Дневник Зоны
Шрифт:
10 Ноября 2009 года. 15 часов пополудни
В мрачноватом помещении бара с интересным и может быть даже в чем–то необычным названием «100 рентген» за одним из десятка деревянных столов спиной ко всем сидел неприметный мужчина среднего роста. На нём был запылённый и забрызганный грязью, а местами даже изодранный камуфляжный комбинезон. На столе перед ним стояла открытая банка мясных консервов из старых, ещё советских до перестроечных запасов – единственная приличная еда в Зоне. Также на столе покоился ломоть белого, хотя «белым» его можно было назвать с очень большой натяжкой, слегка заплесневевшего хлеба и початая бутылка водки. Хотя и такой хлеб здесь считался чуть ли не самым дорогим деликатесом. Кроме всех этих яств, занимавших добрую половину
Человек ел спокойно, не торопясь: брал ломоть батона, поддевал большим армейским ножом очередной кусочек тушёнки, делал импровизированный бутерброд, который тут же отправлялся в рот, где и исчезал за два–три движения челюстями. Потом наступал черёд жидкости, что наливалась из литровой бутылки прозрачного стекла в гранёный стакан по самый поясок, и молча, без излишнего промедления, выпивалась большими жадными глотками.
Это был его первый обед за два дня. Да что там обед, вообще приём пищи – он только, что пришёл с Янтаря. Правда, в этот раз удача не то что не улыбалась, а даже и не смотрела в его сторону – с озера сталкер принёс всего два артефакта, да и те не очень-то и редкие, и выдающиеся, чтобы рассчитывать на хорошую оплату – «Медузу» и «Выверт». И хоть вырученных у бармена за хабар денег хватило, чтобы купить себе нормальной еды, починить сломанный КПК, да ещё приобрести на остатки целых два рожка патронов в придачу, он был не весел: «очередной рейд псевдопсу под хвост, чтоб его Зона сожрала!» – мысленные проклятия летели во все стороны.
Вдруг кто-то деликатно кашлянул на другом конце стола, явно привлекая к себе внимание. Сталкер поднял тяжёлый взгляд уставшего от жизни человека – перед ним стоял член клана «Долг» – это было сразу видно: у этих парней приметная форма одежды – черный костюм с красными нашивками на груди, да ещё на правом плече красовался знак в виде красной мишени на белом фоне. «Такое ощущение, что эти парни просто тащатся от того, что их видно за километр, подумал сталкер». На вид ему было никак не больше двадцати пяти лет. Парень был высокого роста и худощавого телосложения с вытянутым лицом. Гость держал в руках ещё одну бутылку водки и две пачки сигарет.
– Не занято? – поинтересовался «должник».
– Садись. Свободно, – коротко отвечал сталкер, сразу переходя на «ты», и кивком указал на место напротив себя. – Пока свободно, – подумал сталкер.
«Долговец» сел за стол, и точно так же положил своё оружие на стол – ОЦ–14 «Гроза–1». Это был замечательный ствол: надёжный, многофункциональный, мощный; автоматно–гранатомётный комплекс, специально разработанный для силовых подразделений: такие «игрушки» поставлялись военными только ребятам из «Долга». Затем открыл пачку сигарет и жестом предложил сталкеру закурить, на что тот только отрицательно покачал головой. Тогда «должник» сам выудил из пачки одну сигарету, отточенным движением прикурил, и, сделав долгую затяжку, и со смаком выпустив пару колец дыма, сказал:
– Меня зовут Грим.
– Меня – Медведь, – обронил сталкер.
– Чего такой угрюмый? Погиб кто?
Ответом на такой довольно таки не приятный вопрос было только молчание,
– Так давай помянем. – Предложил было «Долговец», протягивая Медведю непочатую бутылку.
– Никто у меня не умер, – проговорил, наконец, сталкер усталым голосом.
– Тогда что такое? – продолжал расспрос Грим.
Странно, как с таким любопытным характером ты попал в «Долг», да и вообще живой остался? Зона таких не любит – так размышлял сталкер, придирчиво рассматривая собеседника.
