Дневник. Поздние записи
Шрифт:
— Чем могу помочь? — учтиво поинтересовался он, почти осуждающе глядя на меня.
— Добрый день. Меня зовут Карина Орлова. Я только что от Павла Григорьевича, — сказала я ему и показала карточку. — Мне сказали явиться к вам, чтобы вы показали мне мое рабочее место.
У него случился явный шок. Но он делал все по регламенту, а тот приказывал подчиниться, и начальство изволило встать из-за стола и, словно в последний раз в жизни, одернуть полы пиджака.
— Что ж, я Юрий Дмитриевич Немаляев, как, наверное, вы уже знаете. Я возглавляю этот отдел. — Но руку мне не протянул. — Следуйте за мной. — И повел он меня обратно. Ну точно место подбирал! Почти у самого входа. — Итак, вот ваш кабинет. Жанна, Вячеслав и Андрей, — представил он присутствующих. Жанна была холодной красавицей-шатенкой лет тридцати, Вячеслав лет тридцати пяти огненно-рыжий обычный мужчина в съехавшем набок галстуке, Андрей — парень чуть старше меня со смешными бакербандами. Отличная компания. Почти мне под стать. — Располагайтесь, — сказал Юрий Немаляев и стремительно вышел из кабинета.
— А ты, смотрю, сразу с пожитками, — кивнула на мои туфли Жанна. — Намереваешься задержаться? Это место проклятое. Отсюда все вылетают за пару недель.
— Придется его карму поправить, — не менее ядовито сообщила я, а потом посмотрела на свои счастливые туфли и поставила их прямо на столешницу.
Вячеслав моей дерзостью впечатлился и сказал:
— Не слушайте эти глупости, как вас зовут? — спросил Вячеслав.
— Карина Орлова.
— Добро пожаловать.
О своем новом месте работы я рассказала Диме тут же. И мы договорились отметить. Вдвоем, без лишних носов и ушей. А раз я осталась без авто, он предложил меня захватить. Я, разумеется, согласилась. И таким образом, выходя их здания, невольно стала свидетелем разговора двух мужчин, идущих чуть впереди. Крайне неприятного разговора.
— Зачем вы вообще ее взяли? — раздраженно спрашивал Немаляев у большого босса.
— Потому что она протеже Шона Картера, — раздраженно ответил тот. — И не то, чтобы я должен был перед тобой отчитываться.
Мне стало крайне неловко, но и любопытно тоже.
— Здорово, если бы это было правдой, но мы оба знаем, что это не показательно.
— Ты этого не знаешь, — огрызнулся босс.
— Я был бы счастлив, если бы это оказалось правдой. Вот скоро и узнаем, на ближайшей сдаче проекта. Жанна у нас уже есть, а эта… — я аж вздрогнула от его тона. — Еще хуже.
— Я в курсе, что ты не сторонник экзотики. Но, уверен, что переживешь.
И я бы даже не стала обозначать свое присутствие, если бы не канареечная машина на обочине, около которой меня уже дожидался доктор Дьяченко. Стоило Диме меня увидеть, он тут же помахал рукой и выкрикнул мое имя. Немаляев и босс словно в стеклянную стену врезались и обернулись, а я изобразила самую очаровательную улыбку, на которую была способна.
— До свидания, — кивнула я, не представляя как правильно вести себя в такой ситуации. Павел Григорьевич стрельнул глазами в Немаляева и хмыкнул, явно решив, что ничего криминального не произошло. А вот второй стоял с таким видом, будто ему нанесли смертельное оскорбление. То есть это я виновата, что он жалуется на меня начальству? Я стрельнула в него злым взглядом и побежала к Диме, который приветственно распахнул передо мной дверь.
Когда на следующее утро и принесла Юрию Немаляеву запрошенный комплект документов, ему хватило ума не заговаривать о произошедшем.
«Карина!
Мне крайне неудобно тебя спросить о подобной услуге, но не могла бы ты новый год встретить со мной в Лондоне? Мне нужно лечь на несколько дней в больницу, а больше попросить посидеть с Дэнни некого. Ты только что вернулась и, наверное, безумно соскучилась по родителям, я понимаю. Но ситуация безвыходная. Понимаю, что звучит жалко, но я не могу доверить сына постороннему человеку. Прости за это. Подробнее расскажу при личной встрече. И я очень хочу тебя увидеть! Заранее огромное спасибо. Отпишись как можно скорее.
