Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский

Линдер Иосиф Борисович

– остановить акты массового терроризма со стороны эмиграции;

– дезинформировать спецслужбы иностранных государств;

– отвлечь силы и средства эмиграции и иностранных спецслужб на контролируемые операции.

В 1922 году чекисты дебютировали в двух наиболее известных операциях: «Трест» и «Синдикат-2». В первой участвовала мнимая Монархическая организация Центральной России; ее реальная деятельность была направлена против правого крыла эмиграции и покровителей монархистов в иностранных спецслужбах. Вторая операция была «заточена» на левые антибольшевистские организации и их заграничных финансовых и политических «спонсоров». В обоих случаях чекисты получали выход на заграницу и антисоветское подполье в России (СССР), что давало широкие возможности для оперативной игры и передачи дезинформации.

Между тем Серебрянского продолжал

преследовать какой-то злой рок. В конце 1922 года его арестовали по подозрению в получении взяток. Следствие не подтвердило предъявленных обвинений, и в 1923 году наш герой был освобожден под поручительство. В октябре 1923 года он устроился на работу в редакцию газеты «Известия», где подал заявление о приеме в РКП(б) и вскоре стал кандидатом в члены большевистской партии.

Произошли изменения и в судьбе Блюмкина. Весной 1923 года он был откомандирован в Коминтерн как имеющий опыт конспиративной работы в тылу противника. По некоторым данным, его пригласил на новую службу лично председатель Коминтерна Г.Е. Зиновьев. Связано это было с очередной подготовкой революции в Германии. (В 1923 году особое внимание в Коминтерне и спецслужбах уделялось тем странам, где внутриполитическая обстановка была осложнена, в первую очередь Италии, Болгарии, Германии, Венгрии, Польше, Чехословакии и Югославии.)

После прихода к власти Муссолини в 1922 году «засвеченные» активисты итальянской компартии, имевшие опыт нелегальной работы, выводились в СССР, где многие из них начинали работать в специальном аппарате ИККИ или советских разведывательных службах. Итальянская резидентура ИККИ (РУ РККА) не только успешно действовала в самой Италии, но и добывала сведения о сопредельных странах.

Колоссальным провалом ИККИ, ИНО О ГПУ и РУ РККА стал военный переворот Александра Цанкова, совершенный в Болгарии при поддержке частей Русской армии генерала Врангеля 9 июня 1923 года. Резидентуры не сумели проникнуть в планы заговорщиков (в том числе белогвардейцев), свергнувших демократическое правительство Александра Стамболийского. Через некоторое время после переворота правительство Болгарии нанесло удар по миссии Российского общества Красного Креста, в составе которой было много нелегальных сотрудников советской разведки. Всего высылке подверглись от 350 до 400 человек, по болгарским данным, или 687 – по советским. В конечном счете июньские события привели Болгарию в объятия нацистской Германии.

Одной из главных задачей ИККИ в 1923 году являлось обеспечение успеха планировавшейся революции в Германии. Для этого следовало не допустить, чтобы польские войска участвовали в подавлении вооруженных выступлений германского пролетариата. Легальные резидентуры ИККИ, РУ РККА и ГПУ–ОГПУ, действовавшие под «крышей» полпредства СССР в Варшаве, вели интенсивную разведку в вооруженных силах и государственных учреждениях Польши. Главной опорой советских разведслужб на территории Польши были польские коммунисты-коминтерновцы.

Сотрудник советского полпредства Г.З. Беседовский, ставший впоследствии невозвращенцем, в своих мемуарах писал:

«В это время, то есть в первой половине 1923 года, во главе отдела ЧК и военной разведки при посольстве стоял Мечислав Логановский. Это был поляк по происхождению, бывший член польской социалистической партии, перешедший затем к коммунистам. Во время Гражданской войны Логановский отличился на фронте, имел орден Красного Знамени и пользовался личным расположением Дзержинского. Дзержинский, любивший окружать себя польскими коммунистами, предложил Логановскому перейти на работу в Чека, и Логановский принял предложение. Одновременно с этим он принял также предложение Уншлихта быть резидентом Разведывательного управления (Разведупра) в Польше. Эта работа давала Логановскому большое политическое влияние, так как Уншлихт руководил тогда не только военной разведкой, но и польской секцией Коммунистического интернационала. От Уншлихта, а не от Наркоминдела зависело направление советской политики в отношении Польши» [98] .

98

Беседовский Г.З.На путях к термидору. – М. 1997. – С. 63–64.

