До ее смерти осталось сто дней
Шрифт:
– Гермиона, - мягко проговорил директор Дамблдор. Тон его теперь был снисходительным, словно он разговаривал с ребенком, который его разочаровал.
– Неужели вы думаете, что я не продумал все? Какой резон Волдеморту вредить вам сейчас, ведь он знает, что вам на данном этапе ничего не известно. Это незнание - вынужденная мера, направленная на то, чтобы защитить вас. Но если бы Волдеморт по какой-либо причине вызвал вас к себе, Люциус тут же отправил бы вас в Хогвартс.
– Да? Разозлил бы своего хозяина? Терпел бы ради меня Круцио? Подвергал
– Такова цена его свободы, - развел руками Дамблдор и, помолчав, добавил: - Я расскажу вам все после Рождества, мисс Грейнджер. Осталось две недели, потерпите. Доверьтесь мне.
– Значит, две недели… - вздохнула Гермиона и, прикусив губу, решительно произнесла: - Нет, я не вернусь в Мэнор без информации. Я остаюсь в Хогвартсе. Надеюсь, вы меня поймете.
– Мисс Грейнджер… - профессор Дамблдор хотел возразить, переубедить ее - Гермиона это точно знала - но неожиданно передумал. Он лишь улыбнулся - мудрой, старческой улыбкой, и Грейнджер ощутила, как болезненно кольнуло ее сердце. Дамблдор ведь столько раз помогал ей, а она…
Но Гермиона все же нашла в себе силы не изменить собственное решение. Она не могла оставаться в Мэноре - потому что именно там погибала она настоящая, потому что она чувствовала, что нужна здесь.
– До свидания, профессор.
– Да-да, до свидания, - пробормотал директор.
– Драко Малфой теперь тоже останется здесь.
Это звучало как утверждение, а не вопрос, но Гермиона все равно ответила:
– Предполагаю, что да. Вы ведь отправили его домой в качестве компании для меня…
И тут Гермиона осеклась: почему она никогда прежде не задумывалась, каким странным был этот повод? Уж если Малфои принимали у себя чужую магглорожденную гриффиндорку и хотели немного облегчить ее пребывание у себя, то какой был смысл ей навязывать Драко, с которым они терпеть друг друга не могли? Да, он должен был присматривать за ней, - так говорили - но и в неприятности она попадала зачастую из-за него. То следила за ним, то пыталась понять…
– Профессор, - тихо начала она, - эта угроза… Она касается только меня или…
– Я не знаю, мисс Грейнджер, - неопределенно пожал плечами Дамблдор.
– Все могло измениться, в это время сложно делать прогнозы. А я, к сожалению, не могу предсказывать будущее.
Гермиона кивнула и вышла - понимала, что больше ничего не узнает. Теперь тревога стала мучительнее вдвойне: она бы хотела не беспокоиться о Драко, но не могла. Погруженная в свои размышления, она почти не смотрела по сторонам, хотя раньше думала, что после возвращения будет с восторгом рассматривать каждый коридор Хогвартса. Иногда ей встречались знакомые - они удивленно пялились ей вслед, но пока приходили в себя, Гермиона успевала пройти мимо, сухо кивнув. Ей сейчас не до болтовни - у нее осталось две недели, чтобы размотать запутанный клубок тайн.
***
– Гермиона, - улыбка Гарри была такой искренней, а объятия такими крепкими, что Гермиона и сама невольно заулыбалась. Как же она, оказывается, соскучилась!
– Мы тебя не ждали еще две недели. Все хорошо?
– Да, не переживай, - отмахнулась Грейнджер.
– Лучше скажи, как ваши дела? Где Рон?
– Рон… - стушевался Гарри. Продолжать не было необходимости, по его реакции все стало ясно. Но он все же виновато, словно заранее извиняясь за свое лукавство, сморщился и сказал: - Бродит где-то.
– С Браун?
– хмыкнула Грейнджер. Гарри отвел взгляд - он, бедный, сейчас разрывался между двумя друзьями.
– Ладно, Гарри, не бери в голову. Это не главное сейчас. Давай сядем?
– Хорошо.
Они опустились в кресла возле камина. Жар огня согревал, накатывала сонливость и несколько минут они оба молчали - их никогда не тяготила тишина.
– Я не вернусь в Малфой-Мэнор. По крайней мере, до тех пор, пока профессор Дамблдор не объяснит мне, какой в этом смысл, - заговорила Гермиона. Гарри взглянул на нее внимательно, а потом понимающе кивнул.
– Что-то затевается, - тихо произнес он.
– На каникулах. Возможно, как раз на Рождество. Дамблдор попросил меня остаться, я согласился.
– Даже этого он мне не сказал!
– воскликнула Гермиона.
– То есть, тебе можно рисковать, а мне что - отсиживаться где-то? Из-за того, что он почему-то решил, что в Хогвартсе я могу погибнуть.
– Герми, тебе бы и правда не рисковать. Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось, - после смерти Сириуса Гарри стал осторожнее. Он все так же рисковал собственной жизнью, но Гермиона замечала, как он беспокоился о ней и семье Уизли - слишком мало осталось у него близких, слишком болезненно и свежо было воспоминание о потере.
– Гарри, я там не могу больше, понимаешь?
– смотря в огонь, прошептала Гермиона.
– Я слышала, видела, как там умирали люди. В последний раз это была девушка, маглорожденная. Они ее…
Гермиона всхлипнула, обняла себя за плечи. Эти переживания с Драко помогали ей отвлечься последние дни, но теперь воспоминания о той кошмарной ночи навалились вновь. Гарри подошел к ее креслу, кое-как втиснулся рядом, обнимая ее и укладывая головой на свое плечо - было тесно, но зато тепло и спокойно.
– Все, Герми, все. Успокойся. Этот ублюдок Малфой… Как вы уживались? Он ведь тоже в Хогвартсе, ты знаешь? Я спрашивал у него о тебе, но от него разве добьешься?
– Все хорошо, Гарри. Правда. Драко Малфой может быть нормальным.
Поттер недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал. Если бы тут был Рон, то наверняка бы возмущался оттого, что Гермиона дала такую лояльную характеристику их главному школьному врагу. Но Гарри понимал, что сейчас это не главное.
– Ты рассказывала Дамблдору об этом?