Дневник
Шрифт:
12 августа. Мериме, пожалуй, будут читать дольше, чем кого-либо другого. В самом деле, он меньше, чем прочие, пользуется образами, то есть тем, что ведет к увяданию стиля. Будущее принадлежит писателям сухим, сдержанным.
19 августа.Произведения Бурже: от них все-таки слишком несет парфюмерией.
27 августа. — Удивляюсь, — дружески говорит мне Трезеник, — что Жюльен не поместил вашей статьи. У него сейчас совершенно нет материала.
3 сентября.Валлет так определяет Флобера: совершенство таланта, но только таланта.
* Просто удивительно, как это литераторы могут любить друг друга, так друг друга понося.
* Он обрушил на меня удары своих комплиментов.
4 сентября.Битый фарфор живет дольше целого фарфора.
5 сентября.Недалек тот день, когда фотографирование будет производиться с воздушных змеев.
12 сентября.Вчера вечером долго беседовал с Валлетом. Св. Вавила — это он сам, человек,
Он не решается заглянуть к себе в душу: боится себя. Он рассказал мне тему своих «Слепых», и, все еще трепеща смертным трепетом, мы говорим о жизни, о ее нелепостях. Он сказал мне:
— Мы себя сделали, а вы все еще такой, каким родились.
* Завтра я буду сводить свою фразу к подлежащему, сказуемому и определению.
24 сентября. Мы не знаем Потустороннего, ибо неведение — условие sine qua non [18] нашего существования. Подобно тому как лед может познать пламя только при том условии, что он растопится, исчезнет.
18
Необходимое (лат.).
9 октября.Риотор рассказывал вчера, что редакция «Тан» назначает на годичный срок семью, которая должна отбирать романы для напечатания. Отец, мать и сын. Семья представляет подробные отчеты о прочитанном, по этим отчетам отвергается или принимается материал.
* Стих Хосе-Мария Эредиа или Леконта де Лиля [19] : как будто ступает рабочая лошадь.
4 ноября.«Сикстина» Реми де Гурмона [20] — водичка, но ловко сделано. Полно тусклых красок и рассуждающих, но не живых людей. Даже имена и те изысканны, претенциозны. Тот же Баррес, но поглупей. Кроме того, он не может забыть латинских оборотов и каждому слову дает какой-нибудь эпитет. Он придает непомерное значение декартовскому cogio [21] и забывает, что это обыкновенная банальность, а может статься, просто игра слов. Пафосу хоть отбавляй. Уж поверьте мне, мы возвращаемся прямо к мадемуазель де Скюдери [22] . Через всю книгу красной нитью проходит кантовская идея. Зато единственное, что превосходно в этой книге, — так это признание роли Вилье де Лиль-Адана [23] .
19
Эредиа Хосе-Мариа (1842–1905) и Леконт де Лиль (1818–1894) — французские поэты, входившие в литературную группу «Парнас». Группа получила свое наименование от заглавия сборника «Литературный Парнас» (1866).
20
«Сикстина» (1890) — роман французского писателя-символиста и литературного критика Реми де Гурмона (1858–1915), посвященный памяти Вилье де Лиль-Адана.
21
Мыслю (лат.).
22
Скюдери Мадлен де (1607–1701) — французская писательница, автор галантно-аристократических романов, где под видом героев античности изображала дворянское общество своего времени.
23
Вилье де Лиль-Адан Филипп Огюст де (1838–1889) — французский писатель, поэт, драматург, крупный мастер прозы.
5 ноября.Вы только вообразите себе, «Сикстина» кончается смертью зонтика!
29 ноября.Не следует медлить с созданием шедевра, пока еще веришь в литературу; долго эта вера не продержится.
30 ноября.Психология. Когда человек произносит это слово, кажется, что он подсвистывает собаку.
1 декабря.Когда читаешь «Сикстину», кажется, будто проводишь пальцем по бархату, где натыканы булавки. Бархата не чувствуешь. Булавки колются.
2 декабря.Целая орава молодых людей занята одним: все они в данный момент «пишут что-то для Свободного театра» [24] .
* Маленькая картинка. Свинья и свинарь, который норовит своим деревянным сабо наподдать в ее розовый девичий зад. Но ей все нипочем! Она только еле поводит своими розовыми ушами.
10 декабря.Видел сегодня утром Альфонса Доде. При нашем свидании присутствовал Боннетэ. Доде поднялся, поглядел на меня при свете и сказал: «Узнаю Рыжика». Прекрасная голова, совсем такая, как в витринах, борода с проседью. Настоящий южанин, уходившийся годами, старый, полукалека, передвигается, опираясь на палку с резиновым наконечником. Наговорил мне кучу самых лестных комплиментов. Я не знал, как ответить. Называть ли его «мосье» или «дорогой мэтр»? Он говорит обо всем на свете, без особого блеска, но в его словах чувствуется широта, здоровая мысль. Говорит, что разглагольствования Ренана [25] довели
24
«Свободный театр» — был основан известным французским режиссером и театральным деятелем Анри Антуаном (1858–1943), первое представление состоялось 30 марта 1887 г. В 1897 г. был создан «Театр Антуана», которым Антуан руководил до 1906 г. В 1906–1914 гг. Антуан — директор театра «Одеон». В «Театре Антуана» ставились пьесы Ренара «Рыжик» (1900) и «Господин Верне» (1903). «Рыжик» был также поставлен Антуаном в театре «Одеон» в 1909 г.
