Дитя любви

Александер Мэг

Незнакомец молча отстранил ее, прошлепал по грязной обочине и, склонившись над пострадавшим, стал осторожно ощупывать его.

– Он жив, – наконец произнес незнакомец, – и все кости целы. Мальчик в порядке – если не считать раны над бровью. Должно быть, рассек лоб при падении.

– Это вы виноваты! – крикнула Пруденс. – Я слышала удар…

– Хорошо еще, что лошади не затоптали его насмерть. Крыло экипажа лишь слегка задело парнишку. Надо снять с него…

– Не прикасайтесь! – перебила Пруденс. – Довольно! Я сам о нем позабочусь.

Незнакомец смерил ее взглядом.

– На

этом поприще ты уже потерпел фиаско. Успокойся! Твоя истерика ему не поможет.

Он бросил взгляд поверх головы Пруденс, и выражение его лица внезапно изменилось. Пруденс тоже оглянулась и с удивлением обнаружила, что поодаль молча стоит небольшая толпа. Это было на редкость пестрое сборище, и хотя оно не двигалось с места, Пруденс вдруг стало жутко.

Незнакомцы не походили ни на фермеров, ни на почтенных арендаторов или крестьян. В большинстве своем они были облачены в лохмотья и грубую мешковину, в прорехи виднелась почерневшая от грязи кожа. Среди них Пруденс заметила несколько калек и женщин с младенцами на руках, но это не успокоило ее. На лицах бродяг поигрывали хищные ухмылки: было нетрудно догадаться, что они замышляют.

И вправду, им чертовски повезло. Богатый путешественник оказался застигнут врасплох. Десятки глаз алчно вспыхнули в предвкушении поживы. Как только владелец экипажа поднялся на ноги, один из оборванцев выступил вперед.

– У вас неприятности, ваша честь? – осведомился он. – Надеюсь, лошади не пострадали? – Не дождавшись ответа, он шагнул ближе. – Не найдется ли у вас пары лишних монет для несчастных, искалеченных на службе отечеству? До нас никому нет дела…

Пруденс невольно придвинулась к хозяину экипажа. Вожак нищих представлял собой ужасающее зрелище. Его лицо почти полностью закрывали длинные сальные космы, на одном глазу красовалась черная повязка, а второй поблескивал ярко и настороженно, как у дикого зверя. Вожак ковылял медленно, тяжело опираясь на костыль, но, судя по мощной груди и широким плечам, в схватке он мог стать опасным противником. Возможно, он говорил правду, но Пруденс не верила его словам. Взгляд единственного зловеще бегающего глаза тревожил ее. В отчаянии оглядевшись, Пруденс увидела, что из-за деревьев по другую сторону дороги вышло еще несколько нищих.

– Смотрите! – прошептала она хозяину экипажа.

– Вижу. На нас хотят напасть, – отозвался он и сунул руки в карманы пальто.

Вожак нищих застыл на месте, затем подал знак, и его войско придвинулось ближе и остановилось. Пруденс увидела в руках у стоящего рядом человека два небольших, но опасных с виду пистолета.

– Не подходите! – приказал незнакомец. – Я пристрелю первого, кто сдвинется с места.

– В этом нет никакой необходимости, сэр, – одноногий вожак нищих расплылся в широкой хитроватой улыбке. – Мы не причиним вам вреда. – При этом он косил единственным глазом куда-то в сторону.

Внезапно Пруденс услышала топот и, оглянувшись, увидела, что им грозит нападение сзади. Рослая, заплывшая жиром женщина двигалась с проворством, поразительным при таком весе. В мясистой правой руке она сжимала дубинку, в левой держала нож.

Пруденс вскрикнула, предупреждая хозяина экипажа об опасности. Он стремительно отступил в сторону, а Пруденс, не задумываясь, подставила толстухе подножку.

Женщина запнулась и тяжело плюхнулась на землю.

Это происшествие не поколебало решимости нищих. Один из них метнулся вперед, пытаясь палкой выбить пистолеты из рук намеченной жертвы. Прогремел выстрел, за ним – вопль агонии. Раненый рухнул наземь, прижимая к груди руку.

– Неверный шаг, ваша честь, – со злорадной усмешкой заметил одноглазый вожак. – Теперь у вас остался лишь один заряд.

– Зато у меня есть подкрепление, – и джентльмен небрежно махнул рукой, оглянувшись в сторону экипажа.

Толпу охватила паника: возле лошадей стоял кучер в ливрее, с массивным короткоствольным ружьем в руках.

– А теперь, мой юный друг, будьте любезны, медленно подойдите к экипажу и сядьте в него, – спокойно обратился джентльмен к Пруденс.

– Нет! Я не брошу Дэна.

– Похвально, но глупо. – Джентльмен повысил голос: – Стреляй, Сэм!

Оглушительный грохот выстрела рассеял толпу нищих, за несколько секунд дорога опустела. Джентльмен спрятал пистолеты в карманы, нагнулся и подхватил Дэна на руки.

– Постойте! Куда вы его несете? – встревожилась Пруденс, вынужденная последовать к экипажу.

– Твоему другу нужна помощь, – коротко объяснил джентльмен. – Впереди по этой дороге есть постоялый двор.

– Но… мы не можем отправиться с вами! – возразила Пруденс.

В их разговор вмешался кучер.

– Из-за них вы чуть не погибли, милорд, – мрачно напомнил он. – Это они остановили карету и заставили вас выйти.

Измученная страхом и усталостью, Пруденс вышла из себя.

– Неправда! – выкрикнула она. – Если бы лошади не неслись как бешеные, Дэн бы не пострадал!

– Ах ты, щенок! Да карета его почти не задела! – Кучер явно собирался надрать уши дерзкому мальчишке, но хозяин остановил его строгим взглядом.

– Не время спорить, – холодно произнес он. – Не заставляй меня ждать, Сэм, открой дверь.

Слуга нехотя подчинился приказу, смерив Пруденс злобным взглядом.

– От него воняет, – заявил он. – Пусть лучше сядет на козлы, иначе вы задохнетесь.

– С каких это пор ты считаешь вонью запах лошадей? – осведомился его хозяин. – Прекрати ворчать и помоги внести ребенка в экипаж.

Дождавшись, когда Пруденс устроится на сиденье, джентльмен усадил рядом с ней Дэна и положил его голову к ней на колени. Сэм по-прежнему бурчал себе под нос что-то о коварстве бродяг, однако хозяин, не слушая его, сел напротив Дэна и Пруденс. Карета тронулась с места.

Пруденс с беспокойством смотрела на мальчика: на лбу у него вспухла огромная шишка, багровели царапины. Дэн не открывал глаз, на его побледневшем лице ярко выделялись веснушки.

К горлу Пруденс подкатил ком. Склонив голову, она попыталась скрыть слезы. Даже в кошмарных снах ей не снился такой ужас. Неужели их путешествие кончено? Далеко ли они смогут уйти теперь, когда Дэн ранен, а на ее ногах нет живого места? Пруденс вспомнила, что забыла башмаки на обочине, и эта мысль стала последней каплей. Она попыталась вытереть слезы рукой, но они лились все быстрее и вскоре начали капать на лицо Дэна.