Дневник. Поздние записи
Шрифт:
Все были в масках. И все кого-то ждали. Алекса? Он еще не приехал? Я вышла из машины, и головы, как по команде, повернулись ко мне, голоса стихли. Что за абсурд?! Да, я хорошо выглядела, но ведь не настолько! И тут до меня дошло, что появление Алекса было совершенно предсказуемо, а вот кем являлась я оставалось загадкой. То есть хозяйка вечера обязана была появиться, но никто не знал, кто она. Кто под маской? Под моей маской. Мне оставалось только одно — выпрямить спину и пойти вперед, одной рукой удерживая фарфоровую ширму, второй — длинный шлейф. По толпе волнами начали растекаться шепотки. Это насмешка? Они смеются надо мной? Клянусь, все это смешно и нелепо. Хотелось отнять маску от лица, будто за нею скрыли меня, обычную девчонку, будто она делала вид, что я леди, хотя на самом деле таковой я вовсе не являлась. Люди начали передо мной расступаться, образуя живой коридор, и это было жутко. А вдруг я оступлюсь, и у всех на глазах растянусь на земле. Я ведь не королевских кровей. Я не такая. Но, к величайшему собственному облегчению, я без эксцессов дошла до массивных дверей. И при моем приближении они вдруг распахнулась. Навстречу вышел представительный мужчина в возрасте.
— Добрый вечер, Госпожа. Прошу вашу шубу. — Он помог мне снять ее. Пока я выпутывалась из рукавов, маска на мгновение дрогнула, и по толпе снова пронесся шепот. Да, снимать ее было определенно рановато. Это был театр, причем я играла на сцене и главную роль, хотя не имела о ней никакого представления, меня вообще о творившемся здесь никто не предупредил.
Когда я осталась в одном лишь платье, какая-то девушка даже привстала на цыпочки чтобы его рассмотреть. А мужчина-лакей попросил меня следовать за ним, после чего толпа и правда пришла в движение тоже. Мы вошли в полутемный зал, освещенной лишь массивной люстрой, которая сверкала так ярко, что почти весь свет, казалось, давали танцующие по полу световые блики. Я стояла в центре расположившейся по кругу толпы и чувствовала себя так, словно здесь каждый знал свою роль. Каждый, кроме меня. Как это организовал Алекс? Или это все инстинкты? Додумать свою мысль я не успела, так как на лестнице раздался стук каблуков, разносимый по сводам звонким эхом. Когда я увидела человека в маске, мне даже не пришлось напрягаться, чтобы понять, кто передо мной. Как вдруг выяснилось, я знала Алекса лучше, чем думала. Его движения, жесты, поза, осанка, манера одеваться… все было настолько знакомо, что лицо казалось всего лишь завершающим штрихом, ну да, немаловажным, но не принципиально значащим. Это был он, я бы не перепутала его ни с кем. Он легко преодолел последние ступеньки и подошел ко мне, взял за руку и поцеловал ее. Люди снова зашептались.
— Следуйте за мной, — сказал Алекс и повел всех наверх. Рядом с ним, надо сказать, я чувствовала себя намного комфортнее. Он как гамельнский крысолов точно знал, что именно делать, что от него ждут. Размолвка по поводу Лизы вдруг мне показалась такой незначительной и далекой, словно относилась не к нам. Мое лицо под маской почему-то горело, и я радовалась, что большая его часть скрыта маской. Может быть, дело было в шепчущих за спиной людях, а, может, в том, как я представляла завершение этого вечера. По правде говоря, среди этих безымянных, лишенных лиц людей существовал лишь один мужчина, остальные — просто массовка. И внезапно я поняла…
— Еще одно лицо, — тихо проговорила я, вдруг осознавая, что Алекс имел в виду. Он обернулся и насмешливо на меня посмотрел, а затем толкнул дверь и провел толпу внутрь странного зала. Внезапно до меня дошло, где мы. Кабаре. Повсюду были расставлены именные таблички. Учитывая, что навряд ли на карточках были цвета платьев и масок, а не имена, я догадалась, что гости тут вовсе не инкогнито. Просто еще не время. Но на моем кресле, конечно, никаких опознавательных знаков не обнаружилось. Я обернулась и впервые огляделась с желанием понять, кто меня окружает.