Повисла долгая «театральная» пауза, после чего Медведь выдавил из себя:
– Что я делаю на этой Земле? А в Зоне чего позабыл? Пытался уйти от судьбы, от себя. А в результате
«Какого хрена я разоткровенничался?»
– Давай выпьем, поговорим – полегчает. – Уверил сталкера «долговец». – Точно говорю. А ты мне про себя и расскажешь…. Глядишь – отпустит…А?
«А, ладно, хоть напиться есть с кем, а то, как алкоголик, в одну каску…»
– Уговорил… – выдохнул в ответ Медведь.
***
Он помнил всё до малейших подробностей о том, откуда взялось такое прозвище: раньше обидное, а теперь уже привычное, и, в какой–то степени, даже родное.
Там, за минным полем, рядом колючей проволоки и бетонным забором его называли сначала Михаилом Потаповичем Косолапым, затем длинную кличку заменили более короткой и компактной – Медведь. Звали же его так за врождённую «косолапость» ног, нелюдимость характера и схожесть телосложения и имени. Над ним постоянно издевались, подтрунивали, его шпыняли и донимали. Медведь сменил множество школ, пару раз даже менял место жительства – ничего не помогало. К нему везде и всюду относились одинаково. Он, уже было, совсем отчаялся найти место, где его примут таким, какой он есть, если бы не случай.
Как–то вечером в выпуске новостей он увидел Её. Он понял, что она – его дом, Она – такая манящая своей неизвестностью и свободой. Ведь Она – Зона. Собрав все свои сбережения и надев подаренный отцом на прошлый день рождения камуфляжный комбинезон, обул любимые ботинки, и в возрасте девятнадцати лет Медведь сбежал из дому. «Но ведь вожделенная Зона за забором, который хорошо охраняют военные – получается, что просто так в Зону не попадёшь: всю эту информацию он почерпнул из телерепортажа». Так размышлял Медведь, двигаясь от вокзала к границе Зоны через кусты.
Вдруг его размышления прервало что-то, обо что он споткнулся. Опустив глаза вниз, он замер от ужаса: под его ногами лежал труп в армейской форме. Юноша замер в нерешительности. Затем переборов собственный страх и брезгливость перед мёртвым телом, Медведь осторожно присел и стал обыскивать тело. В карманах ничего, кроме зажигалки модели «Zippo» не оказалось, из кобуры был извлечён пистолет Макарова и два запасных магазина, с пояса Медведь снял армейский нож, с предплечья – КПК, а с шеи – медальон «смерти», на одной стороне которого была выгравирована надпись: «S.T.A.L.K.E.R. – допуск в зону отчуждения». Оглядев всё это добро, Медведь стал рассовывать всё по местам. Зажигалку – в нагрудный карман, нож – в ножны, что на голени. … Так, что там дальше: пистолет в кобуре – на пояс, КПК – на предплечье, благо ремешок приспособлен. … А медальон – на шею.
Закончив экипироваться, Медведь бодро зашагал в сторону КПП. Зачем он шёл так быстро навстречу своей погибели. «Меня ведь точно не пропустят просто так, да и ту вот вышку поставили тоже, не зря: ну да – вон блеснул зайчик, отброшенный прицелом снайперской винтовки». Медведь и сам плохо понимал, что и зачем он делает. Может быть потому, что в этом мире он сам себя считал лишним, думал, что ему нет тут места? А вдруг в Зоне всё будет по-другому?
День был спокойный и снайпер, сидевший на десятиметровой вышке у КПП, скучал, вальяжно рассевшись на смотровой площадке, и не спеша потягивал папиросу. В любой другой день ему, наверное, уже давно бы объявили строгий выговор за нарушение устава караульной службы. Но сегодня даже у начальства, похоже, было солнечное настроение. Вдруг его внимание привлекла фигура человека, шагающего уверенным шагом в его сторону. Снайпер крикнул старшему по караулу, что кто–то идёт, а сам прильнул к окуляру прицела своей СВД. По уставу при обнаружении приближающегося объекта из глубины Зоны, он должен был открыть огонь на поражение, а на проход внутрь табу не было. Но что-то было иное, странное непонятное в этом человеке, так уверенно шагающем в направлении собственной смерти.