Диверсант. Дилогия
Шрифт:
Задами он миновал несколько дворов. Обычно у селян там стоят хозяйственные постройки: коровники, сарай для сена, бани – да мало ли чего нужного для нелёгкого деревенского быта.
Он уже собирался перемахнуть через низенький плетень, как услышал тихий разговор. Говорили на русском языке, мужчина и женщина.
Саша чертыхнулся про себя – нашли время шашни разводить! Однако разговор быстро закончился, и женщина ушла.
Выждав немного, Саша перепрыгнул через плетень. Как уходила женщина, он слышал. Но неужели мужчина ушёл неслышно? Впрочем, ему какое дело?
Но только
Нападавший ещё раз попытался нанести удар, но Саша успел пригнуться, упал на бок и нанёс нападавшему удар ногой в коленный сустав. Вскрикнув, мужик упал на спину. Саша бросился на него и прижал нож к шее.
– Молчи, сука, зарежу!
Мужик дышал тяжело, он здорово приложился спиной при падении.– Ты кто такой? Только тихо! – продолжил Саша.
– Свой я, русский!
– Это я понял.
– Окруженец.
– Какого… на меня напал?
– Думал – вор.
– У вас в селе мужиков‑то не осталось поди. Какой вор? О чём с бабой болтал?
Мужик под Сашей задёргался, и Саша прижал нож к горлу.– Договаривался о цивильной одежде и еде.
– Добренькую женщину нашёл?
– Так получилось.
– Ладно, живи пока.
Саша убрал нож в ножны, поднялся.– Эй, – окликнул его окруженец, – возьми меня с собой!
– У меня не приют для сирот. Иди, куда шёл.
– Вдвоём сподручнее идти.
– Не нужен ты мне.
Лишние люди Саше сейчас действительно были не нужны. Он горел одним желанием – подорвать мост с эшелоном. И тогда можно будет уходить отсюда спокойно.
Саша перебрался ещё через три участка, потом перебежал через небольшое поле. Вот и лес. Похоже, ему надо немного левее – вышел ведь он с другой улицы.
Он пробежал немного вдоль опушки, остановился и дважды тоненько свистнул – как суслик.
– Сержант, ты?
Из‑за деревьев шагнул Рогозин.– Долго, заждался я тебя. Но в селе тихо. Если бы немцы застукали, шум бы поднялся, стрельба.
– Правильно подумал.
– Сержант, человек к лесу бежит!
И в самом деле, из села в лес метнулась тень. Наверняка окруженец давешний. Вот прилип, как банный лист к известному месту.
Вскоре раздались шаги, шорох листвы.– Эй, ты где? – спросили из темноты.
– Чего ты за мной увязался? – вопросом на вопрос грубо ответил Саша.
Это и в самом деле был окруженец. Он подошёл поближе.– Так вас двое? – удивился он.
– Тебе какое дело? – отрезал Саша.
– Возьмите меня, я обузой не буду. Мне к своим надо.
– Ещё неизвестно, какой ты свой, – подал голос Рогозин.
– Так что мне – к немцам идти сдаваться? – с каким‑то отчаянием в голосе спросил окруженец.
Саше стало жалко мужика.– Ладно, чёрт с тобой, пошли. Только лёгкой жизни я тебе не обещаю.
– Согласен.
От села шли быстро. Немцы по ночам из населённых пунктов не выходили, и шансов наткнуться на них не было.
Они вышли к железной дороге и двинулись вдоль неё. Окруженец несколько раз поглядывал на небо, потом заявил:
– Мы не на восток идём.
– А кто тебе сказал, что мы на восток пойдём, что к своим пробираться будем? У нас тут дело есть. Вот провернём, а там видно будет.
– И что за дело?
– Любопытный больно!
Дальше окруженец шёл молча. Уже начало светать, когда они по лесу добрались до своей базы.– О! Пулемёт! – обрадованно вскрикнул окруженец.
– Не твой, отойди, – отрезал Рогозин.
Саша с облегчением снял с себя гранатную сумку и достал из карманов две банки консервов.
– Богато живёте! – позавидовал окруженец.
– Ты лучше расскажи‑ка нам, мил‑человек, кто ты такой, откуда и как звать‑величать.
– Телефонист я, Борис Шередин, в Минске служил. Старшина взвода связи. Отходил со своими, попал в котёл под Витебском.
Окруженец помолчал немного.– Из взвода нашего я один остался, все остальные погибли.
– Коммунист?
– Беспартийный.
– Чего так?
– Отец священником был.
В комсомол и в партию принимали людей из рабочей среды, из крестьянства. Происхождение играло роль, о нём каждый писал в анкете.
– Понял. Сейчас отдыхать. Рогозин, на пост. Ночь опять бессонная предстоит.
Саша уснул быстро. Проснулся он от толчка. Рядом с виноватым видом стоял Сергей.– Что случилось?
– Окруженец, старшина этот, исчез.
Остатки сна сразу улетучились.– Как?
– Сказал – до ветру хочет. Ушёл – и с концами.
Саша сел, бросил взгляд на мост. Тревоги там не было, часовые стояли у будок. Если бы старшина хотел сдать их немцам, он бы в первую очередь туда пошёл. Скорее всего, он увидел, что их двое, понял, что они тоже от своих частей отстали, и счёл за благо смыться. Зачем только напрашивался? Одно плохо: старшина знал, где у них пристанище. Саша посмотрел под дерево: пулемёт стоял на месте.