Директор
Шрифт:
– Да уж. Лучше не надо.
– Почему-то у меня такое чувство, словно ты принимаешь меня за одну из сумасшедших, исповедующих веру «Эры Водолея», [42] – пробормотала Кэсси. – Возможно, потому, что я такая и есть. Чего греха таить? Ты производишь стулья, я преподаю асаны… [43] Выходит, мы оба помогаем людям принять сидячее положение!
– Так, может, расскажешь мне о моей ауре?
– У меня слишком практический склад ума, – усмехнулась Кэсси. – В этом я вся в папу. Чакры и все такое никогда меня особенно не привлекали.
42
«Эра
43
Асаны – название различных упражнений и поз в йоге. Слово переводится с санскрита как «устойчивая и приятная поза». Асаны являются практической частью философии йогов. Каждая асана преследует определенную функцию: ускорение или замедление кровообращения, изменение электромагнитной полярности тела, облегчение обмена энергиями при половом контакте и т. п.
– А я думал ты немножко не от мира сего.
– Неужели? – Кэсси отпила маленький глоточек чая. – А кто, интересно, будет решать за меня мои проблемы?.. Кстати, почему ты не пьешь чай?
– Потому что чай не похож на кофе.
Кэсси взяла бутылку бурбона «Четыре розы» [44] с низкого столика у дивана.
– На. Плесни в чай. Тебе понравится.
Ник налил в кружку немного бурбона, и чай действительно показался ему приятным.
– Так почему же ты все-таки пришел? – прищурившись, спросила его Кэсси. – Ради меня или потому что сам хотел?
44
«Четыре розы» – самая знаменитая марка бурбона (кукурузного или пшеничного виски) из штата Кентукки. Известна с 1888 г.
– По обеим причинам.
– Значит, ты решил мною заняться? – усмехнулась Кэсси.
– По-моему, ты не такая беспомощная, чтобы кто-то тобой занимался.
– В целом ты прав.
– Ну что ж, имей в виду, что, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ты можешь на меня рассчитывать.
– Ты со мной решил распрощаться?
– Да нет, конечно!
– Ну и отлично! – Кэсси встала с дивана, подошла к окну и опустила жалюзи. В комнате воцарился полумрак. – Очень рада, что ты еще не уходишь.
Ник подошел к Кэсси со спины, обнял ее и стал гладить ей живот под вязаной кофточкой.
– Пошли наверх? – предложил Ник.
– Подожди, – пробормотала Кэсси.
Ник прижал ладони к грудям девушки и стал ласкать набухшие соски и целовать ей шею.
– Как хорошо! – прошептала Кэсси.
Не поворачиваясь, она сжала руками Нику бедра и прижалась к нему всем телом.
На этот раз Ник овладел ею сзади.
Ник с трудом перевел дух. Кэсси повернулась к нему. Она улыбалась, глаза ее сияли.
Пока Ник приходил в себя, Кэсси глотнула чаю и прилегла рядом с ним на диване. Она тихо подпевала в такт музыке, доносившейся со стороны проигрывателя.
– У тебя красивый голос, – похвалил ее Ник.
– Я пела в церковном хоре. Мама не вылезала из церкви и таскала меня с собой… Так вот, о тебе, – с неожиданным жаром заговорила Кэсси. – Ты не должен сдаваться. Если началась борьба не на жизнь, а на смерть, ты должен отдать ей все силы.
– Я всегда так играл в хоккей.
– В хоккее нельзя ни на секунду расслабляться!
Ник улыбнулся. Выходит, Кэсси и хоккей смотрит!
– Это точно. Игра развивается молниеносно. Расслабься хоть на мгновение, и все пропало.
– На «Стрэттоне» ты тоже никогда не расслаблялся?
– Похоже, что расслаблялся.
– Мне кажется, люди иногда недооценивают тебя, потому что им кажется, что ты хочешь любой ценой добиться того, чтобы тебя любили. Впрочем, если кто-то умудрится вывести тебя из себя, он горько в этом раскается.
– Может быть… – в голове у Ника закрутились мрачные воспоминания, которые он поспешил отогнать.
– Могу поспорить, что ты уже удивил многих. Возьмем, например, Дороти Деврис. Думаю, за последние несколько лет она к тебе охладела. Правда?
Ник удивленно заморгал. Раньше он никогда об этом не задумывался, но Кэсси, безусловно, была права.
– Откуда ты знаешь?
Кэсси опустила глаза.
– Ты только пойми меня правильно. Когда вдова Мильтона Девриса назначала его преемника, у нее в голове кружилось множество самых разных соображений. Но при этом она совершенно точно не искала человека, способного затмить собой ее дорогого Мильтона. Ей нужен был надежный человек. Твердый исполнитель ее воли и не более того. Человек, о котором можно было бы сказать: «Конечно, он не Мильтон. Но кто ж может сравниться с Мильтоном!» Дороти могла бы, как это обычно делается, объявить конкурс на замещение вакантной должности генерального директора «Стрэттона» и найти какого-нибудь опытного руководителя. Но ей это было не нужно. Ей была нужна копия Мильтона в миниатюре. А потом ты развернулся во всей своей красе и затмил собою память о Мильтоне Деврисе. Может, в финансовом отношении Дороти от этого только выиграла, но твоя популярность начала действовать ей на нервы.
Ник покачал головой.
– Ты со мной не согласен?
– Согласен, – медленно проговорил Ник, – только это раньше не приходило мне в голову. Твои слова заставляют меня задуматься, и я вынужден с ними согласиться. Дороти, конечно, рассчитывала, что все будет по-другому. Да я и сам не знал, как все обернется. Получив должность директора, я в первую очередь нашел себе несколько способных помощников и предоставил им свободу действий. Может, я сам и не семи пядей во лбу, но, по-моему, у меня хорошо получается разыскивать умных людей.
– Пока твои помощники тебе верны, у тебя все будет в порядке. Но стоит им изменить семье, как у тебя возникнут серьезные проблемы.
– Семье?
– «Стрэттону». Вашей большой семье.
– У тебя не глаза, а рентген, – сказал Ник. – Ты видишь людей насквозь.
Внезапно у Ника похолодело внутри. А что если она все понимает? А вдруг она видит кровь у него на руках?
– Об этом писали.
– Кто?
– Точно не помню. Может быть, Анаис Нин… [45] «Мы видим вещи не такими, какие они есть, а такими, какими можем их видеть».
45
Анаис Нин (1903–1977) – американская писательница, автор уникального дневника объемом более 30 тысяч машинописных страниц… Интерес Нин к психоанализу и концепции Зигмунда Фрейда придает ее эпистолярным запискам предельную откровенность.
– Я не совсем понял…
– Сложней всего иногда бывает понять людей, которых мы любим. Например, тебе трудно понять сына.
– Теперь он для меня полная загадка.
– Когда твои дети вернутся домой?
– Меньше чем через час.
– Я бы хотела на них посмотреть, – сказала Кэсси.
– Я думаю, не стоит…
Кэсси вскочила на ноги и судорожно попыталась пригладить свои торчащие во все стороны волосы.
– Извини! Я сама не понимаю, как это могло прийти мне в голову! – сказала она, изменившись до неузнаваемости. – Конечно, не стоит! Кто я такая? Я тут вообще ни при чем. Да мне бы и самой стало за себя стыдно! – с этими словами Кэсси подтянула заляпанные краской джинсы. – Не будем больше об этом. Ты всегда сможешь приезжать ко мне… Когда захочешь. До свидания, Ник. Возвращайся к своей семье.