Дитя каприза
Шрифт:
– Конечно, к тебе должны относиться с уважением, – согласился Хьюго. – Но уважение к тебе, как к профессионалу, придется завоевывать. Не спеши, найди свое место и, я уверен, ты его завоюешь. Но, поверь мне, дорогая, восстанавливать людей против себя не решение проблемы.
Пола вскочила. Она злилась на Лэдди, но еще больше злилась на Хьюго за то, что он послушался Лэдди.
– Ну, спасибо тебе, Хьюго, за то, что ты по-рыцарски защитил меня! – раздраженно сказала Пола. – Если я так всем мешаю в демонстрационном зале, то просто больше не буду приходить, чтобы
Он ухватил ее за запястье.
– Ты делаешь из мухи слона. Сядь, выпей еще шампанского и не глупи.
Взбешенная его примирительным тоном, она вырвала у него свою руку.
– Спасибо! Мне больше не хочется шампанского. Она повернулась и направилась к дому, в дверях чуть не налетев на Дорис, постоянно живущую в доме горничную, одетую, по настоянию Полы, в нарядное черное платье с белым кружевным передником.
– Ради Бога, смотри, куда идешь! – грубо бросила ей Пола.
– Извините, госпожа Варна. Я хотела доложить, что к вам пришли.
Щеки у девушки раскраснелись; она была возбуждена, словно ей только что предложили участвовать в конкурсе, чтобы выиграть крупный приз, подумала Пола.
– Гость? В такой поздний час? Кто это?
– По правде говоря, посетитель пришел к господину Варне, – уточнила девушка, возбуждение которой снова прорвалось наружу в сдавленном смешке. – Он говорит, что его зовут господин Мартин, Грег Мартин, и что он деловой партнер господина Варны.
Пола чуть не топнула ногой от досады. Сейчас ей меньше всего хотелось вести светские разговоры.
Но Хьюго, несомненно, захочет встретиться с Грегом Мартином. Его не было в Нью-Йорке в течение полугода, поэтому она с ним еще не была знакома, но из рассказов Хьюго поняла, что они не только деловые партнеры, но и близкие друзья. Ну что же, если ей повезет, то сразу же после того, как их представят, она сможет извиниться и уйти в свою комнату. Может быть, пришв ванну, она почувствует себя лучше.
Дорис трепетала, как огромная черно-белая бабочка, попавшая в сачок.
– Хорошо, Дорис, – сказала Пола. – Пригласи господина Мартина войти.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
– Вы, должно быть, Пола? – сказал незнакомец, протягивая ей руку.
Она подала свою, позабыв о том, что сердилась. У нее было точно такое же ощущение, какое она испытала однажды в детстве, когда, упав с дерева на землю, лежала на спине, все еще сжимая в руке обломившуюся ветку. От удара она задыхалась, хватая ртом воздух, и ей казалось, что живот приклеился к позвоночнику. Сейчас она почувствовала то же самое.
– А вы – Грег. Я так много слышала о вас.
– Надеюсь, только хорошее. – Он произнес это с ленивой медлительностью. Пола попыталась было догадаться по произношению, откуда он родом, но не смогла. Она еще не научилась сразу определять по выговору географическую принадлежность американцев – Бостон, Восточное побережье, Средний Запад. Только гнусавое произношение жителей Бронкса она замечала с полуслова, потому что Хьюго еще не совсем от него избавился, да протяжную речь южан, так как не менее шести раз смотрела «Унесенные ветром».
– Разумеется, только хорошее! – сказала она, улыбаясь.
Его рука была сильной и прохладной, и ей не хотелось ее отпускать. Но тут она услышала за спиной восклицание Хьюго: «Грег! Я и не знал, что ты вернулся!» и отступила в сторону, наблюдая, как мужчины обнялись, похлопывая друг друга по спине и улыбаясь друг другу, как два давно не видевшихся школьника.
Несмотря на итальянскую кровь его отца, Грег был выше ростом хрупкого Хьюго, но во всем остальном, подумала Пола, его средиземноморское происхождение было явным с первого взгляда. Он был широк в плечах, узок в бедрах, его смуглое лицо покрывал темный загар. Черные как смоль волосы обрамляли его классическое лицо римского патриция. Черные глаза иногда вспыхивали, словно до поры до времени спящий вулкан. У него был слегка крючковатый нос и ослепительно белые зубы.
– Вижу, ты уже познакомился с моей женой, – сказал Хьюго. – Пола, это тот самый парень, которому я обязан своим успехом! Если бы не он, я по-прежнему крутил бы пару швейных машинок на мамином кухонном столе.
Грег рассмеялся.
– Чепуха, не притворяйся! Не я, так кто-нибудь другой обратил бы внимание на твои способности, – сказал Грег. Но слова Хьюго явно польстили ему.
– Мы расположились в саду, Грег. Вечер слишком хорош, чтобы сидеть в доме. Давайте-ка свернем голову еще одной бутылочке шампанского. Такой случай – возвращение блудного сына!
Он потащил Грега к застекленной двери, и Пола последовала за ними, чувствуя себя немного лишней. Она привыкла к почти абсолютному вниманию к себе любого мужчины, с которым встречалась, – этот же, казалось, едва заметил ее. А ей хотелось, чтобы он ее заметил! Она страстно желала этого, как никогда в жизни! Неудивительно, что Дорис так взволнована! Было в Греге Мартине нечто, что вызывало желание, практически полностью лишавшее ее собственной воли. Она знала, что готова сделать что угодно – что угодно! – чтобы только заставить его взглянуть на нее своими жгучими черными глазами, проникающими в самую душу.
– Скажи Дорис, чтобы принесла еще бутылку «Моэта», дорогая, – сказал ей Хьюго, обернувшись через плечо, и ее раздражение вспыхнуло с новой силой. Сначала он отчитал ее, как капризную школьницу, а теперь командует, будто она служанка, – да как он смеет!
Присоединившись к мужчинам в саду, она, к своей досаде, обнаружила, что они разговаривают о делах. Как это скучно! Доллары – миллионы долларов – интересовали ее только тогда, когда она могла их растранжирить. Она уселась в плетеное кресло напротив Грега, соблазнительно скрестив ноги, и стала наблюдать за ним из-под длинных ресниц. К ее разочарованию, он, казалось, по-прежнему совсем не замечал ее.