Дневники Джинна. Часть 1
Шрифт:
– Мы не можем допустить, чтоб они разбились! – в панике закричала я.
– Даже если Лекс будет продолжать издеваться над Ником? – сухо спросил Локи, в его правом глазу блеснул деловой монокль.
– Да! Ник бы их спас!
– Только чтоб разделаться с Лексом собственноручно, – продолжал попугай, – и, даже если Анжелика назовет тебя свеклой?
– Вот дура! – вырвалось у меня, но все равно, – да!
– И если Лекс скажет, что ты целовалась с…
– Да! – отчаянно закричала я, чувствуя, что автомобиль вот-вот пройдет мимо, – тогда вся школа будет знать, что он возится
– Какое благородство! Принято! – деловито кивнул Локи, – самое время для небольшого утреннего подвига!
Макс, молча, протянул руку вперед, требуя остановки дорогого автомобиля.
– Что ты творишь? – закричала я под отчаянный визг сломанных тормозов.
Он резко схватил автомобиль за задний бампер, из-под шин повалил черный дым. От инерции семейство троллей скатилось на капот, а Златоновский старший чуть не выбил стекло лысиной. Вот это сила! Макс что и правда супермен? Бампер с треском отвалился, до полной остановки машина прокатилась не менее пяти метров. Макс, не выпуская из рук трофей, рванул к дверце водителя, я обреченно поплелась следом.
В открытое окно высунулся глава семейства, его серые глаза казались больше автомобильных фар, лысина побагровела от гнева.
– … уважаемый Палочкин, прощу у вас секундочку! Тут пара каких-то… – он отложил телефон и сердито рявкнул Максу в лицо, – ждите автобус, молодые люди!
– Совсем озверели? – завопил с капота лохматый папаша-тролль, потирая ушибленный бок, – пешком идите!
– Молчать, скунс! – оборвал его Локи в стандартном образе попугая.
– Что?! Какой еще скунс? – Златоновский, наконец, заметил оторванный бампер и выпрыгнул из машины, как из горячей печи, – что ты натворил? Это частная собственность!
– У вас упало, уважаемый, – спокойно ответил Макс, нисколько не смущаясь повышенного тона собеседника, – Алиса хотела вам что-то сказать.
На самом деле Алиса сейчас больше всего хотела провалиться сквозь асфальт, не оставляя после себя дыры. Внутри все похолодело.
– Я хотела сказать, – начала я, пытаясь хоть как-то закончить начатое предложение.
– Что вы катитесь прямо в ад! – весело продолжил Макс.
– Прямо к черту! – прокричал во всю глотку зеленый попугай.
Эффект был потрясающий: Федор Златоновский со звоном выронил бампер, хлопая стеклянными глазами. В багажнике домовой громко вспоминал всех горгулий.
– Тысяча химер! – возмутилась мамаша-троллиха, сгребла в охапку потомство и пинком спихнула мужа с капота, – нам не надо в ад! Это слишком далеко и небезопасно! Лысый обещал в центр отвести! Тьфу!
Макс обернулся по направлению дороги, ведущей в городской центр, и стал спокойно, словно рассказывал, как пройти в библиотеку, объяснять:
– Если вы сейчас тронетесь, то к концу спуска скорость вашего драндулета достигнет ста десяти километров. А если продолжите болтать за рулем по телефону, то не заметите, как выжмете все двести. С такими тормозами машина не остановится на перекрестке и впишется прямо в переполненный сорокатонный бензовоз.
– Будет громко! – заорал попугай, захлопав крыльями.
– Лысая горгулья! – ругалась троллиха, прижимая к себе пушистых троллят, ей было все равно, что люди нисколько не подозревают о ее присутствии, – предупреждать надо, что в ад едете! Сейчас же везите нас обратно!
– И, к тому же, – продолжал Макс, словно диктор, ведущий прогноз погоды, – у вас со вчерашнего вечера масло течет. Спасибо Алексу, он позаботился, чтобы никто не узнал!
– И шина была лопнута, – добавила я, – кажется, задняя левая… или правая.
В этот момент, согласно моим словам лопнули сразу обе вышеперечисленные шины. Я смущенно покраснела. Попеременно хлопая глазами, Златоновский нервно открывал и закрывал рот, в правом виске пульсировала венка.
– Папуля, поехали от этих сумасшедших! – подключилась Анжелика, – я не успею на встречу с Тони!
Златоновский старший медленно сполз по стенке двери, плюхнувшись в новом костюме прямо на пыльный асфальт. Я поймала направление его взгляда. Дорога к городскому центру, на которой мы сейчас стояли, упиралась в перекресток. В данный момент его пересекал огромный бензовоз, тот самый, о котором предупреждал Макс. На его ярко-красном кузове сияла крупная надпись «ОГНЕОПАСНО! 40.000 литров».
– Вот бы мы влетели! – пищала троллиха, – все, теперь ездим только на автобусе!
– Спа… пасибо! – промямлил, задыхаясь, Златоновский и перекрестился.
Из салона показалось перекошенное лицо Лекса, словно у белой холеной мыши, угодившей в мышеловку. Указательным пальцем он провел линию поперек своей тонкой шеи. Это могло значить только одно – мы нажили себе нового врага, несмотря на то, что минуту назад значительно продлили его короткую жизнь. Багажник с грохотом распахнулся, и оттуда выскочил маленький коренастый домовой с взлохмаченной белой шевелюрой. На нем были мягкие тапочки и светлый детский костюмчик, из которого Алекс уже давно вырос.
– И это накануне моего трехсотлетия! – возмущался домовой, он снял лохматый парик и протер лысину платочком, – куда катится мир! А все потому, что кто-то (не будем показывать тапком) всю ночь вспоминал Диодору! Лопни она зигзагом по диагонали!
– Не знаю я никакую Диодору! – ответила я, – но хотелось бы ей рассказать, какого вы о ней мнения!
Последнее было явно лишним. Семейство троллей тут же запрыгнуло в салон, папаша повис на руле, дети скакали по сиденью, а мамаша вдавила газ. Машина с орущими пассажирами резко развернулась, и едва не раздавив Златоновского старшего, покатилась обратно к вилле. Домовой, подхватив парик и тапочки, едва успел нырнуть в открытый багажник.
– Стойте, идиоты! Стойте! – кричал Златоновский, преследуя собственный автомобиль, – тяните за ручник!
Последним, что я видела, была черная, будто выжженная, надпись на капоте автомобиля «Убийца».
– Значит, Алекс правда сбил сына Черной графини! – прошептала я, – его призрак вернулся, чтобы отомстить. Теперь Лекс точно увидит и сотрет эту надпись.
– Алиса! Кровь дракона не стирается! – завелся Локи, он снова стал хамелеоном, – ты только что спасла этим Златоновским жизнь, простив все, что было и еще будет! Слепое благородство, но кто подумает о нас?