Дневник эгоистки, или Мужчины идут на красное

Шилова Юлия Витальевна

Желаю удачи. Любящий вас автор. Юлия Шилова.

8. ДОРОГАЯ ЮЛИЯ, ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ БЫ УЗНАТЬ, ПРОБОВАЛИ ЛИ ВЫ КОГДА-НИБУДЬ ПИСАТЬ РАССКАЗЫ. ЕСЛИ МОЖНО, ТО ПОРАДУЙТЕ ЧЕМ-НИБУДЬ.

С уважением, Анастасия Степановна, Дмитров.

Дорогая Анастасия Степановна, конечно, порадую. Это один из моих последних рассказов, который я написала к президентским выборам.

На несколько секунд Хакамада вернулась мыслями в прошлое. Перед ее внутренним взором представился весь ее путь в большую политику и прошлое поражение на выборах. Уж она-то, как никто другой, знала, что само словосочетание ЖЕНЩИНА В ПОЛИТИКЕ

вызывает у многих отрицательную реакцию, а порой раздражение. Во многих головах слишком прочно укрепилась мысль, что место женщины на кухне. Мужчины всегда были не прочь привлечь женщин в политику, но всегда отводили им роль массовки. А как только заходила речь о выдвижении на руководящие посты, все сразу напоминали о том, что в первую очередь женщина – это мать, жена и хозяйка. Мужчины боятся, что если женщины пойдут в политику, то они утратят свои полномочия. Даже страшно подумать, что было время, когда в Думе на 447 депутатов приходилось всего 45 депутатов-женщин. Только СПС мог позволить себе 17 % женщин. Да и то это не показатель. Никто и никогда не хотел вкладывать деньги в женщин-политиков. Ирина вспомнила то тяжелое время, когда приходилось создавать фонды или некоммерческие организации для их продвижения. Подобные женщины всегда вызывали раздражение, и многие называли их феминистками, совершенно не понимая того, как же на самом деле правильно трактуется феминизм.

Ирина посмотрела на свою семейную фотографию и улыбнулась. Муж Владимир, сын Данила и дочь Мария… Только они знают, как чудовищно трудно ей было через все это пройти. Они всегда в нее верили… Они знали…

Первой, кто поздравил Ирину с победой на президентских выборах, была Алла. Она прислала ей телеграмму, где назвала ее удивительной, эрудированной и интеллектуальной личностью. Оценка с уст Пугачевой особенно приятна. В тот момент, когда Ирина набрала ее номер, она слегка растерялась, ведь не каждый же день ей звонит президент. Но замешательство вскоре исчезло, ведь кто поймет ЖЕНЩИНУ лучше, чем сама ЖЕНЩИНА. Она ИСКРЕННЕ радовалась.

– Ирина Муцуовна, поздравляю! – радостно говорила она в трубку. – Я горжусь от того, что в политике наконец-то появится женское мышление и женское начало. Думаю, вы сможете собрать всех перспективных политиков и сделать сильную команду. Ведь у нас действительно много перспективных политиков, но все они по разным углам. Рыжков, Сурков, Медведев. Мне больше всех нравится Медведев. Я с ним общалась. Очень конкретный человек. Он четко знает, что делать.

– Медведева я уже приглядела. У него очень большой потенциал, – не могла не согласиться Ирина. – Думаю, мы с ним хорошо поработаем. Алла Борисовна, я звоню вам за тем, чтобы предложить вам кресло министра культуры, – как бы между делом сказала Ирина, и в трубке воцарилось молчание. – Понимаете, вас ЛЮБЯТ и вам ДОВЕРЯЮТ.

– Нет. Я не хочу в политику, – воспротивилась Алла. – Вот если Филю толкнуть…

– Алла Борисовна, политике нужны именно вы.

Ирина вспоминала, как долго пришлось уговаривать Аллу, но ее настойчивость растопила айсберг Аллы Борисовны. Игра стоила свеч. Талантливая женщина талантлива во всем. Когда иностранная политическая элита видит нашего министра культуры, у них на некоторое время пропадает дар речи, и каждый из них готов снять перед ней свою шляпу. Мощная энергетика этой ЖЕНЩИНЫ творит чудеса, и за годы своей работы в столь необычной для нее должности она смогла преобразить культуру и привить ей позабытое чувство патриотизма.

