Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага
Шрифт:
Завербован нами агент «Жилкин», работает зам. начальника Мозырской полиции, передает интересующие нас данные в отношении противника, а также через него ведется соответствующая работа среди полицейских.
В последнее время нами завербован агент «Огонь», работавший стрелочником на ст. Мозырь. Агента «Огонь» думаем использовать для совершения диверсионного акта на станции Мозырь.
В поселке Ельск имеется резидентура из числа работников полиции. Эту резидентуру возглавляет резидент «Антон Титович».
Оперативным составом укомплектованы
Начальник особого отдела объединения п/о Южноприпятской зоны, Полесской обл. / Шилов /
Верно: Сотрудник 2-го отд. БШПД майор госбезопасности / Земсков /
РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 862. Л. 3–5.
Приложение 6 к параграфу 4 главы 6
/У — ТДВ., № 410/43 — Д./.
В ночь на 22.9.1943 в 0 час. 40 мин. в спальне генерального комиссара и гауляйтера Вильгельма Кубе взорвалась мина, в результате чего у него разорвало левую сторону груди и оторвало левую руку. Ранения были, безусловно, смертельные. Его труп в полуобгоревшем состоянии был вынесен из охваченной пожаром спальни поднятой по тревоге дежурной командой и служащими газовой команды.
Рядом с ним лежала жена Анита Кубе, урожд. Линденколь, которая была на 8-м месяце беременности, осталась невредимой и отделалась только нервным шоком. Его трое маленьких детей, которые находились в другой комнате, отделенной от спальни ванной, спали и остались также невредимыми.
От удара взрывной волны обстановка спальни была почти полностью разбита. Находящийся в Минске на Театральной улице № 27 жилой дом, который граничил непосредственно со зданием генерального комиссариата, внешне не пострадал.
При осмотре места происшествия немедленно назначенной «Большой особой Комиссией», состоявшей из СС — штурмбаннфюрера и криминал-советника Бондорфа /Bondorf/ — в качестве руководителя, а также представителей из сектора уголовной полиции /СС — оберштурм-фюрера Брейер /Breyer/ и сектора государственной полиции /СС — оберштурмфюрера и Криминал-Комиссара Хайса /Heiss/ /, во время просеивания мусора и обломков, были обнаружены и изъяты материальные остатки.
Руководствуясь материалами расследований, проведенных подобными особыми комиссиями по поводу взрывов мин в различных важных немецких учреждениях, СС — оберштурмфюрер Брейер установил, что в данном случае речь идет об остатках замедлителя магнитной мины неопределенного срока действия английского происхождения.
Примененная мина, при проверке на месте
Так как дом гауляйтера день и ночь охранялся собственной охраной из 12 человек полиции /Ordnungpolizei/, вопрос встал, прежде всего, только о тесном круге лиц, состоявшем из обслуживающего персонала и входивших в дом лиц.
Дознание ограничилось поэтому в первую очередь на немедленной установке этого круга лиц, которые в течение последнего перед покушением времени что-либо делали в доме гауляйтера.
На месте происшествия были задержаны работающие и занятые в домашнем хозяйстве четыре горничные.
Их проверка вначале не показывала какой-либо связи их с покушением.
Уже утром 22.9.43 было установлено, что единственная, живущая из-за недостатка места вне дома, служанка Елена Мазаник, ур. 4.4.1914 г. р. /имя Карина/, проживающая в Минске по ул. Театральной, № 48, кв. 10, дома отсутствовала.
Так как такие существенные обстоятельства дали известные основания подозревать ее, ее квартира была вскрыта. Оказалось, что квартира была почти полностью очищена.
Ее сестра, ведущая совместно с ней домашнее хозяйство Валентина Шчутская ур. 1918 г. /имя Валя/, также отсутствовала.
Расследование на месте службы сестры /Казино немецкого суда в Минске/ показало, что Ш. якобы из-за болей, вызванных спазмами сосудов, 21.09.43 в 10.30 оставила свое рабочее место. Чтобы ей не нужно было в дальнейшем возвращаться на работу, она перед своим уходом попросила предоставить ей 21.09.43 выходной день.
При дальнейшем расследовании у различных доверенных лиц, которые имели контакт с Ш., было выяснено, что М., хотя и поддерживала отношения с немцами, очевидно с целью разведки, высказывалась антинемецки.
Так, недавно при своей подруге она выразилась, что она горда, что она русская и что русские при Советской власти имели много больше, чем при немцах.
Также было установлено, что ее первый муж был расстрелян немцами как партизан и что ее второй муж работал шофером в НКВД г. Минска.
Она сама выдавала себя доверенному лицу как служащую Центрального комитета НКВД. Поэтому предположение, что только Мазаник могла быть преступницей, было правильным. Это предположение в дальнейшем расследовании было подкреплено.
Что существовала тесная связь с НКВД, проясняет обстоятельство, что М. пыталась некую Галину Липскую, из круга своих знакомых, завербовать для шпионской деятельности против немецких войск. Липская, однако, это предложение отклонила. Свое положение в доме гауляйтера М. определенно использовала в целях разведки, т. к. она неоднократно имела возможность убирать служебный кабинет гауляйтера.