Дневник мисс Сьюзен Ньюберри
Шрифт:
А этот Гарри Синклер мне всё больше нравится. Вот нахал, пытался меня вчера пригласить на третий танец! Ну уж нет! Хотя вечеринка и была небольшая, для своих (не более сотни гостей), но я правила помню. Пусть сначала предложение официальное сделает, да ещё если я его приму (вернее, дедушка), тогда и приглашает на третий танец. Хотя Виктория, например, никогда с Ричардом больше двух танцев не танцует, я заметила. Я её спросила, почему она так строго соблюдает правила, она только плечами пожала:
– Раз правила есть, я им и следую. Лучше даже в мелочах соответствовать своему статусу.
Надо же, такая малявка, а как рассуждает! Ну,
5 июня
Лэрд Гарри Синклер - негодяй! Он вчера меня поцеловал, а сегодня, когда я рассказала об этом Виктории, она мне разъяснила, что он флиртовал со мной назло своей невесте. Видела я эту невесту, мне её представили как крестницу леди Элизабет. Тоже дочка графа. Ну, и ничего в ней особенного. Виктория сказала, что их шесть лет назад разлучили злые люди, а теперь они вновь встретились. Но леди Энн на Гарри была обижена, а он не нашёл ничего лучше, чем начать у неё на глазах ухаживать за другими. А я и не замечала, что он ещё с Викторией и Джоан пытался флиртовать. Но те его сразу раскусили, а я поверила. Вчера весь вечер мечтала, как Гарри обратится к дедушке, как дедушка позовёт меня и... что будет дальше, я никак не могла решить. Соглашаться или нет? Я же этого Гарри почти не знаю, а вдруг я потом кого-то получше встречу, а я уже дала слово. Да и в Шотландию я не собиралась.
Вот и домечталась! Не дождалась дома никакого лэрда Гарри, поехала в Грин-холл. А Виктория мне и рассказала, что Гарри и Энн вчера помирились, а сегодня поехали к её отцу, графу Кенрику. Надо же, Энн, оказывается, сводная сестра леди Камиллы!
И почему все всё знают, одна я всё узнаю самая последняя?
Когда Вики мне это рассказывала, я, конечно, не стала ей показывать, как мне больно и обидно от того, что со мной просто поиграли. Использовали, чтобы вызвать ревность у невесты. Я постаралась улыбнуться и спросила:
– Не возражаешь, если я у вас по зимнему саду погуляю, а то на улице ветер.
По-моему, Виктория всё равно всё поняла. Но ничего не сказала, только кивнула.
А я пошла в зимний сад, нашла уголок поукромнее и разревелась. Ну почему я такая невезучая?! Так хорошо мой дебют прошёл, я была такая красивая, сама себе нравилась. И букетов целую кучу получила! А пытаются ухаживать те, которые мне вообще не нужны. А тот, кто нужен, всё не попадается! Ну вот чего, например, лорду Джеффри ещё надо? У меня и поместье есть, и дедушка такой, всем известный, министром был. А внимание нетитулованных мне не льстит, они это, наверное, понимают. Вот Энтони Найт, он намного сдержаннее себя со мной ведёт, не шутит, как раньше. Это после того, как я в ответ на его шутку так высокомерно на него поглядела, как бабушка обычно глядит на простонародье. Он после этого и перестал со мной шутить.
Так я рыдала и жалела себя, пока не подскочила от раздавшегося рядом со мной тихого голоса, который с досадой спросил:
– У Вас когда-нибудь этот водопад иссякнет?
Я аж икнула от неожиданности! Потом огляделась и заметила за кустами что-то тёмное. Я туда заглянула и завизжала в испуге. Там на кушетке лежал ну очень худой человек, прям как мумия, которую я на картинке видела. Просто скелет, обтянутый кожей.
"Скелет" подождал, пока я замолкну, и просто спросил:
– Что, такой страшный?
– Очень, - подтвердила я.
– А ты кто?
– Я Эдмунд Долтон, - представился "скелет".
– У меня здесь сестра с мужем живёт, вот взяли меня к себе, лечат. Я был очень болен, - пояснил он.
– И сейчас болеешь?
– подозрительно спросила я.
А что, надо быть поосторожнее, может, он чем заразным болеет.
– Теперь нет, - успокоил он меня.
– Джон говорит, мне теперь только восстанавливаться надо. Он уверяет, что к осени я буду полностью здоров, как раньше, до войны.
– А кто это Джон?
– спросила я, перебирая в памяти всех обитателей Грин-холла.
– Муж сестры, - ответил Эдмунд.
– А ты чего это тут ревела?
– доброжелательно поинтересовался он.
Не знаю, что на меня нашло, но я поделилась с ним всеми моими мыслями. Наверное, потому, что он очень хорошо слушал. Не кривился, не пытался лезть с поучениями. Он слушал с таким сочувствием и пониманием, что я не могла остановиться, пока полностью душу не излила.
– Молоденькая ты ещё, - ласково сказал мне Эдмунд, когда я замолчала.
– У меня младшая сестрёнка чуть помладше тебя. В таком возрасте трудно приходится, когда выходишь в свет, и на тебя обрушиваются все сложности жизни.
– Мне уже восемнадцать исполнилось, - гордо задрала я нос.
– Не такая я уж и молоденькая.
– А мне двадцать семь, - сказал Эдмунд.
– Сколько?
– изумилась я.
– Двадцать семь, - повторил он, - а ты сколько подумала?
– А я нисколько не думала, - честно призналась я.
– ты так страшно смотришься, что ни за что не определишь.
9 июня 1816 года
Сегодня свадьба майора Гарри Синклера и леди Энн Эми Кендалл, старшей дочери графа Кенрика. Нам тоже прислали приглашения, но я идти туда отказалась. Я поехала в Грин-Холл и, как всегда в последнее время, отправилась в зимний сад. Как я и ожидала, Эдмунд был там. То ли я уже привыкла, то ли он действительно идёт на поправку, но мне уже не страшно смотреть на него.
– Привет, Эдмунд, - сказала я, выходя из-за кустов.
– Здравствуй, Сьюзен, - улыбнулся он.
– Рад тебя видеть.
А ничего у него улыбка. И глаза у него добрые, понимающие и какие-то мудрые, что ли.
– А почему у тебя глаза такие?
– не удержалась я от вопроса.
– Какие "такие"?
– у него в глазах появились смешинки.
– Как будто ты постиг всю мудрость веков, - пояснила я.
– Наверное, я слишком близко подошёл к Грани, когда Джон начал меня вытаскивать, - задумчиво предположил Эдмунд.
"Интересно, кто этот Джон"?
– подумала я, удобно устроившись в плетёном кресле, которое стояло рядом с кушеткой Эдмунда.
– А у тебя тут уютно, - одобрила я, оглядевшись.
Действительно, кусты и деревья в кадках огораживали кушетку со всех сторон, создавая ощущение защищённости от того простора, который угадывался за ними. На кустарниках цвели разнообразные цветочки, радуя глаз разноцветьем, а нос - ароматами.
– Мне тоже нравится, - улыбнулся Эдмунд.
– Только почему тебя тут одного оставляют?
– озаботилась я.
– А вдруг тебе что-то понадобится или, не дай Боже, плохо станет.