Динамит для сеньориты
Шрифт:
Я с радостью бросалась выполнять приказ. Наконец-то можно было выпрямить спину и размять закоченевшие ноги. Не успела я спуститься с холма и выйти на поворот дороги, как увидела приближающийся грузовик. Клаудио остановил машину и спрыгнул с подножки. Я с завистью посмотрела на его сухую куртку.
— Как доехали?
— Все в порядке
Мы вместе подошли к кузову и остановились в полном недоумении: машина была пуста…
— Ты останавливался в дороге?
— Нигде! — оторопело ответил Клаудио.
— Не провалились же они сквозь землю!
Клаудио только развел руками. По выражению его лица я поняла, что он готов
— Ничего в дороге не произошло?
— Ровно ничего! Все ребята были в грузовике, когда мы выехали из Моры.
— Поехали назад!
Пришлось ехать на полной скорости. На переправе ждал командир. Ночь уже наступила. Поскольку ехали ложбиной, можно было зажечь фары. Не проехали и пяти километров, как увидели выстроившийся у обочины весь отряд. Нас встретили полным молчанием. Пройдя вдоль шеренги, я убедилась, что все на месте, а главное — на ногах. Но почему они так торжественно выстроились? Перевела дух и задала один-единственный вопрос:
— Что случилось?
Речь держал Ретамеро. Первые фразы содержали сожаления и извинения, их было много. В конце концов выяснилось, что все они выбросились за борт на полном ходу из-за одного неосторожного возгласа: «Горим!». Кто-то потихоньку курил и, боясь выбросить окурок, решил тихонько затереть его ногой. Нечаянно он наступил на мину, которая вместо взрывателя имела предохранительную сигнальную лампочку. Обычно мину мы устанавливали без взрывателя, ставя на его место лампочку от карманного фонарика, и только после установки заменяли ее взрывателем.
— Они прыгали, как лягушки! — осуждающе закончил Ретамеро.
— А ты?
— Я прыгнул последним, — ответил он с видом человека, выполнившего свой долг до конца.
Делать нечего. Так сказалось впечатление от того пожара на аэродроме. И подумать только, что это были те же самые ребята, которые гасили огонь ладонями! Наскоро определив, что на ногах все держатся крепко, Клаудио погрузился, и мы поехали.
— В темноте командир не заметит, — утешал меня шофер.
Когда отряд подошел к переправе, никто и словом не обмолвился о происшествии. Двух прихрамывающих я сразу отправила на пункт наблюдения, другие пошли на посты вниз по течению, где лодка должна была пристать по возвращении. Артур не обратил внимания на быстроту, с которой все было проделано; поскольку мы припозднились, это выглядело естественно. Опустили на воду лодку и — с богом!
Операция прошла гладко, без стычек с противником. Всю ночь лил тот же нудный дождь, а к утру стало подмораживать. Вокруг ног образовалась ледяная корочка, но мы старались не шевелиться, чтобы не хрустело; река неширокая, и на той стороне слышны даже слабые звуки. Опуститься на землю, конечно, никому в голову не приходило. Резервная группа всю ночь провела в лодке, даже птицы перестали считать нас за людей и прекратили свой базар. Разведчики вернулись задолго до рассвета. Мины под полотно они благополучно установили, и мы не стали дожидаться взрывов. Наши аппараты не отказывали.
Вернувшись домой, все повалились спать. Утром, как всегда, Артур встал рано. Побрился, выпил кофе и направился в казарму обсуждать операцию. Отряд выстроился на проверку. Я остановилась в стороне и, надо сознаться, не без волнения ожидала приближения командира. За ночь ребята здорово подраспухли. Лица разукрашены кровоподтеками, на лбах шишки и ссадины, у одних распухли носы, у других заплыли глаза или вздулись губы.
Артур, как всегда после удачной операции, сиял. Вдруг лицо его изменилось. Каким оно стало, трудно передать. Он резко остановился и окинул строй пристальным взглядом. С минуту длилось молчание. Потом Артур обратился ко мне:
— Ничего не понимаю, — произнес он упавшим голосом. — В бою мы не были. Что произошло?
— А я почем знаю? — ответила я спокойно. — Ты их водил, а не я.
Артур пожал плечами. Он чувствовал, что мы что-то скрываем, но понял также и то, что говорить не хотим. Несмотря на простоватую внешность, Артур обладал большой долей чутья и такта. Он хорошо понимал психологию солдат. Однако у меня бывало немало забот, когда мы попадали на официальные приемы, где приходилось считаться с сословными формальностями и требованиями этикета. Артур мог запросто встать спиной к генералу или сесть первым в присутствии высших чинов. В знаках различия республиканской армии он разбирался плохо. Что касается обращения с дамами, если таковые оказывались среди присутствующих, то я старалась оттереть его в какой-нибудь угол подальше. Так или иначе, но об этой истории Артур мне никогда не напоминал. Мы тоже молчали.
Глава 5. В гостях у «тигров»
Несколько раз мы переправлялись через Тахо, но наши действия стесняло то, что на весь отряд была всего одна лодка. В таких условиях работать трудно. Главная опасность заключалась в том, мы не смогли бы подбросить на ту сторону реки подкрепление в случае, если бы разведчикам навязали бой. Временно пришлось перебазироваться на соседний участок фронта против Талаверы-де-ла-Рейна, где имелся брод. Рано утром мы отправились в штаб части, занимавшей тут оборону. Нам были нужны проводники, и в штабе нам посоветовали обратиться к «тиграм».
Смеясь, полковник рассказал, что коммуна «тигров» существует на правах своего рода автономии в системе местной гражданской самообороны. Говоря проще, это вооруженные крестьяне, готовые защищать свои деревни, но не больше.
— Военную службу члены этой коммуны несут по собственному усмотрению. Приказов не принимают, только советы, и обсуждают их на общем собрании. Держатся степенно и с местными властями почтительны.
— Они не анархисты?
— Возможно, потому что не знают, что такое анархизм. В наших краях анархизм не распространен. Условия жизни здесь тяжелые и не располагают к легкомыслию.
Познакомиться с «тиграми» мы поехали сразу. Поселок, где располагался их штаб, был километрах в пяти. На первой же улице мы повстречали несколько человек в полосатых коричнево-желтых бобриковых куртках. Штаб своеобразного войска обнаружить было нетрудно: на площади у порога большого каменного дома со скучающим видом сидели три молодых «тигра». День клонился к закату, и «тигры», наверно, отдыхали от своих трудов. Наш приезд они встретили с большим энтузиазмом: русских они никогда не видели. Особенно оживились женщины. «Тигровок» они не носили, на них были обычные деревенские платья, и к моему городскому платью они проявили большой интерес. Артур велел передать собравшимся, что хотел бы поговорить с командиром. Оказалось, что командира у них не было, и они готовы заслушать наши предложения на общем собрании. Кстати, собирать народ не придется: все члены коммуны и большая часть жителей деревни были уже здесь.