Отказавшись от воспоминаний, Ирина посмотрела на часы и заторопилась на встречу с вице-президентом России Надеждой Бабкиной. Эта ЖЕНЩИНА всегда отличалась особой смелостью, дерзостью и дальновидностью. Потомственная волжская казачка с красивым низким голосом и с запоминающимся басовитым тембром сводила с ума не только думских мужчин, но и многочисленных политиков Запада.

Конечно, в другой обстановке Ирина бы просто с Надей обнялась,

попарилась в баньке, попила чего-нибудь бодрящего и попела душевные песенки, но сейчас была слишком официальная обстановка. Они обменялись с Надеждой Георгиевной протокольными улыбками и переглянулись.

– Ирина Муцуовна, вы уверены, что мы приняли правильное решение? – на всякий случай переспросила ее Надежда. Она специально назвала ее на «вы», потому что здесь даже у стен есть уши.

– Надежда Георгиевна, я думаю, мы приняли самое что ни на есть правильное решение.

Ирина бросила взгляд на часы и недовольно произнесла:

– Не люблю, когда опаздывают. Время ровно два. Что-то «мама русская, а папа юрист» не идет.

В этот момент двери в кабинет президента распахнулись и на пороге появился запыхавшийся Жириновский. Поздоровавшись, он сел в кресло и посмотрел на женщин-политиков удивленным взглядом, не понимая, зачем его вызвали. Ирина смотрела на него, не отводя взгляд, и вспоминала, как когда-то в Финляндии, во время приема в российском посольстве, он обзывал ее депутатом-бомжом. Да, как же быстро меняется жизнь. Когда-то он обзывал ее именно так, а теперь сидит перед президентом России. Тогда ему не понравилось, что она закурила сигарету. Он кричал, что она депутат-бомж, потому что у нее нет фракции. Но Ирина была готова к любым выходкам Жириновского и вместо того, чтобы потушить сигарету, стала пускать ему дым прямо в лицо. Тогда он вновь обозвал ее бомжом, сказал, что на ней бедненькое пальто и копеечные побрякушки и что если она примкнет к его фракции, то он подарит ей шубу и бриллианты. Она будет сытой и богатой.

– Владимир Вольфович, помните, как вы меня к себе в партию звали? – улыбнулась Ирина.

– Было дело, – смутился Жириновский.

– Если бы я к вам в партию пошла, то здесь бы не сидела. А помните, как я вам в однодневной поездке в Японию денег в долг на очки дала? Вам не хватало налички. Никто не хотел давать, а я дала.

– Так я же отдал. – Жириновский улыбнулся широкой, пленительной и одновременной леденящей душу улыбкой. – Может, лучше приступим к делу…

– Конечно, приступим, – подхватила его Надя. – Владимир Вольфович, вы вообще женщин любите?

– Конечно, люблю. Я им даже свой запах подарил. Одеколон «Жириновский».

– А работать с женщинами сможете?

– С тех пор как Ирина Муцуовна пришла к власти, я только этим и занимаюсь.

Жириновский посмотрел на Надину обтягивающую кофточку и покачал головой.

– Владимир Вольфович не очень чтит красивых женщин в политике, – усмехнулась Ирина. – Я до сих пор помню, как он призвал женщин-депутатов одеваться в строгие костюмы с воротником и юбками до пят. На планерном заседании он заявил, что манера народных избранниц одеваться свободно отвлекает парламентариев-мужчин от законотворческой деятельности. Он даже предложил оплатить расходы женщинам-депутатам на приобретение нового гардероба.

Ирина выдержала паузу и вновь заговорила:

– Как поживает «семейный бизнес»?

– Вы о чем, Ирина Муцуовна? – не сразу понял ее Жириновский.

– Об ЛДПР. Ни для кого не секрет, что в ЛДПР работают ваши многочисленные родственники, сводные братья, сестры, племянники и племянницы. Мы вам тут хотим должность одну предложить…

– Какую? – загорелись глаза у Владимира Вольфовича.

– Для начала ответьте на наши вопросы. Нам важно знать, насколько сейчас вы изменили свою тактику поведения.

– Так как не изменить-то. Кругом женсовет, – обиделся Жириновский.

– Зачем несколько лет назад во время драки в Госдуме вы оттаскали за волосы депутата Тишковскую?

– Тишковская первая нанесла мне болезненный удар ногой, – возбужденно заговорил Жириновский. – Я просто ее отстранил, а она ударила меня вновь. Настоящая женщина не будет драться с мужчиной.

– А зачем вы предлагали узаконить многоженство? – переглянулись Ирина с Надей.

– Просто в России живет много мусульман, – выкрутился Жириновский.