Дитя любви
Шрифт:
– Ты сказала, что Дэвид – мой сын? – Ник выговаривал каждое слоео медленно и орторожно, словно боясь, что Мэгги его на поймет. – Наш сын? Твой и мой?
Вся ярость и готовность бороться внезапно оставили ее, опустошив душу. Секунду Мэгги молчала, затем кивнула.
– Ему одиннадцать лет, он похож на тебя, а не на Форреста, он любит рисовать… – Ник /словно тщательно взвешивал, перечисляя все эти факты. – Когда у него день рождения?
Мэгги сказала. Казалось, она своими глазами видит расчеты, производимые Ником в уме.
– О Пресвятая Дева… – Глаза Ника гневно вспыхнули, и он тряхнул ее за локоть. – Мне нужно было раньше догадаться, правда?.. Еще несколько лет назад!
– Я сейчас все объясню… – Она как-то внезапно успокоилась, и все то, что раньше болело и жгло ее изнутри, теперь словно покрылось холодным серым пеплом. Пеплом страха.
– Да что уж тут объяснять. Что ты носила моего сына, когда выходила замуж за Форреста? И что за все эти годы даже не побеспокоилась сообщить об этом мне? Ведь ты же знала, что беременна, когда выходила за него? Знала? Знала? – Он снова яростно тряхнул ее за руку.
Мэгги взглянула на него. Он чуть наклонился вперед, пристально глядя на нее с высоты своего роста. От ярости сонно-зеленые глаза словно проснулись, рот искривила усмешка, плечи напряглись. Теперь уже пальцы, впившиеся ей в локоть, больно ранили. Но, как ни странно, ее страх пропал. Она не боится его, ее не страшит его ярость. Что бы ни случилось, Ник не позволит и волоску упасть с ее головы.
Невероятно, но эта мысль сейчас больше уязвляла Мэгги, чем утешала.
Она обидела его, страшно обидела.
– Да, я знала, – слетело с ее губ очередное признание.
– Ты вышла за него сознательно?
– Да.
– Но почему, Магдалена? Объясни, ради Бога! – В голосе Ника слышалась боль, как в стоне раненого животного. Пальцы еще глубже впились в ее руку, а на щеках и мочках ушей заполыхали знакомые пятна, выдававшие с трудом сдерживаемый гнев.
– Потому что двенадцать лет назад ты был пустым мальчишкой, бродягой и вором, а мне хотелось, чтобы у моего ребенка был достойный отец! – как бы пытаясь снять с себя вину, выпалила она ему в лицо эти слова.
– И для этого ты выбрала Лайла Форреста? – Имя ее мужа Ник выговорил с отвращением.
– Но он был богат! Я плохо его знала, и… Я думала, что он добрый! По крайней мере, Дэвид рос не в бараках, у него были собственная крыша над головой, своя одежда и достаточно еды!
– И ты считала, что я не смогу обеспечить тебя и своего сына?
Они стояли лицом к лицу, яростно выплескивая друг другу обвинения. Ник крепко держал ее за локоть, откровенно клокоча от злости. Мэгги, несмотря на накатывавший волнами страх и понимание того, чем обернулся для всех них этот ее шаг, чувствовала, как нарастает в ней ответная злость, и не желала уступать. Ну да, она совершила ошибку. Задним умом все сильны. А тогда какой у нее был выбор? Пусть попытается хотя бы встать на ее место и хоть что-то понять!
– Ну конечно, ты бы обеспечил! Ты бы нас обеспечил – тем, что удалось стянуть в магазине. Или толкнул бы порцию дури. Или угнал бы тачку и продал на запчасти механикам, чтобы получить чуточку денег. А знаешь, чем бы ты кончил, рано или поздно? Тюрьмой, как и твой брат! Помнится, он уже с год сидел там, когда я забеременела! Неплохой папочка для будущего сынули!
