Дилетантское прощание

Тайлер Энн

Девичья фамилия Дороти – Росалес. (Такой она, кстати, и осталась, в замужестве Дороти ее не поменяла.) В адресной книжке значилось несколько Росалесов, записанных корявым почерком, но я выбрал Тайрона, старшего брата. После смерти отца он стал главой семьи, и я решил, что, если оповещу его, не придется извещать всех других. Еще я очень надеялся попасть на его жену – сейчас в Техасе едва перевалило за полдень, и Тайрон, скорее всего, на работе. Я никогда не видел ни Тайрона, ни его жены и вообще никого из родичей Дороти, но подумал, что невестка воспримет известие не так близко к сердцу. Возможная истерика меня пугала. По правде, звонить ужасно не хотелось. А нельзя сделать вид, как будто ничего не произошло?

Ведь Дороти с родными не встречалась, что, на мой взгляд, было очень разумно. Но вот Нандина сказала, что позвонить надо.

На третьем гудке появилась надежда отделаться сообщением на автоответчике. (Хотя я прекрасно понимал, что это было бы нехорошо.) Потом в трубке щелкнуло.

– Алло? – сказал низкий, раскатистый мужской голос.

– Тайрон Росалес?

– Кто это?

– Г-г-г-говорит… – Чертовски некстати проявилось мое заикание. Я велел себе успокоиться. Глубоко вдохнул и медленно выговорил: – Аарон. – Со словами на гласную, не имеющими жесткого порога, я справляюсь успешнее. «Вулкотт» грозил осложнениями, и потому я выбрал другой вариант: – З-зять ваш…

– Муж Дороти?

– Угу.

– Что случилось?

Я снова вдохнул.

– Что-то с Дороти?

– Д-д-дерево упало на наш дом, – сказал я.

Молчание.

– На наш дом упало дерево, – повторил я.

– С Дороти все хорошо?

– Нет.

– Она погибла?

– Да.

– О господи…

Я дал ему время осмыслить новость. Да и мне требовалось передохнуть.

– Когда панихида? – наконец спросил Тайрон.

– П-п-панихиды не б-будет.

Так решили мы с Нандиной. И никакого погребения, просто кремация. Наверное, Дороти была бы довольна.

– Значит, не будет… – сказал Тайрон.

Пауза.

– Ее воспитывали в вере.

– Да, но…

Наверное, лучше не продолжать.

– Ладно, – помолчав, сказал Тайрон. – Все равно нам не на кого оставить скотину.

– Конечно.

– Она мучилась?

– Нет! – Я опять вдохнул. – Не мучилась.

– Она всегда была очень самостоятельная. Твердо стояла на своем.

– Это верно.

– Помню, как-то мы, ребятишки, жевали гудрон, размякший под солнцем, и тут Дороти подходит. Мы ей – угощайся, а она – смеетесь, что ли, с какой стати я буду есть шоссе?

Да, очень в ее духе. Я буквально слышал, как она это произносит. Я никогда не мог представить Дороти маленькой, а сейчас вот увидел как живую.

– Ее назвали в честь героини сказки «Волшебник из страны Оз». Наверное, она вам говорила?

– Нет, никогда.

– Это наш дед придумал. Он всем нам дал имена. Такие, чтоб бесспорно американские.

– Понятно.

– Ну вот. Спасибо, что позвонили. Сочувствую вашему горю.

– И я вам сочувствую.

Больше сказать было нечего. Но мне почему-то не хотелось заканчивать разговор. Пока мы говорили, Дороти вновь виделась прежней – волевой, крепкой, упрямой. Не безвольной жертвой, какой стала в свои последние дни.

Слава богу, надо было ходить на работу. Это стало моим спасением. Я приходил раньше всех, трудился без перекуров и обеда. Единственный минус – участливые физиономии коллег. За исключением Айрин. Уж ее-то в участии не обвинишь. Но я избегал Айрин, потому что… как сказать-то… все эти годы она мне чуть-чуть нравилась, и теперь это казалось непристойным. Я вдруг невзлюбил ее.

