Днепровский вал [СИ от 09.10.2012]

Савин Владислав

Официальной датой начала "Багратиона" считается 23 июня (хотя Бобруйская и Витебская операции начались еще 15 июня). 4 июля был освобожден Минск. Следует отметить, что приказ Гитлера, объявляющий ряд городов "крепостями", которые надлежит оборонять до последней возможности, сыграл для немцев фатальную роль, при отсутствии надежды на их контрудар, так как обрекал гарнизоны "крепостей" на уничтожение или капитуляцию. К 10 июля советские войска вышли на рубеж Барановичи-Вильнюс-Даугавпилс. 19 июля был достигнут рубеж Брест-Белосток-Гродно-Друскинискай, что составляло максимально ожидаемый результат первоначального плана. На северо-западе 22 июля был взят Шауляй. В этот же день наш Первый Украинский и соседний Первый Белорусский фронты получили приказ Ставки о переходе к обороне.

Если в ГА Юг основным союзником Германии были французы, то в ГА Центр поляки, составляя почти четверть всех сил противника. 31 июля началось Варшавское восстание, имевшее несколько важных военных последствий (политических я здесь не касаюсь). Во-первых, на его подавление немцы бросили значительные силы, в том числе самые боеспособные части, танковый корпус СС. Во-вторых, это вызвало у немецкого командования волну недоверия к своим союзникам, польские дивизии спешно отводили в тыл, перебрасывая на Балканы, в Африку, в Португалию, или даже расформировывали и разоружали, загоняя личный состав в концлагеря. В-третьих, немцы как раз и ждали от нас этого шага, идти на помощь восставшей Варшаве, и спешно принимали контрмеры, перебрасывали подкрепления, усиливали фронт. Отсюда следует вывод, что с чисто военной точки зрения наше немедленное наступление на Варшаву не имело перспектив. В самом лучшем случае, ценой больших потерь, удалось бы выйти к польской столице к началу, или даже середине сентября, после чего нам предстояло еще форсирование Вислы с ходу, при минимальной подготовке.

Оттого я считаю абсолютно правильной позицию Ставки, о переносе нашего дальнейшего наступления в полосу Третьего Белорусского фронта, от Шауляя на север — операция "Ермолов". Как известно, 30 июля части 51й армии вышли к морю в районе Тукумса, отрезав в Прибалтике всю немецкую группу армий Север. Затем, в ходе четырехдневного танкового сражения, ожесточением превосходившего битву за Орел, были отражены все попытки немцев деблокировать окруженную группировку. С учетом того, что уже в августе Финляндия капитулировала и объявила войну Германии, предоставив СССР аэродромы и военно-морские базы, положение ГА Север стало безнадежным.

Лазарев Михаил Петрович. Северодвинск. 6 августа 1943

— Англичанин — бросил "жандарм" Кириллов, осматривая труп — и что же он хотел узнать?

Отчего англичанин, ясно. Чтобы немецкая субмарина незамеченной прошла аж в Белое море до Архангельска, и выпустила боевых пловцов, верилось слабо. А вот британский пароход стоит у стенки завода, от этого места километра полтора, как раз дистанция для "людей-лягушек". Скорее шпион, чем диверс, хотя легководолазы сейчас тщательно осматривают корпус "Воронежа", не прилеплен ли взрывчатый сюрприз? Но это вряд ли, потому что вплавь серьезный заряд не притащить, а торпеду- подводный буксировщик акустики бы засекли, вахта даже стоя в заводе несется как положено.

— Ну например это — говоря я, указывая на герметично закрывающиеся металлические цилиндры в снаряжении неудачливого шпиона — для взятия проб воды, и последующего химического анализа. Что за секретная химия, на которой мы ходим? Если у нас на борту постоянные аварии с утечками, то в воду должно травить наверняка.

Верхняя вахта на атомарине тоже неслась строго по уставу. Нашим подводным диверсам даже в учебных целях было строжайше запрещено приближаться к "Воронежу", и все в экипаже об этом знали. А потому вахтенный, углядев у борта мелькнувший подозрительный предмет, похожий на боевого пловца, тут же объявил тревогу "ПДСС", и в воду полетели гранаты. После чего был шумный базар-вокзал с участием местных гебистов, охраны завода, ОВРа и штаба Беломорской флотилии, и сейчас два катера МО курсировали в отдалении, прочесывая воды Северной Двины, а на причальной стенке лежало найденное и вытащенное тело.