– Знаешь, ты брата не трогай…
– Нет уж, позволь! Разве это неправда? Ты знаешь, как я забеременела? О черт, ты же был при этом. Ни тебе, ни мне и в голову не пришло предохраняться. Мы были детьми, влюбленными детьми. Когда я поняла, что случилось, я была в шоке. От страха чугь-с ума не сошла. Правда-правда. Я как раз собиралась сказать тебе – в тот самый день, когда ты приволок мне то дурацкое пальто, помнишь? Ну, то, что удалось стащить. Так вот. Как только я увидела это пальто, украденное в магазине, потому что купить ты мне ничего не мог, я поняла, что так мы и проживем всю нашу жизнь. Да, мы бы поженились, а после рождения ребенка до конца дней сидели бы в новостройках, влача жалкое существование и едва сводя концы с концами.
Бросив в его сторону быстрый взгляд, она вызывающе вздернула вверх подбородок. Она знала, как относится Ник к этому предмету, ну и что? В конце концов, ему не приходилось бывать в подобной ситуации. И забеременела тоже она, а не он.
– Да, вот именно! – вызывающе ответила она на вопрос, который он ей не задавал, – Я уже обо всем договорилась, поехала в больницу и… Ну, и так далее. Но когда меня положили на кресло – я поняла, что это конец. Я не смогла. Слышишь? Я не смогла сделать этого. Я вскочила с кресла, заорав «нет!», а потом быстро оделась и сбежала оттуда.
Глаза Ника вспыхнули, а губы слегка приоткрылись, как бы для того, чтобы прервать ее рассказ, но Мэгги резко остановила его:
– Ну нет, уж позволь мне закончить! Губы Ника снова сомкнулись, образовав жесткую, ровную линию, и Мэгги продолжила:
– Едва я спустилась по ступенькам больницы, как поняла, что не оставила себе никакого выхода. Вот тут-то я и расплакалась. Я все глаза там проревела, моля небо о помощи. И вдруг услышала скрип тормозов и автомобильный гудок. Я подняла глаза – напротив стояла огромная машина, потом уж я узнала, что это «ягуар», а водитель махал мне рукой. Это был Лайл. Я знала его по «Хармони Инн». Он был одним из самых щедрых клиентов. Ну, вот, утерев глаза подолом, я поплелась к автомобилю. Он предложил подбросить меня до дому, или куда мне нужно. Я села, он принялся расспрашивать, в чем дело, ну, я все ему рассказала. Сейчас я даже не могу сказать почему. Может, я была слишком расстроена, а Лайл казался таким внимательным, к тому же он был человек посторонний. Я рассказала ему обо всем: как сбежала «из больницы, и все прочее. К тому времени он уже припарковал машину в каком-то месте и все поглаживал меня по руке, пока я рыдала, и приговаривал: „Ну же, ну“.
Еще раз глубоко вздохнув, Мэгги взглянула на Ника.
– А когда я закончила свой рассказ, Лайл предложил нам пожениться. Он сказал, что всегда мечтал о ребенке, но что-то с ним не в порядке, так что детей он иметь не может. Он сказал, что женится на мне и воспитает ребенка как своего, если только я пообещаю никому ни слова об этом не говорить. Он сказал, что ребенок будет обеспечен всем самым лучшим: вниманием, одеждой, едой и получит самое лучшее образование. А потом унаследует Уиндермир и все прочее имущество. Разве я могла отказаться в той ситуации? Скажи, могла? – Рвущий душу вопрос вырвался, казалось, из самого сердца Мэгги. Губы Ника опять приоткрылись, он хотел было ответить, но Мэгги снова опередила его, спеша выговориться и наконец-то выплеснуть все, что в ней накопилось.
– Уже позже я узнала – после рождения Дэвида мне рассказала об этом мать Лайла, Вирджиния, – что с ее сыном произошел в детстве несчастный случай. Он упал с гимнастического снаряда, и мошонку зажало металлической рамой, едва не оторвав полностью. Лечивший Лайла врач высказал опасение, что в результате случившегося Лайл окажется стерильным. Вирджиния тогда заметила, что это – трагедия всей ее жизни. Вот почему она так обрадовалась рождению Дэвида. Не сразу, а позже, как следует поразмыслив, Вирджиния все поняла – ну, поняла, что Дэвид Лайлу не сын. Поняла, что Лайл стерилен и всегда был таким, что он не может вести сексуальную жизнь. Совсем. У него просто не бывает эрекции. Вот поэтому в первые месяцы после свадьбы, ну, когда я пыталась как-то все… уладить, он так злился на меня.