Дневник добровольца. Хроника гражданской войны. 1918–1921
Шрифт:
Около 7 часов вечера пили чай, говорили на соответствующие отъезду темы, затем, уже одевшись, посидели в столовой по обычаю и, распрощавшись и поблагодарив за милое отношение, мы вышли из этой гостеприимной и радушной семьи, сопровождаемые самыми лучшими пожеланиями и просьбами писать. Когда же мы подъезжали к вокзалу, то извозчик, обратив наше внимание на надпись «Отхив потягив», обернулся к нам и сказал: «Чтоб им все печенки повытягивало!» Таково отношение в столице Украины к украинизации со стороны простого народа, про интеллигенцию я уже и не говорю.
На вокзале уже были Надя и Вера, которые приехали нас проводить. Среди разговора Надя сказала: «На Дон едут все лучшие люди, и поэтому страшно жалко, когда они гибнут». Я согласился, конечно, с нею и указал, что для того чтобы победить то вопиющее зло, которое охватило теперь Россию, нужны большие жертвы со стороны лучшего элемента. Говоришь «нужны жертвы», а сам в это время как-то и не думаешь, что ты сам можешь сделаться этой жертвой. Это даже и в голову не приходит. Чересчур как-то много у человека в таком возрасте жизни и желания жизни, и ему как-то не хочется верить и не верится, что и он может стать безжизненным трупом. Не знаю как дальше, но пока мысль о смерти не приходит мне совершенно в голову, у меня есть определенная цель и я к ней иду. Теперь же я еду в Армию
Надя с Верой ушли через полчаса, а мы поместились в офицерский вагон 4-го класса, в котором ехали офицеры, выпущенные из Украинской школы старшин. Интересно было видеть, как эти офицеры с обнаженными шашками и револьверами и криками «держи его» ловили и поймали вора в вагоне. В 11 часов 25 минут ночи мы выехали из Киева и сейчас же залегли спать.
25.08.1918. Едем дальше в вагоне. Я всё время сплю или лежу и встаю только, чтобы поесть и покурить, хотя Андрей ворчит на меня, но я не смущаюсь и продолжаю спать. На станции Знаменка мы пообедали, а потом я опять завалился. Часов около 11 ночи прибыли на станцию Екатеринослав <в настоящее время Днепропетровск. – Ред.>. Здесь пересадка. Пришли в буфет, заняли столик вместе с одним украинским офицером, с которым разговорились по дороге, и начали закусывать. Я вспомнил о том, как мы проезжали через Екатеринослав эшелоном в 1916 г. из Царицына <в наст. время Волгоград> в Одессу. В ожидании поезда на Ростов решили подремать, сидя на стульях в буфете. На этом решении и остановились.
26.08.1918. Часов около 5 утра я проснулся и обратил внимание на компанию из 2 дам и 3 офицеров, которые, сидя недалеко от нас, занимались решением математических и физических задач. Мне показалось довольно странным, что один из них, имевший на правой стороне груди значок об окончании, по-видимому, одного из высших специальных учебных заведений, довольно нетвердо решал задачу на 3-й закон Ньютона. Я присоединился к ним, решил несколько предложенных мне задач, в свою очередь предложил им задачи посолиднее. Таким образом завязался общий разговор, из которого потом я узнал, что этот молодой человек со значком держал к нам в Институт в 1913 г., но провалился по арифметике, а значок этот он получил после окончания Офицерской железнодорожной школы. Теперь я понял, почему он слабо решал довольно простые задачи. Тем не менее компания оказалась очень симпатичной, и мы решили продолжать путь вместе.
В 9 часов утра мы в товарном вагоне выехали дальше. Молодой человек со значком, по фамилии Феттинг 9 , слез вскоре со своей женой, а остальные трое поехали дальше. В 7 часов вечера приехали на станцию Харцызск. Закусили там. Любопытнее всего было то, что все чайные ложки имели отверстия диаметром с винтовочную пулю, так что пить ими нельзя было совершенно. На наш удивленный вопрос: «зачем это?» буфетчик ответил, что «ложки самые демократические и чтобы их не брали с собой любители, то они сделаны негодными для домашнего употребления. Тот же, кто хочет быстро выпить чай, может пить его с блюдечка». Около 12 часов ночи сели опять в товарный вагон и устроились всей компанией так, что все могли лежать. Причем для того, чтобы публика не набиралась, закрыли двери, а если кто старался попасть в этот вагон, то тому говорили, что здесь едут арестованные или что этот вагон в Таганроге попадает в карантин. Теперь уж до Ростова нет пересадок. Посмеялись, поговорили и завалились спать.
9
Феттинг Николай. Произведен в офицеры из вольноопределяющихся 1916. Офицерская железнодорожная школа 1917. Подпоручик 12-го ж/д батальона. Во ВСЮР в составе 4-й отдельной инженерной роты. Участник Бредовского похода. Весной – в июне 1920 в лаг. Стржалково (барак 44). Остался в Польше.
