Диссоциации
Шрифт:
Успешно сданы экзамены, впереди ждало настоящее морское путешествие продолжительностью почти в сорок дней, а затем и долгожданный отпуск.
На курсе как раз был популярен роман Леонида Соболева “Капитальный ремонт”. Этот бестселлер, как сказали бы сегодня, про морские традиции дореволюционного флота зачитывался курсантами до дыр. В то время под влиянием подобных произведений, полных приключений и романтики, ребятам хотелось спроецировать захватывающие книжные сюжеты на собственную жизнь, «не знавшую битв», примерить на себе образы героев, представить, как бы они поступили в ситуациях близких к экстремальным, находясь между смертью и жизнью:
Испытать, кто ты – трус?
Иль избранник судьбы,
И познать, наконец-то, на вкус
Настоящей борьбы
Не терпелось пожить в настоящих флотских условиях, испытать на себе суровые морские будни. Понять, что такое ночные вахты, шторма. Одним словом, почувствовать себя моряками не только в теории, но и в деле. Забегая вперёд, стоит сказать, что всё это они испытали: был и семибальный шторм в Северном море, и облёт НАТОвских самолётов,
Курсанты третьего курса это сплав юношеского романтизма и уверенности, которая появляется на «экваторе» учёбы. С одной стороны, ты уже не «салабон», с другой стороны - до лейтенантской серьёзной жизни ещё далеко. Самые «раздолбаи» в военных училищах это третий курс.
В плане раздолбайства один захаровский друган Синкевич чего стоил! У всех на курсе ещё свежа была в памяти история, связанная с ним. В прошлом году их курс проходил практику на крейсере «Александр Невский» в составе Северного Флота. Этот корабль был довольно старой посудиной аж 1954 года постройки и по всей видимости для неё это был один из последних выходов в море. Он был довольно внушительный по размеру (почти как пятиэтажный дом) с экипажем под две тысячи человек, но уже давно отработавший свой ресурс. Солидный возраст выдавало все: и устаревшее вооружение, и толстенный слой краски на бортах, и огромное количество крыс, а с ними, как будто, уставший экипаж. Вот с крысами и была связана эта забавная история.
Курсант Серёга Синкевич во время практики спал на верхней койке (именно КОЙКЕ, а не ШКОНКЕ, как сейчас пытаются называть, на флоте всегда – КОЙКА, во все века и на всех флотах!) Так вот, над его койкой, как раз на уровне богатырской груди Серёги, сходились несколько воздуховодов, которых в помещениях любого военного корабля огромное множество. По всей видимости, в этом месте у крыс была какая-то ночная тропа, в результате чего каждое утро он просыпался и на его простыне были следы от протоптанной крысиными лапками дорожки. Его достала эта ситуация, а парень он был надо сказать сообразительный, и новоиспечённый санитар решил объявить крысам войну. Серёга раздобыл где-то крысоловок и расставил их на воздуховодах, положив в них рыбные консервы в качестве приманки. В первую ночь урожай был богатый - он не успевал доставать оттуда позарившихся на казённые харчи особей. На следующий день этой идеей загорелись многие. Кто-то пробовал носить на ремне крысиные хвосты как показатель трофеев. Каково же было удивление, когда спустя несколько дней крысиное сообщество перестроилось, изменило маршрут и перестало реагировать на приманку, а вот отхожее место они устроили как раз там, где спал первооткрыватель этой охоты.
Серёга вообще был смешным парнем, постоянно попадающим в необычные, а подчас и забавные, ситуации. В учёбе, да в прочем и в жизни (случай с крысами это лишний раз доказывал) он был очень увлекающимся парнем, его бросало из крайности в крайность – он с головой окунался в предмет, который его интересовал и старался постичь его по максимуму, на остальные же дисциплины забивал огромный болт. В результате, часть преподавателей его обожала, а другая – считала его откровенным бездельником, которому не место в училище. Его в конце концов и отчислили после очередного «залёта»: в дальнем походе курсантов припахали на загрузку боеприпасов. При этом из одного ящика с взрывателями от снарядов главного калибра пропало 2 взрывателя. Командованием корабля на юте был построен личный состав с вещами и осмотрены кубрики корабля. Взрыватели были найдены…конечно, у Синкевича! Но не 2-а а целых 5!!! Зачем они ему были нужно и откуда он взял ещё три? Он так и не смог разумно ответить…
Но вернёмся в лето 1992 года. Для третьего курса «Поповки» тот год был богат на события: сначала дальний поход, а сразу после отпуска начиналась подготовка к ноябрьскому параду на Красной площади.
