Дипломатический труп
Шрифт:
– Ты ведь знаешь, что такое фианит?
– Фианит? – Матюшин округлил глазки. – Ты взялся за стекляшки? Это же бижутерия, а не ювелирное дело! Насмешка над настоящим бизнесом.
– Ничего я не взялся, просто спросил тебя, – недовольно отрезал Легницкий. – Я сейчас тебе кое-что скажу, но только давай-ка между нами. Дело серьезное, оно может и тебя коснуться, а тебе такая слава тоже ни к чему. У меня обнаружилось несколько фианитов в золотых изделиях. Вместо бриллиантов вставлены в оправу были именно они. Хорошего качества, но все же!..
– Как ты их обнаружил? – Матюшин сразу стал серьезным.
– Ты слышал, что
– Сколько ты таких штучек нашел?
– Три изделия, Игорь. Не так много, но ты ведь понимаешь, что в нашем деле репутацией рискуют один раз. Второго уже не будет, пойди только слух по городу.
– А от меня-то ты чего хочешь? – спросил Матюшин и недоверчиво посмотрел на собеседника. – Вроде как предупреждаешь?
– Я, Игорек, голову сломал, раздумывая, откуда они могли ко мне попасть. Ты ведь не новичок в нашем бизнесе, у тебя сеть пошире моей. Ты прекрасно понимаешь, что на заводе и по дороге такую подмену произвести нереально. Давай вместе думать, пока и на тебя такое счастье не свалилось. Откуда оно, как искать этих хитромудрых уродов?
– Да, тут ты прав. Не было еще случая, чтобы с завода брак пришел, а тут даже вон как. И работники специализированных компаний, которые занимаются перевозками, тоже подменить не могут. Они вообще изделий не касаются. Неужели среди персонала тварь завелась? – предположил Матюшин.
– Персонал проверять надо, – не очень-то весело согласился Легницкий. – Весь поголовно, только ума не приложу, как это провернуть.
– Найми спецов, они разберутся. Правда, дорого обойдется, но тут уж надо считать, какая овчинка какой выделки стоит.
Легницкий промолчал, проглотив ехидное замечание. Он понимал, что язвительность и насмешливость в общении у Матюшина проступают от осознания того, что беда коснулась кого-то другого. Интересно, как он зубоскалил бы, если бы у него такое нашлось? Допустим, жена мэра Москвы купила бриллиантовые серьги в одном из его салонов, а камни оказались дешевкой. Даме указали на это знающие люди в приличном месте! Да от такого позора люди топятся или стреляются!
Матюшин был одним из тех людей, с которыми Легницкий собирался посоветоваться. Но ему трудно было сдержаться и не уколоть своего коллегу-бизнесмена.
– Может, и придется нанять. – Легницкий вздохнул, покосился на Матюшина и осведомился: – Слушай, Игорь, а что за бабу ты охаживал два дня назад? Кто это тебе от ворот поворот нарисовал?
– Ты о чем? Какая баба? – то ли не понял, то ли притворился Матюшин.
– Два дня назад на Балаклавском возле твоего салона я тебя с дамой видел. У входа. Что-то ты там ей нашептывал, за ручку брал, а она вроде как была не согласна, а?
Матюшин отвел глаза, полез в карман за сигаретами и сказал:
– Какая такая баба? Ты о чем?
Глава 4
Витя Цвет смотрел на Москву прощающимся взглядом. Мысленно он уже махал ей рукой. Последнего навара ему хватит на то, чтобы полгода лежать пузом кверху на пляже какого-нибудь южного курорта, по вечерам снимать девочек или красивых дам в ресторанах, угощать их шампанским и красиво ухаживать.
Витя Цвет умел
Витя Цвет считал себя баловнем судьбы. Он полагал, что такая вот воровская кличка к нему прилепилась не случайно. Не просто потому, что он носил фамилию Цветаев. Витя жил в цвет, в масть, ему постоянно фартило.
Сегодня Цвет ждал денег за ювелирные изделия. Он никогда не мелочился, не торговался, но и не работал с теми, кто давал за рыжье слишком мало. Витя себя ценил! Он придумал весьма простой и надежный способ получения денег. Зачем таскать полные карманы купюр, когда за окном двадцать первый век? Пришла пора пластиковых банковских карточек. В банкомате при тебе лохи суют на них крупные купюры. Ты запоминаешь код, вытаскиваешь карточку и свободен до следующего сезона. Впереди солнце, море, женщины!..
– Цвет! – Голос над ухом заставил Витю вздрогнуть и резко обернуться.
– Ты кто, чего тебе? – торопливо проговорил Цвет.
Его глаза привычно забегали по одежде и лицу незнакомца. Мозг оценивал манеры, жестикуляцию, мимику.
Из уголовки или откуда-то еще? Черт, морда как маска! Какая тут к лешему мимика! Человек смотрел на Цвета без особого выражения. Он просто ждал, когда вор кончит разыгрывать из себя невинность и перейдет к нормальному деловому разговору.
В этом человеке было нечто такое, что выдавало своего. Еще от него веяло смертью. Цвет за свою криминальную жизнь несколько раз встречал таких личностей. На зоне, где однажды ему все же пришлось мотать срок. Да и потом, когда вынужден был участвовать в воровских разборках. Такие типы обычно приводили в исполнение смертные приговоры, вынесенные авторитетами, имевшими на это право.
А еще есть парни, для которых это всего лишь профессия. Если этот вот фрукт пришел к нему…
Цвет лихорадочно стал соображать, а не обчистил ли он когда дом богатенького Буратино, который водил дружбу с людьми, авторитетными в воровском мире. Бывало, что паханы впрягались за них. Цвет, правда, сам в такие ситуации никогда не попадал, но…
– Поговорить надо, – почти не шевеля губами, без выражения сказал незнакомец. – Пошли.
Интуиция подсказывала Вите, что лучше послушаться и пойти туда, куда звал этот человек. Цвет имел представление о том, как делаются такие дела. Если к тебе есть претензии, то их озвучат, тебя выслушают, оценят твои доводы. Предъява – еще не смерть. Очень часто разборки заканчиваются именно выяснением истины, а не кровью.
А вот если он сейчас откажется пойти, то киллер – или кто он там на самом деле – имеет полное право его шлепнуть прямо здесь. Любое сопротивление, оказанное Цветом, станет полным признанием его вины.
«Черт, да в чем я виноват?! – разозлился Витя Цвет. – Какие ко мне могут быть претензии? Это вообще чушь какая-то, явная ошибка!»
– Чего надо? – заявил Цвет и сам удивился своему упорству. – Хочешь сказать, говори здесь! Я тебя не знаю и с тобой никуда не пойду.
– Цвет, я убью тебя прямо здесь и сейчас, если ты не пойдешь, – с каменным лицом предупредил незнакомец. – Мы только поговорим, понял? Выбирай.