Директива Джэнсона
Шрифт:
– Ты всегда слишком поспешно приходил к заключению.
– Ну же, Энгус, – не сдавался Джэнсон. В его голосе появилось тепло, но не жар. – Что сказал в свое время Оливер Кромвель? «Умоляю тебя плотью Христа задуматься, не ошибаешься ли ты».
Он грустно повторил старинный афоризм.
– Эти слова звучат жестокой насмешкой из уст человека, – сказал Филдинг, – который, к несчастью для своей родины, по самой своей сути неспособен сомневаться в своих поступках.
Продолжая смотреть ученому прямо в глаза, Джэнсон вытянул правую руку, разжал пальцы, сжимавшие рукоятку пистолета, и предложил его, лежащий на ладони, уже не как оружие, а как
– Если хочешь меня убить, воспользуйся моим. Твой пугач наверняка даст осечку.
Пистолет в руке Филдинга задрожал. Молчание становилось невыносимым.
– Возьми, – с осуждением произнес Джэнсон.
Декан Тринити-Колледжа посерел; в нем боролись чувства к гуманисту, которого он боготворил, и к своему бывшему любимому ученику. Джэнсон прочел это по осунувшемуся, изборожденному складками лицу пожилого ученого.
– Да смилостивится Господь над твоей душой, – наконец произнес Филдинг, опуская своей пистолет.
В этих словах прозвучали одновременно и благословение, и проклятие.
Четверо мужчин и одна женщина сидели вокруг стола в центре «Меридиан». Даже их личные секретари считали, что они отдыхают от работы: кто был у парикмахера, кто слушал выступление своего ребенка на концерте в детской музыкальной школе, кто наконец решил нанести давно откладываемый визит зубному врачу. Если бы кто-то заглянул в деловые календари этих людей, то увидел бы лишь рутину личных и семейных дел, которыми приходится заниматься даже самым высокопоставленным сотрудникам государственных ведомств. Но кризис вынудил их забыть о тех немногих передышках в насыщенных до предела расписаниях дел. Впрочем, иначе и быть не могло. Программа «Мёбиус» изменила весь мир; если о ней проведают силы зла, это может привести к глобальной катастрофе.
– Пока что рано предполагать, что события будут развиваться по худшему сценарию, – сказала советник президента по вопросам национальной безопасности, строго одетая чернокожая круглолицая женщина с большими, пытливыми глазами.
Шарлотта Энсли впервые с начала кризиса присутствовала на подобном совещании, но ее постоянно держал в курсе происходящего заместитель директора АНБ Сэнфорд Хилдрет.
– Неделю назад я присоединился бы к вашим словам, – заметил Кацуо Ониси, системный программист.
В официальном мире вашингтонской бюрократии такие люди, как председатель Совета национальной безопасности, занимали положение на много порядков выше какого-то вундеркинда-компьютерщика из ЦРУ. Но абсолютная секретность программы «Мёбиус» породила временную, искусственную демократию, демократию спасательной шлюпки. Теперь весомость суждения оценивалась не по занимаемой должности; единственным критерием была убедительность.
– О, какую же запутанную сеть мы сплетем… – начал Сэнфорд Хилдрет, представитель АНБ.
– Избавьте нас от пустых слов, – оборвал его заместитель директора разведывательного управления министерства обороны, кладя на стол пухлые, розовые руки. – Что нам известно? Что слышно об этом человеке?
– Он исчез, – ответил представитель АНБ, потирая высокий лоб. – Казалось, он был у нас в руках, и вдруг совершенно неожиданно мы его потеряли.
– Этого не может быть, – нахмурился человек из РУМО.
– Вы не знаете Джэнсона, – заметил Дерек Коллинз, помощник государственного секретаря и директор Отдела консульских операций.
– Благодарите Бога за мелкие радости, Дерек, – огрызнулся Олбрайт. – Это какой-то вуду, мать его, – знаете, что это такое? Мне о них рассказывала моя бабушка. Что-то вроде глиняной куклы, в которую вселяется злой дух, и она превращается в чудовище. Современная вариация истории Франкенштейна. Вы его породили, а сейчас он собирается вас погубить.
– Вуду, – повторил Коллинз. – Очень любопытно. Мы действительно имеем дело с вуду, но нам хорошо известно, что это не Джэнсон.
Возбужденные разведчики умолкли.
– С искренним уважением напоминаю, – заметил Сэнди Хилдрет, – что мы должны в первую очередь решить основной вопрос. Угрожает ли программе «Мёбиус» опасность разглашения? Станет ли Джэнсон причиной этого разглашения?
– И как мы могли допустить подобное? – шумно вздохнул Олбрайт.
– История стара как мир, – заметила советник по вопросам национальной безопасности. – Нам казалось, за нами только начинают ухаживать, а нас уже потащили в постель. – Ее карие глаза оглядели лица собравшихся. – Быть может, мы что-то упускаем – давайте-ка еще раз просмотрим личное дело этого Джэнсона. – Она повернулась к помощнику государственного секретаря. – Только самое главное.
– Пол Элайя Джэнсон, – начал Коллинз, пряча глаза за черными пластмассовыми стеклами очков. – Вырос в Норфолке, штат Коннектикут, учился в школе Кент. Его мать – урожденная Анна Клима – эмигрантка из бывшей Чехословакии. У себя на родине была переводчицей художественной литературы, чересчур сблизилась с писателями-диссидентами, выехала в гости к родственнику в Нью-Хейвен и не вернулась. Писала стихи на чешском и английском, несколько раз публиковалась в «Нью-Йоркере». Алек Джэнсон занимался страхованием, незадолго перед смертью стал первым вице-президентом группы компаний «Далки». В 1969 году Пол бросает перед самым выпуском университет штата Мичиган и идет добровольцем в морскую пехоту. Вскоре проявляет свои способности к тактическому мышлению и боевым искусствам и переводится в «Морские львы», став самым молодым солдатом, прошедшим специальную подготовку «львов». Назначается в контрразведывательную службу. Кривая овладения навыками взмывает вверх словно ракета.
– Подождите минуту, – остановил его человек из РУМО. – Такое тепличное растение – с чего это он подался в «грязную дюжину»? Тут какая-то неувязка психологического плана.
– Вся жизнь Джэнсона – сплошная «неувязка психологического плана», – резко возразил Дерек Коллинз. – Вы действительно хотите ознакомиться с заключением мозговедов? Быть может, Джэнсон восстал против своего отца – они плохо ладили друг с другом. Быть может, он наслушался рассказов о своем дяде-чехе, герое Сопротивления, партизанившем в лесах и оврагах под Сумавой, на счету которого десятки убитых нацистов. Впрочем, и папашу его нельзя назвать неженкой. Во время Второй мировой войны старый Алек сам служил рядовым в Semper Fi [32] перед тем, как заняться страхованием. Скажем так: у Пола это было в крови. К тому же вы знаете это высказывание: победа в битве при Ватерлоо была одержана на игровых площадках школы Итона. Или вы это тоже считаете «неувязкой психологического плана», Дуг?
32
Морской пехоте США (по девизу Semper fideliti («Всегда верен»).