В дальнем походе Захар, так сказать, «впечатлениям вдогонку», старался записывать наиболее интересные моменты, ведя своего рода путевые записки. Вот некоторые выдержки из его дневника.
….Практиковаться будем на учебном корабле 1 ранга «Смольный»…По рассказу ротного он был построенн в Польше в 1976 году…После «Александра Невского» сразу видно, что это современный корабль с новейшим навигационным и учебным оборудованием. Приятно удивили комфортабельные каюты с верблюжьими одеялами и сифонами с газированной водой….При знакомстве с кораблём спускались в машинное отделение – визжащий грохот рассерженного металла. Командир БЧ-5, совсем ещё молодой офицер, рассказал, что дизелЯ здесь сделаны по польско-голландской лицензии. Часть оборудования - английское. Отечественное только пушки и бомбомёты.
….Как только отдали швартовы и отошли от причала под «Прощание славянки» с симптомами морской болезни сразу слегло два человека: один курсант из Узбекистана, а второй - местный, с морской фамилией Чайка.
…Живём, как и обычные матросы, в кубриках по 5-6 человек, там же принимаем пищу (на кораблях нет общей столовой, все едят по своим кубрикам, в которые приносят с камбуза пищу назначенные дежурные, по-флотски - вестовые)…Пресная вода подаётся в умывальники три раза в день по пять минут, но всегда можно освежиться из шланга забортной водой…Горячая вода в душевых один раз в неделю да и то, только в банно-прачечный день. На стирку и мытьё выделяется на каждого минут десять. Свою форму стираем так: в ведро с кипятком натираем хозяйственное мыло, туда же закладываем грязное бельё и с помощью палки всё взбиваем. Похожим образом происходила и приборка в кубриках и верхних палубах. В ведре вода с мылом взбивается в однородную пену и выливается на палубу. Затем всё это собирается с помощью ветоши...На кораблях отношение к чистоте особое, здесь по другому нельзя, это часть флотской традиции. На флоте в шутку говорят, что большая приборка на корабле (генеральная уборка) подчёркивает превосходство порядка и чистоты над разумом...Замполит Байкарчаев курсантами не доволен. Вместе с боцманом постоянно жалуется капитану, что мы делаем приборку фиктивно, спим в ботинках и это на польских махровых одеялах! К тому же по утрам забиваем
…Балтика самое угрюмое из морей – серо-свинцовое. Даже Баренцево и то веселее – зеленее…По левому борту проходим Пиллау. Чёткие линии пирсов, причалов, полудуги молов и дамб…
…Сегодня знаковое событие! Визит в немецкий порт Варнемюнде, это недалеко от города Росток. Пусть это и ГДР, но настоящая заграница! Перед выходом на берег митинг на астрономической палубе. Курсанты с преподавателями стояли в строю, "глаголем" огибавшем ограждение палубы. Здесь же сиял надраенными трубами флотский оркестр. Командир корабля произнёс приличествующие случаю речь. Затем то же самое, но в ином варианте косноязычия повторил замполит Байкарчаев. Оба заметно нервничали, как будто предстоял не выход в дружественный порт, а неравный бой с потенциальным противником. "Нас ещё судьбы безвестные ждут…" - было написано на их лицах…Выход на берег был организован группами по пять курсантов во главе с офицером после обязательного инструктажа, «что там можно, что нельзя». Каждому курсанту выдали по двадцать пять марок (десять рублей по существующему курсу). Этого хватало только на мелкие сувениры домой. Основными критериями при выборе подарков была цена и яркая упаковка. Под эти требования попадала разве что разная мелочь типа конфет, печенья и сувенирных бутылочек с ликёром. На следующий день был дружеский визит немецких моряков на учебный корабль. Так называемые союзники оказались какими-то инфантильными, больше похожими на институтских «ботаников», чем на военных. Короче, в случае войны никакой надежды! На их фоне наши бойцы выглядели лихими героями, правда с долей дикарства. Немчура покинула корабль общипанная до нитки - выменяли на значки с Лениным всё что можно….Через сутки после выхода из Варнемюнде вошли в пролив Каттегат. Низкие лесистые острова. Идём между островом Фюн и Зеландия. Среди красных черепичных крыш - мельницы, позеленевшие башенки кирх…К обеду прилетела первая ласточка - истребитель датских ВВС несколько раз облетел "Смольный", оставляя за собой шлейф слабого дыма. «Херовый у них керосин, - ляпнул кто-то на мостике, - сразу видно – топливный кризис».
