Директива Джэнсона
Шрифт:
– Понимаю, – сказал Зинсу. – Но вам, конечно, известно, что у российского президента, премьера госсовета Китая и многих других также есть враги. Но они лично обращались к Генеральной Ассамблее. Сам президент Соединенных Штатов почтил нас сегодня своим присутствием. Наша организация славится своей репутацией обеспечения абсолютной безопасности – по крайней мере, на этом пятачке земли на берегу Ист-Ривер.
– Я все понимаю, mon cher. Но мои враги иного порядка. Те главы государств, о которых вы упомянули, по крайней мере могут надеяться на то, что в заговоре против них не замешан
78
Ли, Трюгве Хальвдан – первый генеральный секретарь ООН. Непереводимая игра слов заключается в том, что его фамилия «Lie» в английском прочтении переводится как «ложь».
Зинсу почувствовал, что у него по жилам разливается леденящий холод.
– Сожалею, что у вас могли возникнуть такие подозрения.
Потрепав генерального секретаря по плечу, Петер Новак снисходительно улыбнулся.
– Вы меня неправильно поняли. Больше я так уже не думаю. Просто мне нужно было убедиться наверняка.
Лоб Зинсу покрылся испариной. Происходящее не было предусмотрено планом.
– Не желаете кофе? – предложил он.
– Нет, благодарю вас.
– Ну а я не откажусь от чашечки, – сказал Зинсу, протягивая руку к переговорному устройству на столе.
– Мне бы этого не хотелось.
– Ну хорошо, – согласился Зинсу, продолжая смотреть в глаза своему собеседнику. – Тогда, может быть, чаю? Давайте я сейчас свяжусь с Хельгой и попрошу ее…
– Знаете, я бы предпочел, чтобы вы сейчас никуда не звонили. Не корректировали распорядок дня, ни с кем не советовались. Можете считать меня параноиком, но у нас нет времени. Через несколько минут я покину это здание с вертолетной площадки на крыше: все надлежащие распоряжения уже сделаны.
– Понятно, – сказал Зинсу, который ничего не понимал.
– Так что давайте перейдем к делу, – предложил элегантный мужчина с блестящими черными волосами. – Вот инструкции относительно того, как держать со мной связь. – Он протянул генеральному секретарю визитную карточку из белого картона. – Если вы позвоните по этому номеру, я перезвоню вам в течение часа. Для успешного осуществления нашего плана нам придется регулярно держать связь друг с другом. Вы узнаете, что ваш счет в швейцарском банке недавно получил небольшое пополнение – простой аванс в счет того пакета выплат, который нам с вами еще предстоит обсудить. Разумеется, затем последуют регулярные ежемесячные выплаты, которые будут продолжаться до тех пор, пока наши взаимоотношения будут оставаться на прочной основе.
Зинсу сглотнул подступивший к горлу клубок.
– Весьма предусмотрительно.
– Но все это только для того, чтобы вас успокоить, потому что вы должны полностью сосредоточиться на том, что действительно имеет значение, и не совершать никаких ошибок.
– Понимаю.
– Это очень важно. В своих речах вы постоянно повторяете, что цивилизацию и дикость разделяет очень тонкая линия. Давайте не будем проверять на деле это утверждение.
Джэнсон
– Отдай конверт, – сказал он.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – ответил мужчина.
Его голос сохранил венгерский акцент. Однако, хотя слова были вызывающими, произнесены они были растерянным тоном.
Сложив пальцы правой руки вместе, Джэнсон нанес мужчине сокрушительный удар в горло. Тот, закашляв, беспомощно повалился на пол. Джэнсон вытащил его из кабины лифта. Мужчина попытался ударить его в челюсть, но у него не было ни силы, ни умения. Увернувшись от кулака, Джэнсон с силой обрушил рукоятку «рюгера» на висок своего противника. Лже-Новак без сознания растянулся на полу. Быстро обыскав его, Джэнсон убедился, что конверта у него нет.
Бесшумно вернувшись к кабинету Зинсу, Джэнсон остановился у самой двери. Голоса доносились как через наушник, так и через деревянную перегородку.
Отчетливый, звонкий голос в наушнике:
– Все это так неожиданно.
Голос Зинсу.
Повернув ручку, Джэнсон толкнул дверь и ворвался в кабинет, сжимая в правой руке «рюгер». Реакция Демареста на это неожиданное вторжение была мгновенной и искусной: он встал прямо за Зинсу. Джэнсон не мог стрелять, не рискуя задеть генерального секретаря.
И все же Джэнсон открыл огонь – казалось, совершенно наобум: три выстрела высоко над головами, три пули, разбившие окно, разлетевшееся дождем блестящих осколков.
Наступила тишина.
– Алан Демарест, – сказал Джэнсон. – Мне нравится то, что ты сделал со своими волосами.
– Стрелок из тебя отвратительный, Пол. Ты позоришь своего учителя.
Голос Демареста, сочный и вяжущий, наполнил комнату, как он столько лет наполнял сны Джэнсона.
Порыв прохладного ветра поднял со стола генерального секретаря лист желтой бумаги: подчеркнув странную реальность выбитых стекол на высоте тридцать восьмого этажа, когда от асфальта далеко внизу людей отделяла лишь невысокая алюминиевая решетка. Шум дорожного движения по шоссе Рузвельта смешивался с криками чаек, круживших в небе на уровне глаз. Над головой сгущались тучи; скоро должен был начаться дождь.
Джэнсон посмотрел на Алана Демареста, осторожно выглядывающего из-за Зинсу. Было видно, что генеральный секретарь прилагает все силы, чтобы держать себя в руках, и это удается ему лучше, чем многим. Под черными омутами глаз Демареста показалось дуло револьвера «смит-вессон» 45-го калибра.
– Отпусти генерального секретаря, – сказал Джэнсон.
– Ты же знаешь, я всегда считал, что от подручных, которые перестали быть нужны, следует избавляться, – ответил Демарест.
– У тебя есть оружие, у меня есть оружие. Ему незачем здесь находиться.
– Ты меня разочаровываешь. Я полагал, ты окажешься более достойным противником.
– Зинсу! Уходите. Быстрее. Ну же, живее! – четко произнес Джэнсон.
Посмотрев на него, генеральный секретарь отошел от двух смертельных врагов. Джэнсон повернулся к Демаресту.
– Выстрелишь в него, и я выстрелю в тебя. Я воспользуюсь возможностью тебя пристрелить. Ты мне веришь?
– Да, Пол, верю, – просто ответил Демарест.
Сжимая в руке «рюгер», Джэнсон дождался, пока за Зинсу захлопнется дверь.