Ну вот, я приходил первым и тотчас запирался в своем кабинете. Следом являлась Нандина – я догадывался, что это она, поскольку сестра всегда была ранней пташкой. Затем прибывали Чарлз, Пегги и самой последней – Айрин. Из приемной доносились голоса, смех, телефонные звонки. Потом Пегги осторожно скреблась в мою дверь:

– Аарон, ты там?

– Угу.

– Кофе готов. Принести?

– Нет, спасибо.

Мешканье. И тихие удаляющиеся шаги.

Я вовсе не собирался входить в семейный бизнес. На другом краю континента я учился в Стэнфордском университете и мечтал идти по жизни своим путем. Но чуть ли не в день моего выпуска отца хватил первый инфаркт, и он попросил меня возглавить издательство – мол, пока он не оклемается. Теперь вот оглядываюсь назад и понимаю, что позволил себя одурачить. Как выяснилось, Нандина прекрасно справлялась с делами. Наверное, мне просто льстило, что во мне нуждаются. И потом, никаких особых планов у меня не было, да и специализировался я на филологии.

Во времена моего прадеда контора наша именовала свою деятельность «изданием пробы пера», что было эвфемизмом «издания за счет автора». Даже сейчас мы не выпячиваем этот аспект, хотя «проба пера» давно сменилась «самодеятельным творчеством». Однако суть осталась неизменной. Авторы платят нам, и почти все они в штыки встречают мою редакторскую правку, которая, уж поверьте, отнюдь не помешала бы их опусам.

Когда в интернете расплодились все эти заказные издания, я вполне мог остаться без работы. Если бы не Чарлз. Наш торговый агент, он единолично придумал серию «Все для дилетанта»: «Дилетантская карта вин», «Дилетантский месячный бюджет», «Дилетантская дрессировка собак». Нечто из разряда руководства для «чайников», только у нас все было подано очень достойно, без игривого задора. И полиграфическая культура была несравнимо выше: необрезные страницы, твердый переплет, дорогая глянцевая суперобложка. Кроме того, мы были очень дотошны, порой, на мой взгляд, излишне. (Возьмите, скажем, «Дилетантский шкафчик со специями».) Вот в чем, собственно, идея: если двигаться маленькими шагами, посильно все, даже наисложнейшие жизненные задачи. Не «Поваренная книга для дилетанта», но «Дилетантские супы», «Дилетантские десерты» и «Дилетантский званый ужин», которые помогут читателю в организации идеального застолья во всем, начиная со списка продуктов. Не «Дилетантский уход за ребенком», но «Дилетантская борьба с детской кишечной коликой» – наш скромный бестселлер, тираж которого со дня выхода книги постоянно допечатывается.

Я редактировал, Айрин работала над дизайном, хотя и говорила, книжки эти для «ботаников». Чарлз как одержимый занимался сбытом. Рано или поздно эта серия всех нас озолотит, уверял он, но пока что никто не разбогател.

Наше издательство частенько называли «Дилетант», но, разумеется, не официально, избави бог. Подобное имечко не внушает доверия. Нет, мы – «Издательство Вулкотта», слова набраны мелким изящным готическим шрифтом, некогда очень модным. (В «дилетантской» серии наше название печаталось только на обложке, ибо на корешке оно не умещалось.)

В первые дни после смерти Дороти я редактировал «Дилетантское наблюдение за птицами». Как обычно, для создания исходника мы наняли специалиста, орнитолога из Мэрилендского университета, и, как всегда, получили неудобоваримую глыбу информации, которой я пытался придать форму.

У меня выработался один прием: я представляю себе конкретного читателя – это вроде того, как опытный оратор адресуется к конкретному слушателю. На сей раз я вообразил девушку, тайно влюбленную в молодого человека, который пригласил ее понаблюдать за птицами. Это будет их первое свидание. Разумеется, она не знает латинских названий пернатых (хотя наш специалист напихал их целую кучу), однако надо подсказать ей, как одеться, что с собой взять, о чем спрашивать. Или во время наблюдения нужно хранить молчание? Ну конечно, специалист об этом ни словом не обмолвился. Несколько раз я ему звонил и консультировался, делая пометки на полях. А затем сокращал, сокращал и сокращал текст. Но тогда книжка получалась слишком тонкой, и я вновь звонил орнитологу.