25
Ренан Эрнест (1823–1892) — историк религии, семитолог и философ-идеалист. Ренан опровергал достоверность записей, касающихся его оценок и мнений, опубликованных в «Дневнике» Гонкуров. Известна печатная полемика между Ренаном и Эдмоном Гонкуром.
26
Бринн Гобаст Луи Пилат де — французский поэт, журналист, секретарь писателя Альфонса Доде, преподаватель его сына Люсьена Доде, некоторое время был редактором журнала «Плеяда».
27
В книге Леона Доде «Когда был жив мой отец» рассказывается о том, как некий молодой человек, временно замещавший секретаря Альфонса Доде, украл у него рукопись и продал ее Дешану, редактору журнала «Плюм». Последний использовал рукопись для написания пасквиля, в котором обвинял А. Доде в плагиате.
28
«Битва за жизнь» — драма в пяти действиях Альфонса Доде, впервые была поставлена на сцене театра «Жимназ» 30 октября 1889 г. Была опубликована в издательстве Кальман-Леви в 1890 г.
И еще:
— В первый и последний раз в жизни я решил поиграть на волынке, чтобы развлечь своих двоюродных сестер, и издал непристойный звук; да, да, хотел посильнее надуть щеки и издал чудовищно громкий звук. Когда я думаю о нынешних молодых писателях, мне вспоминается эта плачевная история.
1891
13 января.С твоих ресниц свисают капли сна.
3 февраля.Вчера вечером обед у символистов. Десятки тостов, приготовленных заранее, сымпровизированных на месте, прочитанных по бумажке, промямленных. Афоризм Барреса: «Все мы носим в глубинах сердца антисимволистскую бомбу». Баррес показался мне каким-то студенистым…
4 февраля.Да! Я говорил с ними, со звездами, говорил изысканно, возможно, даже в стихах и, сложив на груди руки, стал ждать ответа.
Но лишь псы, тощие псы, усевшиеся в кружок, ответили мне заунывным воем.
13 февраля.Рассказ почти очень хороший, нечто вроде подшедевра.
* Ах, эта литературная жизнь. Вчера вечером был в книжной лавке Лемерра. Хожу туда нечасто, стесняюсь. На витрине ни одного экземпляра моих «Натянутых улыбок» [29] . Тотчас же мне приходит в голову дурацкая мысль, что вся тысяча экземпляров разошлась. Когда я входил, у меня слегка забилось сердце.
29
«Натянутые улыбки» — сборник рассказов Жюля Ренара, который был напечатан в издательстве Лемерр в октябре 1890 г. за счет автора.
Леммер меня даже не узнал.
23 февраля.Жорж Санд — бретонская корова от литературы.
* Мы проходим подчас через такие странные физические состояния, будто смерть дружески покивала нам головой.
25 февраля.Утром хороший полуторачасовой разговор с Альфонсом Доде. Сегодня ему лучше, ходит почти легко, весел. Гонкур [30] ему сказал: «Передайте «Натянутым улыбкам», что я его не забываю и что я ему напишу, как только покончу с «Элизой». Нельзя сказать, что Гонкур выше маленьких горестей литературной жизни. Злая статья Боньера в «Фигаро» глубоко его задела. Он долго нервничал. А между тем статья могла бы его рассмешить: в ней сказано, что все, что здесь хорошо у Гонкура, быть может, вставлено Ажальбером.
30
Здесь Ренар пишет об Эдмоне Гонкуре, авторе романа «Девка Элиза» (1877). Жан Ажальбер написал по роману Э. Гонкура пьесу, которая была поставлена на сцене «Свободного театра» Антуана 26 декабря 1890 г., но 19 января 1891 г. была запрещена цензурой. Э. Гонкур безуспешно пытался снять запрет. Пьеса была разрешена к постановке лишь после смерти Э. Гонкура в 1900 г.
— Вы были знакомы с Виктором Гюго?
— Да, я не раз с ним обедал. Он считал меня весельчаком. Я выпивал не меньше его, но я никогда не преподносил ему свои книги. Я говорил ему: «Вы ведь не станете их читать, дорогой мэтр, и вместо вас мне напишет по вашему поручению какая-нибудь дама из тех, что за вами увиваются». Я упрямо выдерживал эту роль, и Гюго так и умер, не узнав, что я пишу. Мадам Доде вела себя за столом у Гюго как маленькая девочка. Она боялась сказать слово, чтобы ее не причислили к тем вздорным дамам, которые постоянно окружали мэтра. В сущности, это была не застенчивость, а гордость.