…Ночью несли так называемую «вахту бдительности». Это довольно изнурительное занятие – стоять в спасательном жилете, привязанный к лееру и глазеть на море – нет ли мин и прочих опасностей. Курсанты Синкевич и Больницын слиняли с этой надуманной вахты, за что им влетело «по самы гланды» на утреннем построении…Антагонизма между курсантами и матросами хватает. Мы - хозяева, считают матросы, а они-курсанты - пассажиры. Мы служим, а они катаются. Мы поневоле, а они сами захотели. Да и разница в интеллекте между нами тоже ощущается…Вышли в Северное море. Вокруг одни вышки. Дно Северного моря - нефтяной дуршлаг, все издырявлено бурами. "Смольному" нарезали квадрат для разведки нефтяных вышек. Будем галсировать в нем до часу ночи. 13 нефтяных вышек - видно невооружённым глазом. Они стоят в виду друг друга. Платформы некоторых могут опускаться и подниматься. К ним прилетают то и дело красные вертолёты с полозьями…
Ночью прошли самое узкое место Ла-Манша - Дувр-Кале, кладбище подводных лодок в обеих мировых войнах. Карта пролива рябит от крестиков, обозначающих потопленные корабли. Особенно их много у берегов Англии…
Под утро оставили по левому борту Гринвич и вошли в западное полушарие. В бинокли видна башенка: жёлтый однопроблесковый огонь. Над Ла-Маншем висят пухлые синеватые облака, будто целая флотилия аэростатов воздушного заграждения…А на "Смольном" большая приборка. Ветоши как всегда не хватает. Курсанты протирают стекла беретами. Дни унылые до одурения. Главные события - приём пищи. От обеда к ужину, от ужина до вечернего чая: а что будет на первое, на второе, на третье? К сожалению и в этом вопросе интриги мало. На завтрак - колбаса в кляре, кофейная бурда. Колбасы захватили слишком много и теперь не знают, куда её девать: в борщи, в салаты... Скоро в компот добавлять её будут. Колбасный рейс…После обеда «адмиральский час» - время официального сна для свободных от вахт…На корабле ведёшь принудительно правильный образ жизни, как в исправительной колонии. Распорядок дня подчинялся Корабельному Уставу, но одно дело Устав, другое дело реальная служба. Параллельно изучению таких предметов как кораблевождение, ориентирование в открытом море по звёздам с помощью секстанта, изучение боевой части корабля и обязательной «Истории КПСС», постигаются и другие тонкости флотской жизни: как «зашхериться» от начальства, как «набивать» наколку (особо в этом преуспел Синкевич с помощью переделанной электрической бритвы), каким образом ушить форму в «полевых условиях», чтобы она перед отпуском приобрела требуемый пижонский фасон…Вышли в Атлантику. Бискайский залив на удивление тих. Ничем не поддержал дурную славу "ревущих сороковых" широт. Послезавтра в 11 часов мы проходим Гибралтар…Приземистый бело-красный столп маяка "Европа". На береговой линии домики разбросаны и по террасам, которые издали кажутся карнизами. Гибралтар курсанты разглядывают в любую подручную оптику - сквозь зрительные трубки пеленгаторов, секстантов…Напротив уже алжирский берег…Курсанты, матросы, расстелив робы на деревянных настилах астропалубы и автоматной площадке, вбирают спинами "заграничное" африканское солнце. К вечеру после заката появились дельфины. Темнеет здесь очень быстро - ни моря, ни неба - тьма египетская, точнее алжирская. Только звезды сквозь пирамидальные мачты, обросшие антеннами…Позади занятия по астрономии и кораблевождению (проходящие в штурманском классе, больше похожим на просторное конструкторское бюро), ночные вахты, якорные стоянки и хождение на шлюпках. Все уже мысленно готовятся к отпуску. Курсант Каверза снят с практики за «недисциплинированность» и передан на БПК «Бдительный». Всем интересно, что он такого натворил? Замыслил побег? Или за одну фамилию сняли – для профилактики? Во всяком случае, судьба парня будет незавидная. Заодно поползли слухи, что перед самым выходом из Балтийска музыкант оркестра тромбонист Дегтярёв был снят с корабля за переписку с родственниками из Канады…