Дитя Бунта
Шрифт:
—… работал в паре с Райвеном три месяца. Районы патрулирования закрепляются за смешанными экипажами на год вперед. Машины следуют одним и тем же маршрутом, в данном случае это Брансуик Плейс, Риверсайд Драйв и часть Дьюти-Парка.
К чему ведет Оустилл? Маршрут был известен кому-то еще?
—… тест на психологическую совместимость пройден на все максимальные пятьдесят баллов. Однако, по свидетельствам сослуживцев, в последнее время — около трех недель, — Макбин стал нервным и замкнутым. У него родители в Глазго: они были удивлены тем, что сын не звонит в течение длительного времени, обычно за ним такого не водилось. С девушкой своей он резко перестал общаться, где-то как раз за месяц до инцидента. Это был жесткий разрыв отношений, и без
Я молчала. Какие у меня основания верить Оустиллу? А… не верить? Особенно после плохоньких кадров из тира: Райвен вроде бы собирается зарядить пистолет, но к нему подходит Макбин, и оба что-то обсуждают со смехом, после чего патрульный-дроу вкладывает оружие в кобуру и быстро выходит. Хорошо видно лицо Макбина, как будто хранящее следы некоего недовольства. На лбу испарина, которую мужчина поспешно стирает тыльной стороной ладони.
— Я думаю, третий выстрел в схему не укладывался изначально, их должно было быть два. — Вполголоса проговорил Оустилл. — Макбин нервничает, это заметно… Райвен быстро уехал, торопился домой к семье. Теперь смотри снова: третий участник, Никэл Поллок, тридцать один год.
С экрана ноут-блока смотрели пронзительно-желтые глаза полукровки, охранника того самого супермаркета.
— У людей есть выражение про так называемую «темную лошадку», у нас — про «второго василиска», незаметного среди камней, но смысл примерно одинаковый. Поллок — как раз та лошадка и василиск. В конце января он по каким-то непонятным причинам оставил хорошую работу в Перте, где был старшим охранником на крупном машиностроительном заводе, принадлежащем «Шеффлер Механик». Сейчас причины, вроде бы, хорошо ясны: грубое дисциплинарное нарушение, после которого руководство предложило ему уволиться по собственному желанию. Не стали портить досье службы, замяв инцидент, в противном случае было бы трудно найти работу. Руководство утверждает, что нарушение было, а вот сослуживцы Поллока вовсе даже не в курсе. Говорят, внезапно ушел сам. Во всяком случае, у него точно были планы радикальных перемен в жизни, а вот умирать от обширных ожогов он никак не собирался. Его оружие — такая же гладкоствольная пукалка, как у патрульных.
Выдержав паузу, Палач добавил:
— Ячейка камеры хранения в порту осталась невостребованной. Ее вскрыли, когда пришел срок оплаты, а никто так и не явился за своими вещами. Подробности поиска тебе не нужны, обычные розыскные мероприятия, рутина… но к двадцать восьмому мая мы уже нашли, кто арендовал ячейку: Поллок. Арендовал-то он, а вот кто имел доступ, чтобы оставить любопытное содержимое… В ней обнаружены поддельные документы, от паспорта до медицинской страховки, а еще — билеты на разные направления: круизный лайнер до Мексики, паром до Англии, паром до континента, плюс скоростные трэйны по Европе. Поллок собирался исчезнуть сразу после перестрелки, потому что билеты на лайнер и паромы были на разное время двадцать седьмого февраля. У него имелось несколько путей для бегства, и каким он собирался воспользоваться, совершенно неясно.
Мне казалось, что солнечный день в тисовой роще постепенно вытесняется каким-то едким черным облаком, заполняющим собой все пространство.
— Дополнение: банковский счет на крупную сумму, именно на то лицо, на которое оформлен пакет документов и все билеты. Тридцать тысяч фунтов — прекрасная сумма, позволяющая начать жизнь в другой стране. Согласись, что все эти нюансы слишком сложны для того, чтобы «случайно» застрелить ребенка и его дедушку.
— Ты хочешь сказать… — слова застряли у меня в горле.
— Хочу. Все красиво спланировано заранее. Скажи-ка мне, Dearg, Джеймс Барнетт проводил время с внуком по какому-то графику, так ведь?..
