Дисфункция реальности: Угроза

Гамильтон Питер Ф.

— Я великолепен, — прошептал он. Андерс говорил с акцентом, которого прежде у него не было. Дариат так и не смог определить происхождение этого акцента.

— Да, ты выглядишь вполне нормально, — сказала Мэри равнодушно. Она села. На простыне, в том месте где была ее спина, остались бледно-розовые пятна.

— Позволь мне взять тебя.

Она скривила губы.

— Пожалуйста. Ты ведь знаешь, что мне это нужно. И было нужно в течение всех этих проклятых семи столетий. Прояви хоть сейчас немного сострадания.

— Ну ладно, — она снова легла. Андерс стал облизывать ее тело, напоминая Дариату пса,

дорвавшегося до еды. Они совокуплялись в течение двадцати минут, причем Андерс делал это с усердием, которого никогда не проявлял при записи своих дисков. В ходе этого физиологического процесса с электрическим освещением и бытовой техникой творилось что-то невообразимое. Дариат быстро проверил квартиры соседей. Горестно стонал автор стимулирующих программ, процессор которого моментально вырубился; содержимое резервуаров торговца клонами превратилось в пар, поскольку регуляторы фактически изжарили хрупкие клеточные скопления. Все двери вестибюля открывались и закрывались со скоростью падающего ножа гильотины. Дариату пришлось направить в адрес нервных клеток этажа целую серию блокирующих ментальных приказов, чтобы лишить локальные системы личности возможности предупредить главную матрицу сознания Рубры.

Когда он, запыхавшись, подбежал к входной двери, Мэри и Андерс уже одевались. Воспользовавшись приобретенным на черном рынке блоком процессора, он взломал кодовый замок двери и вошел внутрь.

Встревоженно переглянувшись, Мэри и Андерс выбежали из спальни. Процессор Дариата тут же вышел из строя, а квартира погрузилась в кромешную тьму.

— Темнота мне не мешает, — громко сказал он. Сенсорные клетки показали, как эти двое с явной угрозой двинулись в его сторону.

— Теперь тебе уже ничто не будет мешать, — сказала Мэри. Ремень его тоги стал затягиваться, сдавливая живот.

— Зря. Во-первых, ты не сможешь подчинить меня, как это сделала с беднягой Андерсом, я не настолько слаб. Во-вторых, если я умру, Рубра наверняка разберется в том, кто вы такие и что происходит. Он, может, и псих, но будет драться как лев, защищая свое драгоценное обиталище и корпорацию. Как только он узнает о вашем существовании, вы лишитесь девяноста процентов своих преимуществ. Вам никогда не захватить Валиск без моей помощи.

Снова зажегся свет, а ремень ослаб. Обращенные к нему лица Мэри и Андерса были лишены какого-либо выражения.

— Лишь благодаря мне он еще ничего не знает. Вы, очевидно, не очень хорошо понимаете, что такое биотех. В этом я также могу вам помочь.

— А может быть, нам все равно, знает он или нет, — сказал Андерс.

— Ну что же, прекрасно. Значит вы хотите, чтобы я снял блокировку сенсорных клеток этого этажа?

— Чего ты хочешь? — спросила Мэри.

— Мести. Я ждал вас тридцать лет. Это было долгое и томительное ожидание. Несколько раз я чуть было не сломался. Но я знал, что в конце концов вы придете.

— Ты рассчитывал на меня? — насмешливо спросила она.

— Рассчитывал на то, чем ты являешься.

— Чем же я являюсь?

— Трупом.

22

Вынырнув в шестистах пятидесяти тысячах километров от Мирчуско, «Джемаль» под воздействием гравитационного поля газового гиганта оказался на эллиптической орбите. Ниже его вращался по круговой

орбите Транквиллити, от которого звездолет отделяли двести тысяч километров. Сообщив о своем прибытии личности обиталища, капитан звездолета Оливер Левелин запросил разрешение на сближение и стыковку.

— Вам требуется помощь? — спросил Транквиллити.

— Нет, у нас все в порядке.

— Ко мне не так часто наведываются суда с колонистами, и я подумал, что у вас возможно аварийная ситуация.

— Нет. Это деловой визит.

— Все ли ваши пассажиры желают принять вид на жительство?

— Вовсе нет. Все капсулы ноль-тау пусты. Мы прибыли сюда, чтобы нанять некоторое количество военных специалистов, которые здесь проживают.

— Понятно. Даю добро на сближение и стыковку. Пожалуйста, передайте расчетный вектор сближения центру управления полетами.

Терранс Смит обратился к полетному компьютеру с просьбой открыть ему доступ к сенсорам звездолета. Он увидел, как по мере выполнения сложного маневра сближения на корабль, двигавшийся с ускорением в две трети g, надвигалась громада биотех-обиталища. Открыв канал коммуникационной сети Транквиллити, он попросил предоставить ему список звездолетов, которые в данный момент находились в стыковочных кольцах космопорта. В его мозг хлынул поток названий и характеристик кораблей. Программа сопоставления анализировала все их потенциальные возможности.

— Не знал, что здесь такой большой порт, — обратился он к Оливеру Левелину.

— Без него здесь просто не обойтись, — ответил капитан, — в силу низкого налогообложения на обиталище базируются по меньшей мере пять наиболее крупных транспортных флотов, владельцами которых являются семейные кланы. Кроме того, большинство других транспортных компаний имеют на Транквиллити свои представительства. Не забывайте и о жителях обиталища. Чего они только не импортируют! Сюда привозят все, что нужно для хорошей жизни, начиная с продуктов питания и одежды и заканчивая претенциозными произведениями искусства. Уж не думайте ли вы, что они будут есть синтезированную баланду, которую вырабатывают орбитальные башни?

— Нет, думаю, что не будут.

— Множество кораблей привозят сюда товары со всех концов Конфедерации. К тому же теперь, когда Валиск все меньше привлекает капитанов черноястребов, Транквиллити, несомненно, становится их главной базой. Теперь зародыши черноястребов созревают во внутреннем кольце. В общем, одно накладывается на другое. Повелители Руин выбрали для Транквиллити один из важнейших в этом секторе Конфедерации торговых перекрестков.

Терранс огляделся по сторонам. Семь амортизационных кресел, установленных на ходовом мостике, со стороны напоминали лепестки какого-то цветка. Одно из этих кресел пустовало. Этот отсек скорее напоминал производственную зону, нежели жилое помещение. Стены были опутаны хитросплетениями кабелей и трубопроводов. Никому и в голову не пришло аккуратно упрятать их за облицовочные панели. В те времена это было обычной практикой, характерной не только для «Джемаля», но и для его многочисленных собратьев, совершавших челночные рейсы между Землей и еще не освоенными планетами-колониями. И хотя этим крупным звездолетам часто приходилось перевозить людей, транспортные компании не тратились на эстетические излишества.