Диверсант

Болтунов Михаил Ефимович

В тот же день пришла радиограмма о том, что «Бринский будет использоваться самостоятельно. В отношении бригады Каплуна указания получите позже».

Черный не верил своим глазам. Конечно, группы разведчиков, лучших боевиков, как писал Центр, сформировать не проблема. Проблема в другом — кто будет охранять штаб, если в нем останется три человека во главе с Глумовым? А хозработы, а охрана деревень и сел? Вопросов много, ответов — нет.

Афанасий Мегера строг и непримирим. Что поделаешь, ему по приказу Центра следовало провести оргмероприятия.

Черный понимает, приказ надо выполнять, даже

если этот приказ, мягко выражаясь, не продуман. И тем не менее Иван Николаевич решил высказать свое мнение.

«Ваш приказ о реорганизации,— радирует он в Центр, — может быть деловое и хитрое решение неких крупных вопросов. Непонятно только, почему в этом важном деле вы обходите меня? Может быть, следует выслушать и мое мнение?

Если Черный как руководитель не справляется с делами, то его можно снять, но зачем играть втемную?

По приказу уже подобрал 50 процентов людей».

Позже этот приказ будет отменен. И, в первую очередь, потому, что изменит свое мнение представитель Центра Мегера. Пробыв на базе, в отрядах три месяца, присмотревшись, он поймет, что партизаны не только разведчики и боевики, но и представители советской власти на оккупированной территории. И если разорвать соединение на мелкие группки, партизанское формирование не сможет эффективно работать в тылу врага, потеряет контроль над своим районом, не сможет защищать ни себя, ни местных жителей.

В общем, реорганизацию отменят, оставят только название — оперативный центр. А вот бригады Бринского и Каплуна уже не вернут. Это будет теперь другой «оперативный центр», нацеленный на Украину.

Черному «нарезают» свой участок — разведка и диверсии в районе Барановичи, Аунинец, Луцк, а также поручают подготовку командиров разведывательных групп из местных жителей. Впоследствии предполагается придать им радистов с радиостанциями, чтобы они имели свою связь с Москвой.

Все это говорит о том, что скоро оперативному центру Черного в дорогу, на запад.

Сов. секретно

Черному. Радиостанция «Пена» 20.11.43 г.

«Продвижение Красной армии на запад не позволит без ущерба для дела оставаться с базой на старом месте.

Ваши предложения о районе базирования — утверждаю.

Предлагаю не позднее 10.12. с. г. перебазироваться со своим хозяйством в предложенный Центру район.

Для перехода составьте план с учетом предварительной разведки в районе базирования, организации беспрерывной связи с Центром и возможностью принять груз во время перехода в новый район.

Для руководства имеющейся агентурой оставьте группу людей на старой базе во главе с командиром и связью с вами.

План перехода и время донести. Получение радиограммы подтвердите.

Валерий».

Глава девятая

Сов. секретно

Черному. Радиостанция «Пена» 28.11.43 г.

«В район вашего расположения происходит перемещение штабов дивизий и корпусов противника. Вам ставится особо важная задача: не приостанавливая перехода вашего хозяйства в новый район, организовать подвижную группу, хорошо вооруженную, отважных бойцов для разгрома одного из штабов и захвата оперативных документов или вражеских офицеров.

Во главе диверсионных групп поставьте способных, смелых офицеров. Подразделение в готовности к действиям временно оставьте на месте, установив с ним связь. Места расположения штабов будут сообщены дополнительно.

Связь Центра с группой через вас.

Повторяю, задача очень важная, дело вашей чести достойно ее выполнить.

Получение и уяснение задачи подтвердить, готовность группы донести.

Валерий».

Итак, Красная армия приближалась к государственной границе. Разведчики-диверсанты должны были двигаться впереди наступающих войск. Ведь войскам, как воздух, нужны сведения о противнике, а еще поддержка партизан из вражеского тыла.

Казалось бы, задачи не новые, вполне понятные каждому партизану. Однако условия выполнения этих задач теперь были совсем иные. Во многом неизвестные, незнакомые.

Впереди лежала Польша. Что ждет их на чужой территории? Как встретят местные жители, какова реальная обстановка? Ничего этого разведчики Черного не знали.

Ясно было одно: там совсем другое государство и требовать сотрудничества с советскими партизанами не придется. Рассчитывать следовало только на тех, кто добровольно вступит в борьбу с врагом.

Позже, после Великой Отечественной войны, в нашей стране будет создан миф том, что на оккупированной польской территории еще до подхода наших войск успешно действовала развернутая сеть партизанских отрядов. Ничего этого не было. Ни реального партизанского движения, ни диверсионных актов в тылах противника.

В феврале 1944 года, уже будучи на территории Польши, в районе Люблина, Черный сообщал в Москву: «Поляки на сотрудничество идут плохо. По всей стране имеется 50 различных партийных группировок, которые ведут борьбу между собой».

Заметьте, ведут борьбу не с врагом, а между собой.

Четыре с половиной года, как гитлеровцы топчут землю Польши, убивают, насилуют, но несмотря на это, «партизанское движение находится здесь в зачаточном состоянии», радирует в Центр Черный. И далее сообщает: «Диверсионные отряды создаем из русских военнопленных».

Однако ничего этого пока не знают ни Черный, ни его товарищи по оперативному центру. Они еще на своей родной земле и только готовятся к переходу в Польшу.

Зима 1943-1944 годов — это не зима сорок второго. Красная армия наступает по всему фронту, и партизанские отряды растут численно. Однако эта волна прибивает к партизанскому берегу разных людей.

«Боец Татур Валентин Викторович,— докладывал в Москву Черный, — дважды дезертировал с боевого задания, около двух месяцев пьянствовал в окрестных деревнях. Был пойман и расстрелян».