И в люди масках внезапно начали обретать лица. Чуть справа располагалась роскошная шатенка в платье цвета морской волны. Ее локоны были подколоты в замысловатую прическу, а сквозь прорези зеленой маски виднелись кошачьи глаза, подчеркнутые золотыми тенями. И каждый мужчина в зале нет-нет, да посматривал на нее. На Женю Ливанову. По левую руку от нас располагался худощавый король в золотой маске. С тростью с золотой ручкой, в черном костюме и длинном плаще. А он поседел, не без злорадства подумала я, рассматривая Сергея Елисеева с чувством самостоятельно идущей в капкан дичи. Анжела рядом с ним напоминала даму карточной колоды из Алисы в Стране Чудес. Белое платье с убийственным кринолином. Ее маска была тоже светлой. И отчего-то смотрелось это на редкость странно. Будто она пыталась кого-то превзойти и переборщила. Мне не нужно было даже гадать, с кем она воевала, но каким-то образом Анж просчиталась. В платье Жени не было ничего особенного, разве что цвет. Но смотрелось намного лучше. Сергей упрямо делал вид, что ничего не происходит, но на мой взгляд он не ответил, хотя, готова была поклясться, каждый из них знал, кто именно сидит рядом с Алексом. И в любой другой ситуации он бы не преминул воспользоваться случаем и меня хорошенько напугать. А ведь правда. Все изменилось.
От дальнейших разглядываний меня отвлекло появление на сцене то ли лакея, то ли нет. Он нам очень грамотно поклонился и объявил ночь маскарада. О дне рождения не было сказано ни слова. Хотя, первый танец обещали именно «хозяину вечера».
И Алекс потянул меня на сцену. Только мы встали в самом центре амфитеатра, свет погас, оставляя окружающим только наши неясные очертания.
— С пафосом ты перебрал, — шепнула я Алексу. Он хмыкнул и притянул меня ближе.
— Я очень рад, что ты приехала.
— Ты же не думал, что я не приеду.
— Ты не могла не приехать, ведь тебя так ждали.
Подавляя смущение, я сказала:
— К чему все это? Эти костюмы, эти маски… Не думаешь же ты, что меня не узнают!
— А ты считаешь, что дело в этом? Думаешь, что я хотел, чтобы тебя не узнали? Какая мне разница, что они думают? Ты здесь не с ними, со мной. Ты моя.
А ведь играл живой оркестр. Танцевать с маской в руках, как выяснилось, еще то удовольствие. Думаю, свет выключили именно потому, что я ее несколько раз порывалась уронить. Алекс, полагаю, здорово позабавлялся. У него-то она крепилась на затылке. Не так красиво, но точно без конфузов.
— Не думала, что я такая неуклюжая, — смущенно пробормотала я, чуть не уронив маску после очередного поворота. Однако, Алекс не ответил. Он вдруг резко наклонился к моему уху и прошептал:
— Я хочу, чтобы ты была со мной через год снова, и через два, и всегда, чтобы мы танцевали слова и снова…
И все, маска была забыта. К черту ее. Мы встретились глазами, и все вокруг потеряло значимость. Я бы тоже этого хотела. Однако, вдруг нас начали окружать люди. Они тоже стали танцевать и смеяться, стало непозволительно громко, а мне вдруг захотелось их прогнать, вернуть волшебство. Я порывисто приникла к Алексу и ответила:
— Я обещаю тебе столько танцев, сколько захочешь. Но ты точно их хочешь?
— Мы не изменимся. Никогда.
Я так на это надеялась, я так хотела, чтобы он был все еще моим Алексом, тем парнем, который обещал мне все. Может быть, только может быть я все выдумала, и ничего не значит его смена компании, его гнев по поводу Лизы. Может, это просто месть мне за Шона? Я уверила себя, что так оно и есть, потому что боялась думать иначе. Для меня это было важно!
Спустя два часа, за которые гости натанцевались, наелись и набрали должный градус, маски были, наконец, отброшены. Почти все от них избавились. Но не Алекс.
А на сцене оказались танцовщицы кабаре. Точнее условные танцовщицы, потому что в их числе была Дана. Я не хотела знать, зачем сюда согнали ночных мотыльков, это меня не касалось! Однако, атмосфера изменилась, мужское внимание мгновенно переключилось на сцену, а ко мне пришла поговорить Женя. Она рассказала мне о том, что открыла собственное шоу, так как устала от тренерской работы. Я подозревала, что это было связано с моим уходом, но не решилась спросить напрямую. Нет, она бросила не тренерство насовсем, но дело в том, что без меня ей нужно было либо перебираться в Москву в поисках перспективных юных дарований, либо переманивать уже взрослых девочек-гимнасток оттуда. Либо открыть шоу.