Люблю. Лиза»
«Дорогая моя!
Разумеется, я очень соскучилась по родителям, Диме и остальным, однако по тебе я соскучилась не меньше, а еще соскучилась по Лондону и буду рада вас всех увидеть. Мне льстит мысль, что только мне ты можешь доверить свою самую большую драгоценность. Я рада это слышать. Дэнни, наверное, вырос так, что я его и не узнаю. Билет я взяла на тридцать первое число. Обратный пока не брала, так как не знаю, сколько дней тебе понадобится. Так что жди меня. И не благодари.
С нетерпением жду нашей встречи! Карина»
Когда в двери вошли эти люди, я почувствовала непередаваемую ностальгию. Я вскочила со стула и бросилась обнимать Ларису. Мы с ней стояли, вцепившись друг в друга, несколько минут. А потом остальные начали раздраженно кашлять, напоминая о том, что мы далеко не одни.
— А меня обнять совсем не желаешь? — поинтересовалась Оля, единственная. И я принялась раздавать объятия по кругу.
И хотя ничего непредсказуемого не случилось, я была несколько обескуражена, увидев на пальцах Насти и Артура новенькие обручальные кольца. Не знаю почему, но меня неприятно удивило, что они остались верны себе и своим принципам. Не изменились ничуть. Артур нашел себе ту, которую искал: восхищавшуюся им девушку. А Настя — принца своей мечты. От этого мое первоначальное вмешательство выглядело еще более отвратительно, словно я разрушала их счастье или что-то в этом духе. И, думаю, это амплуа останется со мной до конца их жизней. Да что далеко ходить за примером? Когда я обнимала Артура, Настя смотрела на это крайне подозрительно. Хотя упрекать меня было совершенно не в чем.
Когда мы расселись по местам, меня посвятили в новые традиции. Теперь принято было есть картофель фри из одной здоровенной миски. И я поняла, что нет, все изменилось. Я пропустила столько, что больше никогда не наверстать. Наверное, другие тоже это чувствовали, и чтобы скрыть неловкость, сразу начали меня расспрашивать об Австралии. Я, разумеется, в подкрепление своих слов достала фотоаппарат.
— Господи! Она и в Сиднее всю пыль сфотографировала! — фыркнула Настя.
— Хм, так где твой Шон? — тут же перевела тему Лара.
— Шон? — хором поинтересовались остальные.
— Шон Картер, — не без гордости ответила я и нашла его фотографию. — Мой Шон.
— И? — вдруг с некой доброй надеждой спросила Настя.
— Да, ты все правильно поняла, — смущенно рассмеялась я. Но вдруг она спросила:
— Он тоже из этих?
— Этих? — помрачнела я, уже зная, что она имеет в виду.
— Ну, мафии.
— Да нет, с чего ты взяла?
— Ну ты же из любовниц мафии.
И над столом повисла тишина. Эти слова были точно приговор. Они разлились в воздухе радиоактивным облаком. Я натянуто улыбнулась. Но сказанного было не вернуть. Оно точно заклятие все изменило… и в дверь кафе вошел Алекс, небрежно стряхивая с пальто снег. Он взглянул точно на меня, будто знал где я и с кем. Мы встретились глазами, и я застыла. И время тоже. На лице Алекса невозможно было что-либо прочитать. Маска бесстрастия. Мне оставалось только ждать, что он скажет. Я спала с его другом. Я вернулась к нему, но махнула хвостом, увидев его с другой… Было нужно многое прояснить, но так не бывает, никогда не бывает. Как только доходит до объяснений и выяснений, сразу же начинаются обвинения, которые заставляют нас только глубже увязать в домыслах и проблемах.
— Совсем как в старые добрые времена, — вздохнула Настя и на радость мужу, не иначе, добавила. — Он все так же хорош. И все так же с тобой.
Ах если бы, если бы. Но я не могла с ней не согласиться. Алекс был великолепен, все еще, а может, и более. И еще я впервые за время пребывания в России его видела, действительно видела, не сквозь сон или тьму клуба, а при свете, честно и с полным осознанием происходящего. И мне стало плохо, сердце пустилось в галоп, воздух закончился. Я обругала себя за несдержанность.