Дневники Джинна. Часть 1
Шрифт:
Несмотря на всю жестокость и нелепость происходящего, мы с Тимкой вздохнули с облегчением и одновременно плюхнулись на песок. Это был самый удачный исход ситуации, единственный из миллиона. Чирока радостно вскрикнул, тормоша лапками уши, и принялся деловито отжимать свой хвост.
– Вмажь ему, Ник! – рычал зверек, злобно сверкая глазами, – натяни очкарику глаз на пятку! Вот так, в ухо! Засунь ему плавник под жабры!
Тимка подавился большой красной конфетой, я вскочила с песка, как с муравейника.
– Что? Мне послышалось?
– Ты
Мы резко обернулись: около валявшегося велосипеда стоял гориллообазный зеленокожий великан. На огромной голове, словно шлем, лежал скальп тигра, массивные плечи укрывала полосатая шкура. Большие желтые глаза горели, напоминая того тигрообразного зверя в лесу, массивные скулы, зеленый нос картошкой. Над толстыми губами торчали острые металлические клыки.
– Отлично! Твой дружок развлекается с выдрами! – из-за его плеча появилась ехидная морда неизвестного зверька, его длинный нос был сильно свернут вправо, из-за чего резкий лающий голос очень гнусавил, – твоего детеныша мы заберем с собой!
Он был кем-то средним между хорьком и крысой, грязно-серая шерсть стояла дыбом.
– Я найду ваш дрын-амулет! – мои руки лихорадочно переворачивали песок, Тимка спрятался у меня за спиной, – сейчас! Он где-то тут!
Я мельком взглянула на море: Ник без нас совершенно не скучал, беспощадно молотя кулаками визжащего «человека-акулу». Из-за камней величественно выплыла злополучная белоснежная яхта. На ней стояли трое подростков: темноволосый мальчуган и две белобрысых девчонки. По крайней мере, так я думала сначала, пока одна из подруг не заорала надменным ребяческим голосом:
– Эй, Ники, твоя подружка совсем заскучала на берегу! Смотри, она привела другого!
Я прищурилась: кричал высокий мальчишка с благородно-бледным лицом и длинными, блестящими от геля, светлыми волосами, прилежно зачесанными назад. Он единственный выделялся своей белой, под цвет лодке, рубашкой. Все его спутники были одеты, хоть «по моде и погоде», но не так стильно. Рядом с ним стояла, очевидно, его сестра-близнец, чья кожа была гораздо темнее от загара, а волосы несколько короче, чем у брата.
У руля, словно верный швейцар у ворот, сидел плотный неповоротливый мальчишка. Казалось, он был на пару лет старше остальных. Самый высокий и плечистый и, в то же время такой скучный и неприметный, что я даже не запомнила его лица. Все трое громко ржали, вероятно, они репетировали данный «розыгрыш» уже несколько месяцев.
– Быстро ешь свои штаны! – после каждого слова Ник отвешивал аквалангисту внушительный подзатыльник, в воздух поднималась куча брызг, по воде кругами пошла белая пена, – сейчас я переверну ваше корыто!
– Нет! Колтин! Тьфу! Отстань! – тонким голосом кричала жертва, пытаясь безуспешно унести ласты, – отвали! Лекс, помоги мне!
Но вместо помощи с лодки доносился громкий смех, теперь уже над своим сообщником, вот-вот готовым пойти ко дну вместе со своим гигантским плавником.
– Эй, рыжая, – рявкнул зверек со свернутым носом, окатив меня песком, – поверни сюда свою моську!
Орк, который, по всем признакам, был нашей сегодняшней саблезубой тигр-собакой, громко рассмеялся. Его карманный зверек лихорадочно рылся в песке, разбрасывая его во все стороны. Тимка неоднократно пытался поймать его облезлый вытертый хвост.
– Не старайся, Углонос! – ответил Роки, – трин-амулет у моего хозяина! Ты опоздал!
– Что? Амулет у человеческого детеныша? Хромой хрюнопень! – рявкнул Углонос, в косой пасти он сжимал сухую лягушачью лапку, – тьфу! Ты жалкий белохвостый предатель! Ты служишь убогонькому человечишке! Если остальные про нас узнают, то…
– Они нас никогда не увидят, потому что не верят! – перебил его Роки, от удовольствия виляя хвостом, я, пользуясь моментом, потихоньку подползала к Никиткиному луку, – глупый блохастый Крючконос! Я бы свернул тебе моську, но вижу кто-то меня опередил. Могу переделать тебя в Вырвихвоста или Свернишея. Хочешь? Тебя до сих пор купают от блох в гоблинской моче? Ха-ха!
– Замолчи! – рявкнул кривоносый зверек, прыгая на огромное плечо хозяина, – почему эта рыжая дылда нас видит и слышит? Ее нужно убить, пока не сболтнула лишнего!
– Брось, люди не верят своим детенышам! Тем более, если они рассказывают про таких говорящих крыс, как ты!
– Эта никому не расскажет, мы позаботимся! – ответил Углонос, затем его колючие зеленые глаза уставились в мою сторону, – мы забираем мелкого. Гоблины дорого платят за человеческих детенышей. Не хнычь, рыжая, тебе все равно никто не поверит!
– И не подумаю, – ответила я, стараясь держать лук как можно уверенней, целясь то в зеленого великана, то в его питомца, – я стреляю из лука с трех лет!
В море Ник громко и подробно всех проинформировал, кому, куда и как он собирается засунуть пластиковый треугольный плавник, а заодно и ласты! Русалки одобряюще захлопали в ладоши, звонко смеясь. Аквалангист пищал что-то о своем отце и подаче в суд.
– Бери мелкого, и уносим лапы! – скомандовал Углонос, нацепляя на шею сухую лягушачью лапку, – пока ее хахаль не приплыл!
Орк направился к Тимке, тот отчаянно заскулил, его рот был полон конфет. Я выстрелила, целясь в большой зеленый нос великана. Но стрела почему-то попала в его плечо, оставив легкую царапину. Он громко взвыл, размахивая руками.
– Простите, я не хотела! То есть отстаньте от нас! Мы блохастые! Будет изжога!
Но на орка ничего не действовало, он оттолкнул меня в сторону, схватив Тимку обеими руками. И тут произошло нечто странное – ребенок закашлялся, выпустив изо рта впечатляющие клубы огня. Такая «изжога» могла быть только после Никиткиных конфет.