Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов
Шрифт:
13) Доставление собственной армии необходимых продовольственных средств и боевых запасов. <…>
14) Постоянные неожиданные нападения и тревоги истомляют противника, заставляя значительно усиливать наряд войск в разных случаях. <…>
15) Вооруженное восстание жителей в тылу армии противника. <…>
16) При действиях в своей стране партизанские действия служат средством для поддержания порядка в тылу армии противника и пресечения грабежа.
<…> Партизанской войне принадлежит чисто стратегическое значение. Партизанская война есть орудие стратегии и представляется одним из самостоятельных, и притом могущественных, средств стратегии для борьбы с противником. <…> Не все армии могут в одинаковой степени пользоваться партизанскою войною по недостатку коневых средств и не вполне соответствующему для того составу кавалерии. Вот это-то обстоятельство нам и кажется главною причиною тех громких голосов, которыми заговорили в Европе против партизанской войны по склонности человеческой природы – браковать то средство, которым мы не умеем или не можем пользоваться». [13]
13
Там
Полковник Генерального штаба Н. Н. Сухотин так определял основную задачу кавалерийских частей:
«В рощах, лесах, в лощинах, за высотами укрываясь, стоять или передвигаться коннице, зорко наблюдать за происходящим и выискивать себе добычу, а не наоборот – не пассивно ожидать благоприятных моментов для стройных атак-шоков или безнадежно отыскивать равнины, луга и поля для своих стройных эволюций тонкими и длинными линиями – вот к чему должна готовить себя наша конница… Наши коневые средства и наши средства населения в смысле комплектования позволяют из конницы иметь буквально конную армию, такую же совершенно оригинальную, только России свойственную силу, каковою у англичан является их флот, в Швейцарии – ее стрелки; не десятками тысяч коней может и должна считаться наша конница, а сотнями тысяч». [14]
14
Сухотин Н. Н. Рейды, набеги, наезды, поиски конницы в Американской войне 1861–1865 гг. СПб., 1887. С. IX–X, XIII–XIV.
Как видим, основная идея Сухотина заключалась в сведении кавалерийских частей в конную армию, которая, являясь продолжателем традиций летучих «корволантов» военного сподвижника Петра Великого – Меншикова, могла решать стратегические задачи и на фронте и в тылу противника.
Особую роль в деятельности конных корпусов Сухотин отводил организации «…команд разведчиков, которые должны составить принадлежность штабов и начальников отрядов». [15] Первые регулярные занятия по обучению разведывательной службе начались в 1881 г. в лейб-гвардии Уланском полку. Один из организаторов этой службы полковник Генерального штаба С. Д. Чистяков впоследствии писал: «Какого-либо руководства печатного в то время еще не существовало…Приходилось самому из различных сочинений, русских и иностранных, делать для себя выписки и заметки». [16] В 1886 г. во всех кавалерийских, а затем и в пехотных полках были заведены команды добровольцев-охотников из солдат, наиболее способных к разведывательной службе и выполнению ответственных поручений. Первоначально команды охотников состояли из четырех, а впоследствии из шестнадцати человек на эскадрон и роту.
15
Там же. С. XIV.
16
Чистяков С. Д. Обучение эскадронных и сотенных разведчиков. Часть теоретическая: Сборник сведений, обязательных для разведчиков. СПб., 1914. С. III–IV.
В 1887 г. издана составленная полковником С. Д. Чистяковым книга «Обучение эскадронных и сотенных разведчиков». В теоретической части наставления имелись следующие отделы (главы): «Назначение разведчиков»; «Краткие сведения по топографии»; «Разведывательная служба»; «Разведка различных местных предметов»; «Разведка противника на позиции»; «Разведка неприятеля в движении»; «Сторожевая служба. Разведка сторожевой цепи и бивака противника». В приложении давались образцы донесений, направлявшихся разведчиками своему командованию. В книге подчеркивалось, что обучение предметам, усвоение которых зависит от «искусства исполнения», следует производить «более показом, чем рассказом». Один из разделов, к сожалению факультативный, предусматривал обучение разведчиков основам диверсионной деятельности в тылу противника. Согласно наставлению, в разведчики следовало назначать «отборных людей»: наиболее сметливых, сильных и смелых, хорошо умеющих ездить верхом, рубить шашкой и стрелять, с отличным зрением и слухом, по возможности грамотных и умеющих плавать. Кроме штатных команд к исполнению разведывательной службы должны были быть подготовлены и все унтер-офицеры.
Внешнеполитическая ситуация на рубеже XIX–XX вв. характеризовалась нарастанием экономических и политических противоречий между ведущими мировыми державами, итогом которых стал ряд локальных войн, завершившихся глобальной мировой схваткой. К концу XIX в. для ведения войны с помощью регулярных армий государствам требовалась мобилизация многомиллионных людских и материальных ресурсов. Воюющие страны несли колоссальные людские и экономические потери. Победа в войне стала все менее зависеть от исхода генерального сражения или ряда сражений. Политические и военные деятели активно использовали методы борьбы, которые можно обозначить как специальные операции: подрыв экономики противника с помощью фальшивой валюты; массированное психическое воздействие путем пропаганды; создание агентуры влияния; поощрение и поддержка сил внутренней оппозиции; инициирование революционной ситуации; активное использование технологических новаций в военной области и в области массового уничтожения людских ресурсов.