27.08.1918. Утром около 8 часов приехали в Таганрог. Андрей отправился на вокзал, а я остался лежать в вагоне. Стояли на станции довольно долго. Наконец двинулись дальше на Ростов; теперь уже у нас создалась уверенность, что мы доберемся до Ростова беспрепятственно. По дороге всё время решали и предлагали друг другу с этой компанией разные задачи и загадки. Наши бумаги и пропуска так и не пригодились, так как у нас их ни разу и не спросили до Ростова, куда мы прибыли около 12 часов дня. Раньше мы думали ехать в Новочеркасск, и Андрей купил уже билеты, так как поезд отходил через полчаса. Но наш попутчик сказал нам: «Я офицер Корниловского полка. Вам незачем ехать в Новочеркасск. Поезжайте в Екатеринодар и там запишитесь». На этом мы распрощались с ним и его женой Ниной Николаевной. Фамилии их я не спрашивал. В Ростове мы побрились, помылись, я постригся, переменил белье в уборной.
Тут, на вокзале, мы познакомились с двумя корнетами, которых я видел на вокзале в Киеве и в Екатеринославе. Плотно пообедали с ними и решили поехать в гостиницу «Петроград» к одному полковнику Добровольческой армии. Корнеты эти – братья Степановы, едут из Москвы; там они были арестованы и просидели 5 дней вместе с 18 тысячами других офицеров, задержанных в Алексеевском училище 10 .
Полковник Падейский 11 записал нас в 3-ю дивизию 12 к полковнику Дроздовскому 13 и дал предписание отправиться на станцию Кавказскую в хутор Романовский в штаб 3-й дивизии. Интересно отметить то, что на Ростовском вокзале развевается национальный русский Флаг, а на вокзале дежурят жандармы. У полковника к нам присоединился прапорщик Архангелов 14 , с виду чрезвычайно простой деревенский парень. Говорит, что он студент Московского университета. Я сначала ему не поверил, но потом, задав ему довольно много вопросов относительно Университета и математики (он говорил, что он математик), убедился в том, что он не врет. На вокзале мы познакомились с поручиком Миролюбовым 15 и прапорщиком Чижовым 16 , офицерами 1-го Офицерского имени генерала Маркова полка. Оба очень симпатичные парни;
10
Речь идет о проводившейся в Москве в августе 1918 г. в здании Алексеевского ВУ всеобщей регистрации офицеров.
11
Падейский Сергей Игнатьевич, р. 1876. Московское пехотное ЮУ 1897. Полковник артиллерии. В Добровольческой армии и ВСЮР; к 27 авг. 1918 в Бюро записи в Ростове. Убит 21 фев. 1919.
12
3-я пехотная дивизия. Сформирована в Добр. армии в нач. июня 1918 как 3-я дивизия (с 21 мая 1919 – пехотная). Состав: 2-й офицерский стрелковый, 2-й офицерский конный (с 1 июля также Самурский) полки, 3-я инженерная рота, 3-я Отдельная легкая, Конно-горная и Гаубичная батареи. Участвовала во 2-м Кубанском походе. В июле 1918 за 10 дней боев дивизия потеряла 30% состава, с 16 авг. за месяц боев – ок. 1800 чел., т.е. более 75% своего состава. 11 нояб. 1918 ей были переданы 1-й и 2-й стрелковые полки расформированной 4-й дивизии. С 15 нояб. 1918 входила в состав 2-го армейского корпуса, с 27 дек. 1918 – Крымско-Азовского корпуса (в это время включала также Ингерманландский конный дивизион, Чехословацкий пехотный батальон, Петропавловский, Александровский и Романовский отряды, 3-й легкий и 3-й парковый артдивизионы, запасный батальон,, 3-й авиаотряд, Чугуевский и Белгородский конные отряды). 17 янв. 1919 в ее состав был передан Сводный дивизион 9-й кав. дивизии. С 15 мая 1919 включена в состав 1-го арм. корпуса. Летом и на 5 окт. 1919 включала 1-й, 2-й и 3-й Дроздовские и Самурский полки, запасный батальон (полк. Еньков; на 5 окт. 1919 850 шт., 4 пул.), 3-ю артиллерийскую бригаду, 3-й запасный артдивизион и 3-ю инженерную роту, до 1 сен. 1919 – также Сводно-стрелковый и Белозерский полки. На 5 окт. 1919 насчитывала всего 5945 шт. при 142 пул. 14 окт. 1919 преобразована в Дроздовскую дивизию. Начальники: полк. (ген.-майор) М.Г. Дроздовский (июнь – 31 окт. 1918), ген.-лейт. В.З. Май-Маевский (врид, 19 нояб. 1918 – янв. 1919), ген.-майор В.К. Витковский (с янв. 1919). Нач. штаба: полк. Чайковский (6 сен. – 8 окт. 1918), полк. Ерофеев (с 19 нояб. 1918), полк. Н.А. Коренев (6 дек. 1918 – 28 апр. 1919), полк. Б.А. Штейфон (весна 1919), полк. Ф.Э. Бредов (с 22 июля 1919).
