Дипломатический труп
Шрифт:
Сам же Беге Роджинг, Высший Жрец и Пророк, объявив о том, что час молитвы настал, возжег жертвенный огонь перед Аттальтунтиканом и на двух языках – ацтекском и латинском – патетическим тоном прочел молитвы о ниспослании божественного духа на участников мессы. Его слова подхватил хор собравшихся, которые исполнили древнее магическое песнопение.
Когда настала полночь, Беге Роджинг приказал принести «жертвенных агнцев», предназначенных к закланию. Несколько участников «мессы» принесли из ближайшей чащобы парня и девушку, похищенных этим вечером из поселка поденщиков. Они были крепко связаны веревками, хотя в этом особой надобности не имелось. Будучи насильно напоенными
Беге приказал разрезать путы и обнажить грудь «агнцев», дабы ритуальным обсидиановым ножом можно было без труда вырезать сердца, а исторгшейся из них кровью окропить кресты и божество, чтобы потом сжечь эти органы на жертвеннике. Когда распоряжение Высшего Жреца было выполнено, он подошел к девушке, бессмысленно взирающей на него пустым взглядом. Прочитав слова особой молитвы, Беге Роджинг занес свой нож, но в этот миг произошло нечто невероятное. С громким треском изваяние Аттальтунтикана словно взорвалось, разлетевшись в разные стороны на куски.
Среди участников «мессы» раздались удивленные и испуганные крики и возгласы. Саймон Хаар, мгновенно сообразив, что его ловко провели, тут же нашел выход, как выкрутиться из этой ситуации. Вскинув руки, он патетически возопил:
– Братья! Бог Аттальтунтикан как ревнитель справедливого воздаяния дал нам свой высший знак о том, что не приемлет жертву, которая не несет на себе клейма неправедного дела. Ему нужна другая, подобающая ему жертва!..
Среди собравшихся начался разноголосый, многоязычный галдеж на испанском и английском языках. Хаар перевел дух – пронесло! Сам Беге Роджинг стоял в задумчивой растерянности. Убивать этих двоих уже не было никакого смысла. Но что же теперь делать дальше?! Сорванная месса может ему самому стоить поста и, возможно, даже жизни. Приказав унести «агнцев» в заросли и бросить их там, он направился к жертвеннику. Неожиданно в ночи послышалось чье-то надрывно-тяжелое дыхание, сопровождаемое топотом ног, и из темноты к огню жертвенника выбежал поденщик, судя по всему, рядовой член «церкви Оннху Убби». Шатаясь от усталости, прерывающимся голосом он объявил:
– Братья! Я узнал! Я узнал из газеты, что властитель наших душ Аттальтунтикан по-прежнему в Мехико! А из музея была доставлена сюда стеклянная копия божества. Это все, что мне известно…
Воспрянув духом, Беге Роджинг ткнул пальцем в Саймона Хаара и громко провозгласил:
– Вот кто, движимый демоном корыстолюбия, всех нас подло обманул! Вот кто насмеялся над нашей верой, над нашим властителем Аттальтунтиканом, посмев подменить его жалкой ремесленнической подделкой! Смерть негодяю и лжецу! Смерть!!!
– Смерть!!! – взревели все, набрасываясь на оцепеневшего от ужаса злосчастного обманщика.
…На следующий день полиция штата Техас обнаружила на берегу реки Тринити безжизненное, истерзанное тело бывшего атташе по особым вопросам Саймона Хаара. Он лежал навзничь на большом плоском камне, из его груди торчал ритуальный нож из черного обсидиана…
Изумрудный свидетель
Глава 1
Бледные сумерки наконец-то сменились полноценной ночью, и в уютных зеленых кварталах Марьиной Рощи стала затихать городская жизнь. Хотя ночь в таком огромном мегаполисе, как Москва, понятие весьма условное. Главное, что ее отличает от дневного времени – положение стрелки часов. Чуть жиже становится поток машин на основных городских
Соседство Рижского вокзала с Марьиной Рощей ночью тоже ощущается мало. Череда дорогих бутиков засыпает вместе с жителями микрорайона в относительной тишине.
Кстати сказать, новый ювелирный салон известной сети «Бриллиантовое кольцо Москвы», расположенный там, на днях сменил роскошное оформление из воздушных шариков на обыденное, повседневное. Примерно так люди меняют парадные, выходные одежды на простые домашние или ночные пижамы. После открытия нового салона прошло уже две недели, все акции закончились, призы розданы. Наступила будничная, ровная жизнь.
Наверное, руководство сети ювелирных салонов «Бриллиантовое кольцо Москвы» планировало новые маркетинговые ходы и акции, которые не давали бы покоя покупателям и персоналу, привлекали внимание, увеличивали продажи. Но никто не предполагал, что сегодняшняя ночь принесет беспокойство и волнение совсем иного рода.
В начале третьего в пустом, спокойно спящем ювелирном салоне раздались странные шорохи. Сначала они напоминали осторожные движения мышей за стенкой, потом – шаги и вздохи привидений, вслед за этим отчетливо стали слышны какие-то стуки. Где-то совсем рядом посыпалась штукатурка, в каком-то замкнутом пространстве падали на пол кирпичи. Потом треснул гипсокартон, который был наклеен на кирпичную кладку с помощью специальной мастики.
Луч фонаря лизнул стены кабинета товароведа, и тут же раздался тихий торжествующий голос:
– Гляди, Конрад, как точно попали! А ты сомневался.
Еще один луч уперся в кирпич из разобранной кладки, наваленный под ногами, на котором не было и следов раствора. Первым в пролом в стене влез широкоплечий молодой мужчина.
Следом сунулся другой, с короткими волосами и шрамом на темени, показал рукой на стену и заявил:
– Вот этот самый кусок мы с Вованом клали, пока прораб не видел. Классно придумали, да? Куски гипсокартона подкладывали в толщину слоя раствора, а швы только изнутри, чтобы в глаза не бросалось, затирали. Бери кирпич и вынимай. А вот тут, как раз на этом участке, мастику не клали.
– Да понял я все, – проворчал первый, которого назвали Конрадом. – Сделали, ну и молодцы! Подожди, не суйся! Может, тут датчик движения стоит?..
– Да ты что, Конрад! Ты Вована спроси. Нет в этой комнате датчика. Мы же в кабинете товароведа. Он даже без окон.
Теперь в комнате находились уже четверо парней. Широкоплечий Конрад был из них самым старшим, лет под тридцать. Он распоряжался в этой компании. Парень со шрамом на черепе пошарил лучом фонарика по стене, нашел выключатель и уверенно щелкнул им. Загорелся свет. Еще один парень лет двадцати сразу полез по ящикам столов.
Четвертый грабитель, высокий и молчаливый, которого все остальные называли Саньком, подошел к блоку пожарно-охранной сигнализации, укрепленному на стене. Он снял крышку и какое-то время рассматривал схему, кривя и складывая в трубочку губы и щуря глаза. Наконец Санек принял решение и отсоединил сначала один, потом второй контакт.
– Все, – коротко изрек он. – На автономке. Блок бесперебойника рассчитан на шесть часов.
– Да за шесть часов мы тут все повыгребем! – радостно взвился Вован. – Макс, погнали!