Подчеркнем вслед за Беседовским: основным координатором российских спецслужб в Польше был Уншлихт, поэтому очень трудно сказать, какая линия (ИККИ, РУ РККА, ИНО ОГПУ) преобладала в деятельности М. Логановского и его помощников. Еще раз подчеркнем, что сотрудничество

внешней, военной разведок и Коминтерна по многим операциям 1920–1930-х гг. было теснейшим.

Сотрудник ИНО ОГПУ Г.С. Агабеков [99] , оставшийся в 1930 году на Западе, в своих мемуарах о работе советской политической разведки писал:

99

Агабеков Георгий Сергеевич (1895–1937). Род. в Ашхабаде, в семье кузнеца. Участник Первой мировой войны, прапорщик. С марта 1918 г. в Красной армии. Член РКП(б) с 1920 г. В 1920–1922 гг. командир батальона Войск внутренней охраны республики (ВНУС) в Екатеринбурге, помощник уполномоченного в Екатеринбургской ЧК. В 1922–1924 гг. сотрудник ЧК Туркестанского фронта. С апреля 1924 г. сотрудник ИНО ОГПУ. В 1924–1926 гг. легальный резидент ИНО в Афганистане на должности помощника завбюро печати Полпредства СССР в Кабуле. В 1926–1928 гг. резидент ИНО в Иране. В 1928–1929 гг. начальник сектора Среднего и Ближнего Востока ИНО ОГПУ. С октября 1929 г. резидент ИНО в Турции. В 1930 г. бежал во Францию. Сотрудничал со спецслужбами Англии, Бельгии, Болгарии, Германии, Голландии, Румынии, Франции. Ликвидирован по приговору советского суда.

«Почти до 1926 года отношения между ОГПУ и Коминтерном были самые дружеские. Начальник иностранного отдела Трилиссер был большим приятелем заведующего международной связью Коминтерна Пятницкого, и оба учреждения находились в теснейшей деловой связи. Да иначе и быть не могло, так как ОГПУ ведет работу за границей по обследованию контрреволюционных организаций, в которые входят все русские и иностранные антибольшевистские партии, начиная от социал-демократов и IV Интернационала и кончая фашистами. Этим материалом ОГПУ, естественно, должно делиться с Коминтерном, чтобы облегчить ему работу в борьбе с враждебными коммунизму влияниями. Кроме того, в иностранных компартиях, в особенности в восточных странах, имеется большой запас провокаторов, борьбу с которыми и выявление которых взяло на себя ОГПУ, так что, повторяю, деловая связь между ОГПУ и Коминтерном неизбежна.

На местах, за границей, эта связь, однако, приняла совсем другой характер. Резиденты ОГПУ, поддерживающие связь с представителями Коминтерна за границей, пошли по линии наименьшего сопротивления в своей работе. Вместо того чтобы самим рисковать и вербовать нужную агентуру, они стали пользоваться для шпионской работы местными коммунистами, что в конце концов стоило дешевле и было безопаснее как в идейном отношении, так и в отношении возможной провокации» [100] .

100

Агабеков Г.С.Секретный террор: Записки разведчика. – М. 1996. – С. 21–22.

В первой половине 1923 года военное крыло компартии Польши приступило к организации диверсионно-террористических акций против своих политических противников. Предполагалось, что это приведет к нарастанию революционной борьбы пролетариата. Боевую организацию («боёвку») возглавили офицеры-коммунисты: поручик В. Багинский и подпоручик А. Вечоркевич. Период весны – осени 1923 года журналисты назвали «бомбовым периодом». Тактика диверсантов была основана на принципе «маятника», то есть имитировала действия двух террористических организаций, действующих друг против друга. С определенной периодичностью взрывы самодельных бомб происходили в помещениях то правых, то левых общественных организаций и газет. Было несколько неудачных попыток покушения на «директора Польского государства» Пилсудского. Для 2-го отдела польского Генштаба (контрразведка) и Варшавской политической полиции поиск и обезвреживание террористов стали приоритетной задачей. Используя армейскую агентуру, польские спецслужбы сумели к сентябрю 1923 года задержать часть членов коминтерновской «боёвки».

В августе 1923 года Постоянная нелегальная комиссия ИККИ поручила Емельяну Ярославскому подготовить брошюры «О военной организации РКП в 1905–1906 годах» и «О военной организации РКП в 1917 году». В сентябре на заседании комиссии отмечалась необходимость обратить особое внимание на меры предосторожности как в ИККИ, так и в компартиях различных стран. Причина тревог крылась в том, что в 1923 году в Германии велась подготовка силового захвата власти, приуроченная к 5-й годовщине Ноябрьской революции (ноябрь 1918-го – январь 1919 гг.); аналогичная работа проводилась и в Болгарии.