До конечной
Шрифт:
— Ей нужны какие-то витамины? — задаёт вопрос доктору, а сам смотрит на меня как-то по-особенному, таким нежным и влюблённым взглядом, окутывающим теплотой и заботой.
Я вижу в них целую вселенную, усыпанную яркими звёздами, и мне кажется, что время начинает замирать и Земля перестаёт вращаться…
— Да, я сейчас все напишу. Ну и озвучу часто задаваемый вопрос мужчинами. Сексом заниматься можно, но осторожно. Если Яна не чувствует никакого дискомфорта при этом, тогда волноваться нет никаких причин.
Оба покраснев, переводим взгляд на Вадима Николаевича.
Глава 3. Неприятная новость
Яна.
— Ты голодна? — интересуется Женя, застёгивая на мне ремень безопасности.
— Я бы поела чего-нибудь, пока тошнота отступила.
— Поехали, — прислоняется к моим губам и ворует медленный тягучий поцелуй. Как только живот скручивает сладостным спазмом, прерываю его, чтобы не ощущать болезненного нытья от незавершённой прелюдии.
— Куда мы едем?
— Здесь неподалёку есть одна замечательная кофейня. Там посидим, я вас покормлю.
Кофейня оказалась действительно замечательной. Уютной и тихой. С вкуснейшей свежей выпечкой и с ароматным Латте.
— Может ещё кусочек? — Женя подносит к моим губам часть своего нетронутого круассана с зеленью, ветчиной и свежим сыром.
— Нет, милый, мы с маленьким уже наелись. Спасибо, — улыбаясь, поглаживаю живот и откидываюсь на спинку удобного стула. — Ты к своему так и не притронулся. Кофе на голодный желудок пить вредно.
Женя на секунду переводит взгляд в окно, хмурится, затем снова возвращает мне своё внимание. Пальцы начинают стискивать нож.
Тяжело вздохнув, отставляет прибор ближе к тарелке.
— Яна, нам нужно поговорить, — берёт мою руку с браслетом в свои ладони. Задумчиво проводит пальцем по гравировке «Я рядом. Сегодня. Завтра. Всегда». — Думал, скажу за ужином, но лучше будет, если мы обсудим этот вопрос сейчас, а ужин проведём в романтической обстановке.
— Ты о чём? Я же вижу, что в последнее время ты какой-то не свой. После возвращения из Польши ходишь задумчивый. Вспыльчивый. Слишком напряжённый. Я даже боюсь спрашивать, что произошло.
— У меня был разговор с женой. Мы обсуждали детали развода.
— Она не согласна? — чувствую в сердце укол.
— Не совсем. У неё есть условие. Вернее, она выдвинула мне его пару дней назад. Я не знал, как лучше тебе преподнести эту новость. Ян…
Жмурясь, будто от боли, подносит мою руку к губам и целует её. Снова и снова. Зацеловывает каждый кончик пальца, ладонь…
— Чего она хочет? Между вами такая пропасть, почему не может успокоится и отпустить?
— Ты бы отпустила? — поднимает на меня глаза, наполненные тревогой.
— Я дала вам обоим и себе шанс. Я пыталась устроить свою личную жизнь, ушла с дороги, чтобы вы смогли наладить отношения. Ничего не вышло. А сейчас… Особенно сейчас, после УЗИ, я не готова тебя отпускать к ней даже под дулом пистолета. Потому что мне самой нужен ты. И не только мне. Тим и наш малыш нуждаются в тебе так же сильно,
— У её отца большие проблемы в бизнесе. Им нужны деньги, а мне нужен развод.
— Таким, как она, всегда будет мало, — чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы. Плакать не хочу. Мне нельзя. Делаю поглубже вдох и моргаю, чтобы прогнать их.
— Я знаю, родная. Поэтому я готов поставить на кон всё, что у меня есть.
— Ты с ума сошёл? — впиваюсь в Евгения ошарашенным взглядом, но, похоже, он сейчас абсолютно серьёзен. — Через два года ты сможешь подать на развод! Я же с тобой. Ещё в Польше я смирилась с этой ситуацией. Мы подождём каких-то несчастных два года, и всё закончится. Вас разведут без её согласия.
Сжимаю его пальцы, не знаю, как переубедить Женю не делать необдуманных поступков. Ведь к бизнесу он относится как к любимому детищу. Я не хочу и мысли допускать, что ради меня он готов потерять всё. Это неправильно. Это чересчур жёстко! Да и когда-нибудь он может об этом пожалеть. Я не хочу становиться причиной его неудач.
За эти дни Женя заметно похудел на лице. Смотрю на любимого мужчину, и сердце в комок сжимается, жжёт внутри, словно его раз за разом опускают в кипяток.
Линии скул у Захарова стали ещё более резкими, глаза выразительными, будто стеклянными. Горящие каким-то безумством. Его улыбка всегда поднимала во мне бурю счастливых эмоций, а сейчас она почти стерлась с любимого лица.
— Я не хочу ждать, Яна! Я хочу жениться на тебе, хочу, чтобы ребёнок родился в полноценной семье с отцовской фамилией, как и полагается, понимаешь? Пусть забирает всё и катится к чертовой матери! Пусть подавится. Я смогу снова подняться с нуля. Если будет нужно, вернусь в спорт. Вы ни в чём не будете нуждаться. Я землю грызть буду, но поставлю на ноги свою семью! Слышишь?
— А меня ты спросить не забыл случайно? Я не хочу! У меня до сих пор стоит перед глазами та жуткая авария, из-за которой Вика преждевременно родила твоего сына! Я не хочу, чтобы ты шёл на неоправданный риск. Ты мне нужен живой. Прошу, опомнись…
— Всё будет хорошо, малыш. Не нужно меня отговаривать. На днях я покончу со всем этим дерьмом.
— А ребёнок? Так нельзя говорить.
— Не вмешивай его в дела матери. Пусть Стелла сначала родит, а там посмотрим. Она не сможет запретить мне видится с моим чадом. Иначе найду способ и запру в психушке…
— Жень, о чем ты говоришь?
— Прости, накипело.
— Ты меня пугаешь. В тебе говорит злость.
— Я всего лишь пытаюсь быть честным с тобой, — поясняет искренне, заправляя мои волосы за оба уха. Его прикосновения настолько приятны, что хочется закрыть глаза и насладиться ими ещё какое-то время. — Я обязан вас защищать, потому что на кону стоят большие деньги, Яна, и давление на меня неизбежно. Если я раньше ещё надеялся отделаться от супруги приличными отступными, то теперь, боюсь, всё может обернуться в разы хуже. У меня плохое предчувствие.