Дни крови и света

Тейлор Лэйни

— Живым, брать его живым! — прорычал Иаил.

Зири эта новость не понравилась.

Он бросился на серафимов, мертвой хваткой сжимая рукояти: если кровь просочится под захват, пальцы станут скользить. Зири нападал с воздуха, резал и убивал, но ни на секунду по-настоящему не верил, что удастся уйти: против него сражались опытные солдаты, их было много, и двигались они не так уж и медленно. В который раз Зири пожалел, что у него нет хамс — татуировки ослабили бы серафимов, давая шанс на спасение.

К тому

времени, когда ангелам удалось разоружить кирина, их стало вдвое меньше, а у него были лишь царапины, что Зири объяснял не столько повиновением воинов приказу, сколько собственной ловкостью. Он был нужен им живым, и они его получили.

Зири стоял на коленях. Никто не смеялся. Иаил приблизился. Побагровевшее лицо утратило самодовольный лоск, уродливый рубец отливал мертвенной белизной. Капитан пнул кирина под дых, и Зири согнулся пополам, гася удар, но дыхание перехватило. Зири сделал вид, что смеется.

— За что? — спросил он, поднимаясь. — Если я чем-то тебя обидел…

Иаил саданул его еще раз, и не остановился, пока не выбил все остатки смеха. Зири захлебнулся кровью, а капитан, нагнувшись, сорвал с перевязи древко с кадильницей. В глазах Иаила заиграло злобное торжество. Зири обожгло страхом.

— У меня тоже есть забавная история, только правдивая. Мы тут недавно повстречались с вашим Воителем и Бримстоуном, ну я и сжег их — так же как твоих подельников. Поэтому я совершенно уверен, что они сдохли навсегда. Так для кого же это? — Иаил покачал кадильницей.

У Зири в ушах застучала кровь. Он понял, что попался в ловушку. Ангелы ждали его, зная, что кто-то придет за душами. До сих пор повстанцы были неуловимыми призраками; теперь же они стали реальными. Зири сыграл на руку ангелам.

— Ничего не понимаю, — недоуменно протянул он. — Кто? Кого? Когда?

Иаил посмотрел на гору пепла и разворошил ее мечом.

— Ты скажешь мне, кто ваш воскреситель. Лучше говори сразу. Хотя я совсем не против, если выяснение вопроса потребует… некоторых усилий.

Это было совсем не смешно. Зири не представлял себе пыток, при мысли о них вспомнилось только одно лицо.

Акива.

Тот день Зири не забудет никогда. Агора, Лораменди, все собрались посмотреть на казнь. Туда же привели и любовника Мадригал. Серафим стоял на коленях, ослабевший от побоев и хамс, раздавленный горем. Выдал ли он что-нибудь Волку? Зири всегда думал, что нет, и сейчас это придало ему сил. Если ангел выдержал пытки, то и он сможет. Чтобы защитить Кэроу, а вместе с ней — и надежду их народа, он готов вынести что угодно.

— Кто он? — настаивал капитан.

— Подойди поближе, — ответил Зири, оскалив зубы в кровавой улыбке. — Прошепчу тебе на ушко.

— Отлично! — обрадовался Иаил. — А я-то боялся, что ты упростишь нам задачу. — Он махнул солдатам, и двое подхватили Зири под руки. Брат императора воткнул древко с кадильницей в землю и закатал рукава. — Что ж, повеселимся!

44

О некоторых излишествах

— Мы же договорились не трогать людей! — хрипло, надсадно выкрикнула Кэроу. — Людей не трогать. Точка.

Химеры собрались во внутреннем дворике касбы: кто грелся на солнце, кто прятался в тени портика.

— Во время войны некоторые излишества неуместны, — сообщил ей Тьяго правду жизни.

— Излишества? Ты имеешь в виду убийство невинных жителей?!

Тьяго промолчал. Кэроу похолодела, догадавшись о его намерениях.

— Нет, ни в коем случае! — воскликнула она. — К твоей… к нашей войне эти люди не имеют ни малейшего отношения.

— Если нас обнаружат, это будет иметь самое непосредственное отношение к нашей войне. Ты прекрасно понимаешь, чем мы рискуем.

Понимает ли она? Конечно, он прав: стоит только появиться слухам о монстрах в касбе, как сюда прибежит толпа телерепортеров, а потом подтянут войска… Об этом думать не хотелось. В былые времена все бы отмахнулись от россказней про чудищ в пустыне — подумаешь, туристы травки обкурились! — но теперь все иначе. И что же делать?

— Пусть себе идут, куда шли, — сказала Кэроу, хотя надежды на такой исход было мало, и они оба это понимали. Солнце палило нещадно. Кроме их касбы, нет никаких признаков жилья. Даже на расстоянии видно, что у той парочки дела плохи: путники еле ползли вверх по склону, ежеминутно останавливаясь, чтобы отдышаться и попить воды. Тот, что поменьше, согнулся пополам. Они постояли, обнявшись, и снова двинулись в путь.

Кэроу нервно расхаживала по двору. У них наверняка солнечный удар. Им требовалась помощь, но в касбе им ее не получить. Они и не догадывались, что их здесь ожидает, но на обратный путь сил у них бы не нашлось.

Напускное безразличие Тьяго сводило с ума. Туристы его не волновали: пусть себе идут. А потом что?

В яму?

Кэроу стало не по себе. Вонь со свалки разъедала ноздри: сегодня Волк сбросил туда свежий труп — Баст. Ее новое тело уже готово, лежит на полу в комнате. А может, это ветер удачно подул, непрерывно приговаривая: «Запашок, запашок…»

Кэроу решительно подошла к Волку. Она расправила плечи и постаралась говорить как можно увереннее:

— Я выйду к ним на помощь. Проведу их в зернохранилище, через задние ворота. Путники никого не увидят. Дам им воды, а потом куда-нибудь отвезу. Тебе не придется ничего делать. — От напряжения она сорвалась на визгливый крик: — Я все сделаю сама!

— Прекрасно.

Невозмутимое, словно маска, лицо Тьяго невыносимо раздражало. Кэроу захотелось ударить Волка, сдернуть с него притворное благодушие.