Дитя Бунта
Шрифт:
Устрицы из другого измерения прижились, а обнаружил я их совершенно случайно — ныряя в здешних местах в прошлый раз. Невзрачные и даже слегка уродливые серые раковины оisri скрывают вкусное мясо, но у них есть один секрет: они вызывают эйфорию, способную быстро перейти в сексуальное возбуждение. Земные, обычные, устрицы, тоже имеют свойство активировать плотские желания, но не так быстро и не так явно. А оisri для этого достаточно в количестве трех — четырех штук. Потом, бывает, наступает снотворная реакция, но не всегда.
Как они действуют на человека? Если Айли не откажется попробовать,
Утес Данноттар предстал во всей своей величественной природе — с нагромождениями каменных пород и литым шелком изумрудных трав. Только я не готов пойти туда, на самый верх, слишком много витает вокруг призраков прошлого… Чуть позже. Пока что я свернул на тропинку, спускавшуюся вниз, к омываемому тяжелыми глыбами воды берегу. С наслаждением вдохнул соленый пряный воздух. Мне не нужно нырять глубоко для того, чтобы собрать оisri: они тут, в камнях, на глубине пятнадцати футов. Понадобится только нож и сетка.
Я сделал несколько интервальных заплывов, чувствуя, как в тело вливается так называемая «мышечная радость», и холодная вода не была этому никакой помехой. Прим. авт.: во фридайвинге интервальная тренировка — плавание на коротких отрезках с задержкой дыхания и с небольшим интервалом отдыха. Быстро увеличивает функциональные возможности сердца и тренирует дыхательную систему.
Затем провел привычную гипервентиляцию легких, создал в крови дополнительный запас кислорода, максимально глубоко вдохнул и одним движением скользнул вниз по вертикали, не забывая «продуваться».
Все вполне хорошо и терпимо. В холодной воде и после недавнего ранения я не смог бы выйти на свои максимальные цифры, десять — двенадцать минут апноэ, но я пробыл под водой в активной динамике почти пять минут, оторвав от скалы несколько желанных раковин.
Вот теперь пора шустро двигаться, чтобы согреться, хотя особо замерзшим я себя не чувствую. На сборах было и хуже, там как-то имели место заплывы в мартовской водичке, да на несколько миль…
Навстречу уже галопом несся Харт, одуревший от возможности порезвиться на свежем воздухе, среди зелени и множества таких интересных запахов. В свои три года он, пожалуй, оставался еще подростком — ирландские волкодавы довольно поздно взрослеют, а уж детская веселость остается у них до конца дней. В воинской части ему приходилось так же, как и прочим служебным собакам, сидеть в ограниченном пространстве вольера, покидая его для променада и тренировки дважды в сутки.
Только Харт — не служебная собака, хотя может нести эту функцию не хуже любой другой, разве что его дружелюбие и предварительный позитивный настрой к каждому встречному в служебный функционал не укладываются. Я приобрел его в питомнике в Ирландии после долгих раздумий и колебаний: на какой же породе остановиться? И вот, обзавелся «ирландцем».
Айли, он, естественно, не порвет, и даже не помнет, намереваясь поиграть, а вот зализать до полусмерти, ласкаясь — это запросто. Ей, я думаю, данный факт сейчас сообщать незачем. Пусть побаивается. Вообще же волкодавы данной породы будут нападать только в том случае, если почувствуют угрозу для хозяев. Тому, кто не готов первый год общения с псом провести в регулярных тренировках, дрессировке и почти отеческой заботе, не стоит заводить «ирландца».
Я с удовольствием вспомнил, как Харт в порыве нежности вытер передние лапы о новый костюмчик моего давнего приятеля, и взбежал по тропинке, углубляясь в тисовую рощу. Конечно, волкодав уже встречал меня: встав на задние лапы, он передними доставал мне до плеч, а языком мог облизать лицо, что и собрался сделать.
— Стой! — воспротивился я этому проявлению радости. — Что там, где птички? Пикси?
— Гав! — ответил волкодав, боднул меня в грудь головой, а затем развернулся и помчался к воротам виллы.
Причина стала ясна, как только я дал себе труд напрячь слух. Звала Айли, да таким голосом, что я уж заподозрил что-то неладное:
— ОУСТИЛЛ!!!
Я бегом пронесся по дорожке к крыльцу, пренеприятно наступив босой ногой на какой-то особо гадкий острый камешек, а потом ворвался в спальню, забыв про сетку с моллюсками в руке. Испуганные осенние глаза встречали меня с непередаваемым выражением возмущения и облегчения одновременно. Подушки, которыми с вечера обложило свое тельце рыженькое Чудовище, частично попадали на пол, как и одеяло. Дотянуться до всего этого не позволяла цепь, так что ничто не мешало мне лицезреть полностью обнаженное женское тело: со всеми его великолепными изгибами, аккуратными округлыми грудями, белой сливочной кожей и точечной россыпью веснушек на плечах. Хм… не сделать ли ей на лобке такую же интересную стрижку, как у той малышки из клуба?..
Судя по испуганному и настороженному личику, Айли вряд ли звала меня для того, чтобы поднять с пола одеяло.
— Что ты кричишь? — с укором спросил я, стряхивая капли воды с волос на пол. — Я боялся, что всех пикси в саду распугает ночью Харт. Похоже, им следует бояться не его, а тебя.
— Пикси? Кто это? — слегка хрипловатый со сна женский голос звучал столь эротично, что у меня возникло вполне естественное желание: как следует засадить его обладательнице. — Так называется моя стрижка…
Я пообещал Айли, что она еще увидит, кто это, а может, даже пожалеет, что увидела. Эти маленькие поганцы любят со всей дури дергать за волосы на бреющем полете!
— Пожалуйста… — щеки рыженького Чудовища начали стремительно заливаться краской. — Мне действительно нужно встать.
А, так вот в чем дело! Зов природы! Надо ее подразнить.
— Хм… — я сделал вид, что впал в глубокую задумчивость. — Я не помню, куда вчера дел ключ от наручников.
На порозовевшем личике отразилась такая гамма отчаяния, что мне стало смешно.
— Нет, Оустилл, это не смешно! — заерзала на постели Айли. — Я… я точно больше не могу!
Я сжалился над ней и, разумеется, принес ключ. Мой трофей как ветром сдуло в ванную комнату, даже штора на окне заколыхалась, а окно в нескольких футах от кровати, между прочим. Ладно, мне самому надо смыть соль с волос, убрать лужи воды на полу и раскрыть раковины.
Оisri едят точно так же, как земные устрицы — с лимонным соком и черным перцем. Я умышленно ограничил свой утренний гардероб тренировочными штанами: как бы там ни относилась ко мне Айли, против моего голого торса она ничего не имеет, что накануне было заметно.