— Да… — пробормотала я. — По выходным когда угодно, но среди недели — только исходя из свободных дней и смен на работе. График утверждался раз в полгода.
—
— Это так, но…
— Никаких «но», Айли. — Твердо произнес Оустилл. — Основной мишенью, похоже, был твой отец.
Я судорожно вздохнула:
— Но ведь есть свидетели!
— Свидетели были. Двое эльфийских подростков, тем же вечером убитых в эльфийском квартале Абердина, и пожилая дама, госпожа Эванс, живущая как раз в доме напротив парковки. У подростков взяли показания и отпустили, а когда обнаружились несоответствия и путаница, то спрашивать уже было не с кого. Госпожа Эванс стояла на своем довольно долго, пока не выпала с балкона квартиры, поливая цветы в подвесном садике. Как выяснилось несколько дней назад, она готовилась к дорогостоящей процедуре органопластики. Для нее выращивали новое сердце в клинике боди-принта. Одинокая пожилая дама, продающая комнатные цветы, при всем желании не могла накопить на такую процедуру, но хотела жить долго и со здоровым сердцем. Ей хорошо помогли… В частных клиниках не принято спрашивать об источниках дохода. Орган заказан — значит, будет выращен и пересажен. Клиника принадлежит человеку, но ее совладельцем является крупная медицинская компания, созданная Светлыми эльфами, Маб-Дрэлванами, а Светлые, как и мы, дроу, также помешаны на конфиденциальности клиентов. Госпожа Эванс самостоятельно внесла крупную сумму, а вот откуда она ее взяла… Вот чем соблазнили госпожу Эванс! Она настаивала, что ребенок направил игрушечный пистолет в сторону эльфа. Никаких посторонних предметов в руках твоего сына не было. Даже если бы пластик расплавился при взрыве, нашли бы.
— Что?
Голос эльфа стал резким:
— К вам прибилось много всякой швали, Dearg. Надо быть более разборчивыми… Из тех дроу, представителей преступного мира, что участвовали в Бунте и были арестованы, вытрясли и выбили все, что можно. Устранение так называемых «свидетелей» и не только — работа двоих.
Снова изображения лиц — теперь мужчин-дроу, в анфас и профили, явно из полицейского досье. Один мне хорошо известен!
— Заказ на убийства был обезличен качественно: система звонков и сообщений через чиповые карты из краденых айтелов, закрытые счета… Пока что этот заказчик остается в тени.
Я чувствовала, как холодеют руки. Выходит, все это время я и многие другие считали убийцей Райвена, а он не виноват?!
— Ты готова к финальным объяснениям? — настойчиво спросил у меня Оустилл, и я с трудом заставила себя кивнуть. — Смотри внимательно. Читай все, у тебя хороший эльфийский. Будет непонятно — спрашивай. Будет совсем скверно и тяжело — скажи, я выключу.
Я согласилась, и вот тогда…
Оустилл вывел голографические скриншоты прямо мне в руки. Документы, фото, видео. Криминалистические заключения и все этапы экспертизы. Фрагменты обгоревших тел. Раневые каналы под разными углами. Трассологические особенности. Причины взрыва папиного «Пежо». Если верить этим заключениям, то общеизвестная картина ломалась в корне. Цифровая подвижная модель перестрелки была обозначена фигурками и стрелками, ее можно было запустить в динамике одним прикосновением пальца…
Вслед за выходящими из супермаркета Эваном и папой выбегает охранник-полукровка, выхватывая пистолет и направляя его в спины людям. Видя это, патрульный-эльф выхватывает свое оружие, возможно, в сопровождении окрика: «Стоять!» или что-то в этом роде. Патрульный-человек и охранник-полукровка одновременно открывают огонь по эльфу, и когда тот падает, далее Поллок убивает Макбина, разнося полголовы, а потом стреляет в топливный бак полицейской машины.
Поверх этой схемы была наложена другая. Выстрел из мощной нарезной наномеханики — как раз с балкона квартиры госпожи Эванс! — по топливному баку «Пежо». А перед этим, одновременно с начавшейся стрельбой на парковке — выстрелы в Эвана и папу. Кем-то, кто находился за спинами патрульных, примерно в двадцати футах, из такого же гладкоствольного «Сверчка»…