вокруг пропитался ядом? Или как еще расценить этот жест?

Больше ничего не говоря, Матвей разворачивается, подходит

к водительской двери и уже собирается открыть ее, как Ася вдруг спрашивает:

— Матвей, что это значит? — Кешнов поворачивает на нее голову. — Ты больше не будешь преследовать Марину?

Вот глупая, что она творит? Он и так готов взорваться, и тогда будет плохо всем…

— Это значит, что я не хочу, чтобы ты мерзла, — Матвей отвечает не ей, а мне, а потом садится в машину и уезжает.

Сердце бьётся как одурелое, пока я смотрю вслед унесшейся Панамера. Вспомнив о куртке, облачаюсь в неё, тут же становясь заложником ТОГО запаха. Им пропитана каждая вещь в сумке. Оказывается, Матвей положил мои демисезонные ботинки, которые я собралась забрать, две тёплые кофты, зонт и… дрожащей рукой достаю с самого низа любимый шарф. Душа болезненно стонет.

Я же оставила его ему. Зачем он…?

Глава 36

Марина

— Ничего, если я и ребят позвала?

Ася вталкивает мне в руки пакеты с едой и начинает разуваться, не встречаясь со мной глазами. Я не успеваю даже слова сказать, когда позади нее, демонстрируя две бутылки вина, вырастают Данил и… Вадим.

— Привет, Маринка, мы принесли тебе хорошее настроение, — чмокнув меня в щеку, улыбается Даня, сбрасывая с себя кроссовки, и, осмотревшись по сторонам, направляется на кухню. — А у тебя ничего так, уютненько!

— Привет, — ответ выходит неестественным.

Вот же зараза такая. Стреляю в Чернову недовольным взглядом, но та, забрав у меня пакеты и делая вид, что не замечает мою готовность ее расчленить, убегает на кухню следом за своим благоверным.

Я убью ее!

— Привет, — несмело произносит Калинин, вероятно считывая с моего лица все эмоции, и чтобы задобрить протягивает бутылку вина и коробку шоколадных конфет. — Прости, что без предупреждения. Ася буквально полчаса назад позвонила, сказала, собираемся у тебя, и только около двери я узнал, что ты и знать не знаешь о нашем приходе.

Сводница, чтоб ее! Приходится выдавить из себя вежливую улыбку.

— Все нормально. Асе конечно достанется, но не выгонять же вас теперь.

— Я рад, что пришел. Буду знать, где ты живешь и, если нужно будет, смогу за тобой заехать. Мало ли. Вдруг дождь опять.

Предпочитаю оставить последнюю реплику без ответа и, махнув в сторону зала рукой, тем самым предлагая располагаться на диване, готовая устроить Черновой взбучку, захожу на кухню.

Парочка как раз достает из пакетов кучу еды, то и дело целуя друг друга в щеки или губы. Боже…

— Марин, а где здесь посуда, подскажи? — щебечет Ася как ни в чем не бывало, уже через секунду вздрагивая, когда я с грохотом опускаю бутылку с вином на стол.

— Дань, оставь нас

пожалуйста, — цежу сквозь зубы.

Дважды повторять не приходится. Данил, ободряюще подмигнув своей любви, ретируется в зал, оставляя ее в мое полное распоряжение.

— Ты что устроила, Ася? — шиплю гремучей змеей.

Голубые глаза подруги наполняются виной. Значит, все же совесть не спит. Быстро обойдя меня, она закрывает дверь на кухню. Мне вообще по барабану услышат нас или нет, потому что производить на кого-то впечатление я не собираюсь, но вероятно Чернова другого мнения.

— Зай, не злись, — начинает оправдываться, понимая, что с рук ей это не сойдет. — Я помню, что должна была прийти сама. Просто сегодня увидела, как Вадим смотрит на тебя, как встал рядом, когда твой псих приезжал с сумкой. Защищать тебя собирался ведь.

— От кого защищать? От Матвея? — не сразу понимаю я.

— Ну да. Кто его знает, чего от него ждать в таком состоянии. А Калинин не испугался. С тобой встал. Ты нравишься ему, Марин! — шепотом давит, хватая меня за плечи, я же, сбросив ее руки, отхожу в сторону.

— И что мне с того? Ну нравлюсь, а дальше что? Думаешь, я сейчас брошусь в его объятия только для того, чтобы быстрее пережить расставание с Матвеем? Не думаешь, что это бред и полное неуважение ни к Вадиму, ни к Матвею, ни к себе?

Нос подруги морщится, и она тут же начинает качать головой.

— Я не говорю тебе спать с ним. Я говорю просто пообщаться. Узнать его получше. Калинин ведь классный парень. Симпатичный. Прикольный. И он тебя сожрать готов на парах, поверь, я вижу, — подойдя ко мне, Ася снова берет меня за плечи. — Я всего лишь хочу, чтобы ты увидела, какие могут быть парни. Ты же за своим Матвеем не замечала никого. В очках своих розовых ходила, зациклившись на нем, а ты для разнообразия посмотри на нормальных парней. Которые не берут участие в боях, заботятся, могут быть нежными, а не…

Махнув головой, Ася, на секунду задержавшись на моей шее, отводит взгляд в сторону, а я вспоминаю, что у меня на коже до сих пор след от укуса после нашего последнего секса с Матвеем. Внутренности сводит моментально.

— А кто тебе сказал, что мне не нравится вот это? — разозлившись, демонстративно провожу пальцами по следу. — С чего ты решила, что можешь лезть в мою жизнь и говорить, что именно для меня лучше, Ася?

— Да я не… — застопорившись, Ася пожимает плечами, но меня уже несет.

— Ася, это моя жизнь! Если тебе нравится одно, не означает, что мне должно нравиться то же самое. Ты любишь цветы и нежности ваши, а я люблю совсем другое. И секс люблю другой! — не знаю, зачем все это говорю, просто становится неприятно, что она пытается оскорбить Матвея. Хоть мы и расстались, но я все еще люблю его, а ее слова унижают и его, и мой выбор. — А вот так устраивать мне свидание, думая, что я что? Возьму и буду строить из себя паиньку и улыбаться вам, когда мне плохо? А мне плохо, Ась! Мне охренеть как плохо, и я хотела просто, чтобы моя подруга пришла и посмотрела со мной чертов фильм, а не устраивала мне свидание, которое мне не нужно. Не нужно, понимаешь?