Дикий
Шрифт:
Слишком близко была девушка…
Слишком маняще…
Мила едва заметно улыбнулась.
– Ну, да.
Больше она ничего не сказала. А зачем? И так понятно. Никто ничего ей не собирается объяснять. А Егор… Он выполнил свою миссию. Присмотрел за ней. Был добр. Что ещё требовать от взрослого мужчины? Он сделал достаточно.
Продолжая улыбаться одними губами, Мила вышла из машины, не заметив, как темно-янтарные глаза наполнились темным огнем, стоило увидеть её ногу, затянутую в черный чулок. Разрез юбки
Сжав зубы с такой силой, что послышался скрежет, Егор кинул Миле ключи.
– Тебя проводят.
На этих словах резко развернулся и скрылся сначала за кустарниками, а потом и в лесу, прямо за оврагом.
Мила даже не посмотрела ему в лес.
С лицом, на которой не отразилось ни одной эмоции, проследовала к входу в трактир.
С осторожностью поглядывая на супружескую чету, она, стараясь, чтобы не заметили её излишнего любопытства, наблюдала за ними. Как те общаются. Как улыбаются. С какой теплотой общаются.
И в груди у неё раскрывался цветок зависти и непонятного чувства отчаяния, что чернотой наполнял душу.
Мила поспешила подняться в номер. Кровать средних размеров с кожаным изголовьем, красивое трюмо с узким зеркалом, пара кресел. Мило. Имелась отдельная ванная комната, что так же добавляла плюсов хозяевам трактира, казавшегося на первый взгляд захудалым.
Но ничто не радовало Милу. Она прошла в ванную, где наскоро сполоснулась, вернулась в основную комнату, и, как была, в одежде, рухнула на кровать.
Некоторое время бездумно смотрела в потолок.
Как уснула – не помнила.
Лишь наутро остался неприятный осадок от последней мысли – скоро взойдет полная Луна. Что тогда станет с ней, с Миланой?
Наступило хмурое утро. Серым и угрюмым показался Егор. И девушка уже не задавала вопросов. Придет время, она всё узнает.
Завтракали они хрустящими круассанами с вишневой начинкой, домашним сыром и сытной кашей. Хозяева сердечно с ними попрощались, пригласив ещё раз наведаться к ним в трактир.
Улыбаясь добродушной хозяйке, Мила была уверена на сто процентов, что она никогда больше не окажется в этих краях даже проездом.
Оставалось ещё около полутора суток пути.
Ехали снова молча.
Мила давила обиду, убеждая себя, что так и должно быть. Ей никто ничего не должен, ничем не обязан. Скорее всего, для Егора она – часть некой работы. И его срок службы подошёл к окончанию.
Чем дальше они продвигались на запад, тем мрачнее становился Егор. Не улыбался, на дорогу смотрел зло. Вел автомобиль агрессивно.
И избегал людных мест.
Это Мила заметила не сразу. Лишь когда от скуки взяла в руки атлас дороги и принялась забавы ради отмечать проезжающие километры, поняла, что Егор для прокладывания маршрута выбирает проселочные дороги, заброшенные фермы и леса, где обычный водитель не то что не проедет, даже не сунется. Он вел машину уверенно. Знал, что делает.
Всё это, по меньшей мере, выглядело странно.
К вечеру Мила задремала.
Никто с ней не разговаривал, что ещё оставалось делать?
Проснулась она от четкого осознания, что на неё кто-то смотрит. Пристально и зло.
Мила, не открывая глаз, попыталась понять, что происходит. Они больше не ехали, остановились. Запах свежей хвои и лесных трав подсказал, что они движутся намеченным путем. И ничьего запаха, кроме Егора, Мила не чувствовала.
Открыла глаза.
Так и есть. Это Егор смотрит на неё едва ли не с ненавистью.
Черт возьми, что она ему сделала?
Мила чуть заметно выгнула брови. Говорить не могла – душила обида.
И лишь, когда в её руки лег увесистый кошель, обратила внимание, что Егор выглядит нездорово – под глазами темные круги, капилляры на белках глаз полопались, губы сжаты, на висках вздулись вены. Цвет лица – серый.
– Иди прямо по тропе. Она выведет тебя к гостевому дому «Оберег». Переночуешь. Утром заберу.
Всё это Егор проговорил сквозь стиснутые зубы. И, не дожидаясь ответа, рванул водительскую дверь, исчезая в сумерках.
Мила осталась одна.
Первые минуты она сидела, не двигаясь, сама себе напоминая застывшую статую. Веселая ситуация нарисовалась, ничего не скажешь. Её бросили посредине леса. И это учитывая то, что она всю свою сознательную жизнь провела вдали от цивилизации. Да она с людьми даже общаться толком не умеет.
«Иди прямо по тропе».
Замечательно.
Она-то пойдет, только, что дальше?
У неё даже документов нет! Как она будет оформляться в гостевом доме?
Миле не хотелось думать, что Егор её бросил в лесу намеренно. У него должны быть веские причины, чтобы так с ней поступить. Да, его в последнее время тревожит какая-то напасть, нечто, что не позволяет ему нормально с ней общаться. Парадокс заключался в том, что Милана готова была пойти на что угодно, лишь бы обрести старого доброго Егора.
Даже на ТО…
Мила вспомнила вечер перед отъездом. Глаза Егора, наполненные страстью. Его жаркое дыхание напротив её лона. Его жаждущие руки на девичьих бедрах.
Брошенная всеми. Всегда одна.
Отчаяние снова выпустило ядовитые когти. На что ты рассчитывала, девочка? Что покинув ненавистный дом в скалах что-то кардинально измениться в твоей жизни? Что ты обретешь душевное тепло?
Наивная.
Делать было нечего. Не стоять же у машины вечность.
Возникла шальная мысль обернуться. Перекинуться в волчицу и унестись вглубь леса. Наплевать на указание Егора и на то, что где-то ждет её человек, называющий себя её отцом.