13
Дроздовский Михаил Гордеевич, р. 7 окт. 1881 в Киеве. Из дворян, сын генерала. Киевский КК 1899, Павловское ВУ 1901, АГШ 1908. Офицер л.-гв. Волынского полка. Полковник, нач. 14-й пехотной дивизии. В начале 1918 сформировал отряд добровольцев на Румынском фронте (1-я отдельная бригада русских добровольцев), с которым 26 фев. 1918 выступил на Дон и 27 мая 1918 соединился с Добровольческой армией. В Добр. армии нач. 3-й дивизии. Генерал-майор (8 нояб. 1918). Ранен 31 окт. 1918 под Ставрополем. Ум. от ран 1 янв. 1919 в Ростове.
14
Архангелов Андрей Александрович. Московский ун-т (не окончил), 1-я Ораниенбаумская школа прап. 1915. Поручик. В Добр. армии к 27 авг. 1918; с сен. 1918 в дек. 1918 в 10-й, 11-й и 6-й ротах 1-го Офицерского (Марковского) полка. Ранен 17 нояб. 1918 у с. Устиновки. Во ВСЮР и Русской армии в Марковской дивизии до эвакуации Крыма. На 18 дек. 1920 в 5-й роте Марковского полка в Галлиполи. Осенью 1925 в составе Марковского полка во Франции. Капитан.
15
Миролюбов Александр Александрович, р. 1892. Подпоручик. В Добр. армии с 24 дек. 1917 в офицерском батальоне. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в Офицерском полку. В авг. – дек. 1918 в 6-й роте 1-го Офицерского (Марковского) полка. Во ВСЮР и Русской армии в Особой офицерской Ставки главнокомандующего роте до эвакуации Крыма. Штабс-капитан. Эвакуирован в Катарро (Югославия) на корабле «Истерн-Виктор». В эмиграции во Франции. Ум. 9 нояб. 1972 в Шель (Франция).
16
Чижов Борис Николаевич, р. 27 дек. 1896. Прапорщик. В Добр. армии с 7 янв. 1918 в офицерском батальоне. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в Офицерском полку. В авг. 1918 – июле 1919 в 6-й роте 1-го Офицерского (Марковского) полка; с 12 апр. 1919 подпоручик, с 9 мая 1919 поручик. Штабс-капитан (с 23 мая 1919). В эмиграции в Болгарии, издатель газеты «Русь» в Софии, затем во Франции, владелец типографии в Париже, основатель Союза Добровольцев. Капитан. Ум. 27 фев. 1952 в Париже.
Часов в 9 офицер принес нам от полковника литеру, и в 9 часов 10 минут вечера мы выехали из Ростова. Ехали в офицерском вагоне 3-го класса. На вокзале перед поездкой в поезде порядок; в вагонах чисто и есть освещение. Все офицеры в погонах, и нам полковник рекомендовал одеть, чтобы на нас косо не смотрели. Во время хода поезда русский офицер с тремя казаками, вооруженными винтовками, проверяли у офицеров документы. Чувствуется, что здесь распоряжаются и управляют русские, и как-то приятно делается: едешь всё равно как по своей дороге и в своих родных местах. Здесь нет ни большевиков, ни немцев, ни австрийцев, а есть русские, и это приятно. Нужно заметить, что немцы значительно вежливее и корректнее австрийцев, которые достаточно нахальны и грубы в своем обращении с русскими людьми.
28.08.1918. Приблизительно в 10 утра прибыли на станцию Тихорецкая. Здесь опять пересадка, уже шестая по счету. Тут мы довольно тепло распрощались с нашими знакомыми 1-го Офицерского полка. Так как поезд на Кавказскую приходится ждать довольно долго, то мы решили привести себя в порядок и закусить. Не лишним будет заметить, что почти в каждом городе встречаешься с новыми деньгами, которые в одних местах принимают, а в других нет. Это создает большое неудобство. Мы уже несколько раз меняли свои деньги на всевозможные другие. После основательной закуски пошли и расположились недалеко от вокзала прямо на траве, чтобы «отхватить кусочек сна». После сна Андрей почувствовал себя не особенно важно: у него появились уже признаки лихорадки.
В 7 часов 20 минут выехали дальше на ст. Кавказскую, куда и прибыли около 11 часов ночи. Здесь, за рекой Кубанью, стоят уже большевики, а наши занимают позиции по эту сторону. Такое положение продолжается уже месяца полтора. Большевики всё время обстреливают ст. Кавказскую и хутор Романовский <в наст. время г. Кропоткин>, расположенный около самой станции. За 2–3 дня до нашего приезда 6-дюймовый снаряд попал в здание вокзала и разрушил часть крыши и потолка. Некоторые здания в хуторе Романовском повреждены и разрушены.