До безумия
Шрифт:
Пройдя по нему, бандит внес ее в большое гулкое помещение, скорее всего в вестибюль. Пол и здесь был выложен керамической плиткой, ночерез некоторое время шаги мужчин стали звучать приглушенно: видимо, теперь под ногами у них был ковер.
Маленькая процессия поднялась на второй этаж, а затем снова пошла по застеленному ковром коридору.
Вспомнив наставления Деверелла, Феба начала считать шаги.
Они отошли на двенадцать шагов от лестничной площадки, когда дворецкий остановился и начал позвякивать ключами; скорее всего он собирался отпереть какой-то замок.
Дверь со скрипом открылась,
Вероятно, это был черный ход, предназначенный для прислуги, и Феба нахмурилась. Странно, что лестница начиналась на втором этаже. Или, может быть, это была чердачная лестница? Но чердаки в большинстве богатых домов, расположенных в Мейфэре, находились над третьим этажом, а не над вторым.
Может быть, они каким-то образом с улицы сразу оказались на втором этаже? Нет, вряд ли. Керамической плиткой обычно выкладывают пол в холлах, куда ведет парадный вход, а в галереях второго этажа кладут деревянный пол и застилают его ковровой дорожкой.
Но куда же вела эта лестница? Феба насчитала одиннадцать ступеней, прежде чем похититель наклонился и внес ее через низкий узкий дверной проем в какое-то помещение.
– Положите ее на кровать, – распорядился дворецкий.
Носильщик повиновался; сняв Фебу с плеча, он небрежно бросил ее на матрас.
Фебу охватила паника; она начала кататься с боку на бок и бить ногами по постели, и дворецкий, чертыхнувшись, проворно бросился к ней.
– Помогите мне, – приказал он похитителю.
Феба почувствовала, как сильные руки вцепились в ее лодыжки, и попыталась высвободить ноги, но у нее ничего не получилось.
– Вот так-то будет лучше, – заметил дворецкий, когда она перестала дергаться, и, не давая ей опомниться, связал вместе ее ступни, а затем привязал их к столбам в изножье кровати, чтобы пленница не могла скатиться на пол.
Справившись со своей задачей, мужчины отступили, и Феба, попытавшись пошевелить ногами, убедилась, что теперь это стало заметно труднее, чем прежде; ее пятки были приподняты над постелью, и она даже не могла упереться ими в кровать.
– Ну вот, теперь она надежно привязана, – заявил дворецкий, обращаясь к похитителю. – Пойдемте, мне еще надо сообщить хозяину о том, что женщина здесь, а потом я дам вам записку: предъявив ее человеку, который вас нанимал, вы получите остаток причитающейся вам суммы.
Они вышли из комнаты, и Феба услышала, как повернулся ключ в замке, а потом раздался скрип деревянной лестницы. Через некоторое время внизу приглушенно стукнула дверь и все смолкло.
Феба чувствовала себя совершенно беспомощной – с мешком на голове и кляпом во рту, связанными руками и ногами. Она находилась в доме какого-то джентльмена, который наверняка жил в Мейфэре, и вряд ли кто-то будет ее здесь искать. О ее точном местонахождении знали лишь два похитивших ее бандита и дворецкий.
Но кто же хозяин этого особняка и что он за человек? Может быть, это и есть «поставщик», о котором говорил Деверелл, и, похитив ее, он хотел нанести удар по агентству? Этот человек наверняка знал, чем она занимается. И что он теперь собирается делать с ней?
В голове Фебы роились мысли, но она не могла сосредоточиться ни на одной из них. Разумеется, Деверелл обязательно
Чувствуя, как ее вновь охватывает паника, Феба постаралась успокоиться, напомнив себе о том, что уже сегодня виконт обещал узнать имя поставщика. Как только он появится на Парк-стрит, ему непременно скажут, что она исчезла, и он сразу же поймет, где ее нужно искать.
В этот момент за дверью раздался скрип ступеней, и Феба насторожилась. Вот в замке повернулся ключ, потом заскрежетал засов. Дверь распахнулась…
Почувствовав легкое дуновение воздуха, Феба поняла, что в комнату кто-то вошел; но она ничего не видела, не могла говорить и от этого чувствовала себя еще более беззащитной. Липкая волна страха накатила на нее, и чтобы избавиться от неприятных ощущений, она сосредоточила все свое внимание на вошедшем в комнату человеке, который остановился в изножье кровати.
– Ах как это хорошо! – услышала она наконец резкий мужской голос. – Я рад, что вы взялись за ум, дорогая. – Мужчина похлопал ее по ноге, и Феба вздрогнула. – Истерика утомляет человека, лишает его сил. Уверяю вас, что в данном случае плакать и метаться совершенно бесполезно.
Судя по произношению, это был образованный человек из общества. Возможно даже, у них имелись общие знакомые.
Хозяин дома был уже немолод. Следуя наставлениям Деверелла, голос которого звучал у нее в ушах, Феба попыталась составить портрет своего врага, спокойно расхаживавшего по комнате.
– Я прекрасно понимаю, в каком положении вы сейчас находитесь, – заметил он. – Вам показалось, что вы нашли способ выбраться из той ловушки, в которую угодили. Ваш любовник, или, вернее, бывший любовник, потребовал от вас, чтобы вы помогали ему похищать девиц для торговцев живым товаром; он грозился рассказать о вашем романе виконту Пейнтону, если вы не согласитесь выполнить его требования. Что вам оставалось делать; ведь вы не хотели потерять такого завидного жениха, как Деверелл…
Эти слова изрядно озадачили Фебу, но она все равно не могла ничего возразить.
– Лучше уж передать в руки торговцев несколько смазливых горничных, чем упустить возможность стать виконтессой Пейнтон, – продолжал ее похититель. – Деверелл богат и знатен, от такой выгодной партии трудно отказаться, не так ли?
Феба на мгновение растерялась. Кажется, этот человек думает, что ее шантажировал бывший любовник, заставляя участвовать в похищении служанок? Чтобы разобраться в ситуации, она начала еще более внимательно вслушиваться в каждое его слово.
– Я хочу от вас только одного: назовите имя вашего бывшего любовника, этого недостойного человека, который может скомпрометировать вас, и этого будет достаточно. Не бойтесь открыть мне свою тайну: ваша откровенность не повлечет за собой никаких негативных последствий, и более того, я позабочусь, чтобы этот человек больше не мешал вам. – Мужчина немного помолчал. – Если вы выполните мои требования, то вам никто не причинит вреда – ни я, ни мои люди, – заключил он. – У меня нет причин бояться вас, ведь вы меня не видите. Кроме того, вы сами вовлечены в преступление и уже поэтому не станете доносить на меня. В комнате повисла тишина.