Дневник сорной травы
Шрифт:
– Почему я ничего не знал?
– Тебя не было. Ты как раз уехал… И потом, зачем зря тебя расстраивать? Если бы что-то украли, тогда конечно. А так…
Юрий поговорил еще немного с матерью, и у него разболелась голова. Почти всегда после разговора с ней он чувствовал себя подавленным: настроение портилось, появлялось желание выпить. Но пить в такую жару…
– Люба! – раздраженно окликнул он секретаршу. – Принесите холодной воды.
Любочка засияла, как будто выиграла миллион, и, не помня себя от счастья, понеслась к холодильнику.
Господин Салахов
Кора Танг тоже располагала информацией, что Левитина собирается в четверг ехать в Андреевское, и решила этим воспользоваться…
Артем чувствовал себя точно так же, как десять лет назад, когда пытался поймать серийного убийцу. Снова на повестке дня тот же дом, та же квартира, в которую он уже заходил, еще будучи сотрудником уголовного розыска, те же люди: Лена Никитская, ее муж… Тот же повод – убийство женщины. Правда, на этот раз не маньяком. Или…
Бывший сыщик запутался. Все смешалось – дома, события, жертвы и палачи. Он с трудом представлял, как будет разговаривать с женой Никитского. Но это его долг – и перед погибшей Галиной Яковлевой, и перед Никитским, которому грозит обвинение в убийстве.
Артем позвонил. Послышались шаги, и дверь распахнулась. Лена Никитская, постаревшая на десять лет, смотрела на него красными от слез и бессонницы глазами.
– Это вы? – спросила она. Видимо, узнала. – Опять вы? Господи! Когда же это кончится? Что вам нужно?
– Ваш супруг нанял меня в качестве адвоката. Нам следует поговорить.
– Вы адвокат? – удивилась Никитская и вздохнула. – Ладно, входите.
В квартире, которую Артем помнил весьма смутно, многое переменилось, стало более роскошным, стильным. Судя по всему, дела у фирмы «Альбион» шли в гору. Еще одна деталь в пользу Дмитрия Сергеевича: он явно преуспевает. И вообще, женщины от него без ума, денег куры не клюют, с криминалом не связан, сам по себе человек не конфликтный, зачем ему было убивать Галину, свою сотрудницу, в собственной машине? Глупо! А Никитский умен. Его можно обвинить в беспринципности, равнодушии, цинизме, распущенности, но только не в глупости.
– Садитесь, – хозяйка вяло указала на мягкое кресло.
Пономарев сел, она расположилась напротив.
– Вы верите, что ваш муж убил Галину Яковлеву? – спросил он, глядя прямо ей в глаза.
Никитская растерялась. Она напряженно выпрямилась и сглотнула.
– Н-не знаю… все может быть. Дима пил в последнее время…
– Он вообще способен убить человека?
– Вы ведь в курсе, что Дима был пьян до беспамятства, – сказала Лена. – А в таком состоянии люди не отвечают за свои поступки.
Пономарев назвал средство, обнаруженное
– Да, – ответила жена. – Это его лекарство. Он плохо спал, нервничал…
– Когда именно он принимал таблетки?
– На ночь, – нехотя сказала она. – Может быть, и днем… но я не видела.
– Вы ссорились?
– А кто не ссорится? Вы не ссоритесь со своей женой? Мы с Димой живем вместе пятнадцать лет. При чем тут наши отношения? Вы не там ищете, господин адвокат. После ссоры с женой не идут убивать любовницу.
Пономарев молча смотрел на Лену. Она была измучена, подавлена. Конечно, кому приятно, когда мужа обвиняют в убийстве. Но ее явно тревожило что-то еще. Похоже, она боится. Но чего? Кого?
– Вам не страшно?
– Страшно, – выпалила она неожиданно для себя.
– А чего вы боитесь?
– Всего! Того, что случилось с Галиной… и может случиться с Димой. Что с ним будет?
– Это решит суд, – ответил Артем.
Лена заплакала, беззвучно и горько. Слезы катились по ее похудевшим щекам, она их вытирала тыльной стороной ладони.
– Я была очень сердита на Диму, но не хотела, чтобы с ним случилось… такое. Он… хорошо поиграл на моих нервах. Вы представляете, каково жить с человеком, который не пропускает ни одной юбки? Мне давно следовало разойтись с ним.
– Лена, вспомните, как прошел тот день…
Она задумалась, наморщив лоб.
– Как обычно. Утром Дима ушел на работу, мрачный, чем-то недовольный. Впрочем, это стало его привычным состоянием, так что я не удивилась. Потом… я убирала в квартире, готовила обед, смотрела телевизор… Вечером разогрела ужин, ждала его, но… он не пришел.
– Такое раньше случалось?
– Да. Он мог пойти, куда ему вздумается. Являлся поздно, иногда посреди ночи, пьяный… Я не стала ждать и уснула. А рано утром мне позвонили… пригласили на опознание.
– Что вы сами думаете? Это Дмитрий убил Галину Яковлеву?
– Вы меня уже спрашивали! – взорвалась Никитская. – Сколько можно? Решили меня подловить? Мне нечего скрывать. Раз Галина оказалась в его машине, мертвая… и он был за рулем, сидел и спал… Кто же еще мог ее убить?
Пономарев не раз задавал себе этот вопрос. Действительно, Никитский приехал в бар, напился… как-то оказался за городом, с мертвой женщиной на заднем сиденье своей машины. Экспертиза установила, что Яковлеву убили не где-нибудь, а в его автомобиле. То есть версия, будто бы кто-то притащил и посадил туда труп, отпадает. На ноже – только отпечатки пальцев Никитского.
Но Артем никак не мог найти мотива. Ревность? Шантаж? Даже если бы Дмитрий Сергеевич и решился на крайние меры, то обставил бы все по-другому. А то он словно нарочно подставил себя. Устроил все так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, кто убил Яковлеву.
– Могла погибшая шантажировать вашего мужа? – на всякий случай спросил он.
– Шантажировать? Но чем? Дима вел бизнес честно, никаких серьезных нарушений не допускал… Никаких особых тайн у него не было…
– Тогда что же? Ревность?