Все большее значение приобретала стратегическая информация о военно-политических замыслах вероятного противника и союзников, о состоянии экономики и финансов, о социально-политических процессах, типичных для общества. Получение конфиденциальной информации о положении дел противника и защита собственной информации стали не менее важными задачами, чем обеспечение боеготовности регулярных вооруженных сил.
В ходе межгосударственных войн и внутренних конфликтов повышалась роль партизанских, в том числе диверсионно-террористических действий, которые осуществлялись иррегулярными формированиями, опиравшимися на поддержку населения. Мобильные группы, действовавшие на коммуникациях противника, добывали разведывательную информацию, уничтожали инфраструктуру противной стороны и источники ее материально-технического снабжения. Применение регулярных армейских подразделений против партизанских формирований, особенно в условиях труднодоступной местности, как правило, было малоэффективным. Инициатива в выборе места и времени сражения позволяла небольшим подразделениям наносить поражение превосходящим силам противника. Научно-технический прогресс, который первым делом реализовывался именно в военном деле, затронул практически все стороны военного искусства, а особенно разработку все более скорострельного и компактного оружия, новых типов отравляющих и взрывчатых веществ, методов их камуфли рования и применения. Прямым следствием этого стало значительное повышение к началу XX в. результативности диверсионных и террористических акций в военной и политической среде. Именно спецслужбы и подразделения специального назначения теперь могли активно дополнять, а в некоторых случаях вполне компетентно заменять действия больших воинских соединений. И, что крайне немаловажно, с поразительным по эффективности и внешней эффектности результатом.
К концу XIX в. во многих странах действовали революционные или повстанческие организации, взявшие на вооружение тактику партизанской (террористической, военно-диверсионной) борьбы с правительствами своих стран, с администрациями держав-оккупантов или с войсками колониальных армий.
В России также происходило усиление противостояния между различными социальными слоями общества; революционные идеи переустройства политической системы находили все большую поддержку у населения. Появилось большое количество революционных организаций, ставивших своей целью свержение самодержавия и бравших на вооружение силовые методы борьбы с правительством. В этих условиях вооруженные силы и специальные службы Российской империи были вынуждены вести войну на два фронта – против угрозы внешней и внутренней, и трудно сказать, какая из них была более опасной.
В ходе японо-китайской войны 1894–1895 гг. китайские вооруженные силы были разгромлены. Правительство Японии потребовало от побежденных территориальных уступок (остров Тайвань, острова Пэнхуледао и Ляодунский полуостров), а также признания независимости Кореи. Однако правящие круги Германии, России и Франции, преследовавшие собственные интересы, оказали давление на японское правительство и заставили последнее отказаться от Ляодунского полуострова.
Вначале Германская империя обзавелась военно-морской базой на территории Китая, а в ноябре 1898 г. русские военные корабли вошли на рейд Порт-Артура; в марте следующего года туда прибыли и подразделения сухопутной армии. Между Китаем и Россией был подписан договор об аренде южной части Ляодунского полуострова сроком на 25 лет – эта территория вошла в состав (!) Российской империи под названием Квантунская область. В Маньчжурии в 1897 г. началось строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД).
После того как российская дипломатия лишила Японию плодов ее победы над Китаем, русско-японские отношения серьезно ухудшились: японское правительство и общество жаждали реванша.
Устройство созданных для охраны строительства КВЖД специальных подразделений было аналогично устройству подразделений Отдельного корпуса пограничной стражи. В связи с тем что службу предстояло нести на территории Манчжурии, они были названы Охранной стражей. Первым ее командиром стал полковник А. А. Гернгросс. Первоначально в его подчинении находились 5 конных сотен, укомплектованных исключительно добровольцами, общей численностью 750 человек. Границу России и Китая охраняли казаки Амурского, Забайкальского и Уссурийского казачьих войск, на действительной службе в которых состояли в мирное время 3500 сабель. Охрана границы и КВЖД осуществлялась путем выставления постов, промежутки между которыми контролировали патрули и разъезды. В случае военных действий казачьи части и подразделения Охранной стражи поступали в оперативное подчинение командования Приамурского военного округа.
В 1899 г. в Китае началось восстание против оккупационных войск, организатором которого было тайное общество Ихэцюань («Кулак во имя справедливости и согласия»). Поскольку многие повстанцы владели традиционными боевыми искусствами, а слово «цюань» в переводе с китайского означает «кулак», европейцы стали называть их «боксерами», а само восстание – «боксерским». На протяжении всего 1899 г. происходили нападения на посты охраны КВЖД отрядов повстанцев и хунхузов – разбойников. Иногда грань между ними была весьма условной: партизанские группы восставших маскировались под хунхузов, а последние нередко помогали партизанам, особенно если имели материальную выгоду. Несмотря на небольшую численность русских постов (5—10 человек), бойцы успешно отражали нападения противника. Совершались также рейды конными разъездами (до 50 человек) при удалении от КВЖД на расстояние до 70 километров.