Европеец, без характерных примет. Никаких следов, указывающих на национальность или страну. Снаряжение обычное для этих лет, не акваланг, кислородный прибор на груди, шлем-маска вроде противогазной, резиновый комбез, ласты. Хотя я бы на его месте под комбезом нарядился бы британским матросом с ксивой в кармане, если техника откажет, вылезти незаметно на берег, и играть роль "пьян, загулял, упал в воду, ничего не помню". В каком же ты звании был, морячок? Отдал жизнь за своего короля, в тайной войне между союзниками.

— Убирайте! — скомандовал Кириллов — ну что, Михаил Петрович, будем разбираться, где у нас течет? Откуда они узнали?

Ясно, откуда. Мы же легендарная "моржиха", гвардейский экипаж, первые парни на этой деревне и самые завидные женихи у северодвинских красоток. Так что скрыть факт нашего пребывания здесь, это примерно как замаскировать восход солнца, где-нибудь обязательно пробьется лучик, кто-то да проболтается, без всякого умысла. А англичане, они упорные, копают с усердием кротов.

И начались эти шпионские страсти с того самого дня, как мы вернулись из уранового похода. Сначала были немцы — пока я был в Москве, тут успели накрыть целое шпионское гнездо, причем отличились наши из БЧ-4. Просто, возможности прослушки и пеленгации эфира у нашей техники побольше, чем у местных, и если совместить пеленги на перехваченную передачу неизвестной рации, наложить на точную крупномасштабную карту, и навести группы захвата, вручив им наши УКВ-рации, результат будет просто отличный. Взяли радиста, тот не стал играть в героя дойче партизана и сдал с кем был на связи, потянули за ниточку, вытянули всех. Резидентом там был, как мне сказали, русский белогвардеец, бывший офицер, а в подручных у него наши из уголовных, засылали немцы тех кого не жалко — но вот то, что кое-кто из этой шушеры был замечен в совместном распитии водки с нашей вохрой из зеков же, стерегущих наших "гастарбайтеров" (слово, брошенное кем-то из наших по отношению к пленным фрицам, успело прижиться) сильно прибавило головной боли местному ГБ, вообразившему как завтра взбунтовавшиеся по наущению засланной агентуры немцы громят завод и пытаются захватить "Воронеж", по образу и подобию как восстали наши пленные в лагере под Минском весной сорок второго при поддержке партизан. В город ввели еще один батальон войск НКВД, не вохры а кадровых, с самоходками и танковой ротой, немцев шмонали по-страшному, и по дороге, и в месте их содержания, на заводе искали спрятанное оружие, и наверное, Кириллов напрягал агентуру из "свободогерманцев", но я про это не знаю. Результат пока был нулевой, "дойче партизан" обнаружить не удалось, может их и не было вовсе, не идиоты же немцы, чтобы не понимать, что до фронта отсюда бежать далеко, а до Норильска, о котором все уже были наслышаны, гораздо ближе, и всяко лучше работать в теплом цеху по специальности, чем долбить кайлом вечную мерзлоту в заполярной тундре — но ГБ считало, что лучше перебдить чем недобдить, вдруг фашики попадутся идейные, готовые сдохнуть за обожаемого фюрера и Рейх, хотя обычно таких отсеивали еще на фильтрах, ну а если замаскировались?

Англичане крутились вокруг да около, собирая крупицы информации с маниакальным упорством. Аня со своими "стервами" пока успешно кормила их изощреннейшей дезой в виде сплетен и слухов, но бритты не отставали, и черт его знает, до чего докопались и к каким выводам пришли? И если они и впрямь решили перейти от приглядываний к действию, бог весть что ждать от них в следующий раз? Может вообще не пускать их в Северодвинск? Или лучше, упросить Большакова выделить взвод своих "пираний" и подстеречь английских водоплавающих, когда они снова пойдут на дело? Чтобы нырнули, и пропали без вести, трупов нет, никто не всплыл, еще желающие найдутся?

Американец доставлял проблем меньше всего. Из госпиталя вышел, хотя наши старались держать его там подольше. Что интересно, о своей "нетрудоспособности" в Центр он не сообщил. Не хочет, провалив задание, быть сброшенным с парашютом куда-нибудь во Францию? Бегай, ищи — увидишь ты лишь то, что тебе дозволят.

— Не нравится все же мне это — сказал мне однажды Кириллов — вот нюхом, кожей чувствую, что-то грядет. И до сих пор это никогда еще меня не подводило. Делать что — да ничего пока конкретики нет, но быть готовым. И скорее выигрывать войну, после чего мы можем послать наших "союзников" далеко и надолго.