До края вечности
Шрифт:
– Жизнь новой герцогини слишком ценна, чтобы подвергать ее опасности в больнице, - кивнул Теодор.
– Особенно теперь. Возможно, что случай эры Манчини единственный, но я бы не стал на это рассчитывать. Во время прошлой эпидемии мы так и не смогли установить возбудителя болезни, и сейчас сложно делать какие-то прогнозы.
– Поэтому я забираю свою жену отсюда прямо сейчас,- руки Дэсмонда сжались на моей спине чуть крепче, будто он просил не возражать ему. Но я и не собиралась этого делать.
– Эра Неро, - Теодор обратился ко мне как к замужней даме, и мне, слыша такое обращение
– Я буду благодарен, если вы перед уходом оставите описание открытого вами способа лечения.
Пока я записывала схему лечения, Дэсмонд и Тэодор что-то негромко обсуждали в другом конце кабинета. Наконец, закончив, я подошла к мужчинам.
– Доктор Руссо, я очень благодарна вам за все, что вы для меня сделали, - улыбнулась я Теодору.
– Сейчас я должна буду уехать на некоторое время, но, надеюсь, что смогу скоро вернуться и лично принять участие в тестировании нового метода лечения.
– Что ты имела в виду, говоря, что должна уехать? Уехать куда?
– спросил Дэсмонд, когда мы оказались в его экипаже.
– Туда, откуда я однажды сбежала, и где могут быть ответы на те вопросы, которые сейчас стоят перед нами. В Лючеррино. Город, едва не погибший от чумы.
Несколько минут Дэсмонд просто молчал, не сводя с меня тяжелого взгляда. Я видела, как желание запретить мне даже думать об этой поездке борется в нем со стремлением поддержать принятое мной решение. Наконец, не в силах больше сдерживать свои чувства, он перетянул меня к себе на колени и крепко сжал в объятиях, крадя из моих губ дыхание в обжигающем поцелуе.
– Ты понимаешь, насколько опасна твоя идея?
– спросил он, когда к нам вернулась способность разговаривать.
– Настолько же, насколько она необходима, - я по-прежнему находилась в кольце его рук, прижимаясь к его широкой груди. Пусть мир вокруг нас мог обрушиться в любой момент, но я не желала упускать ни одного мгновения дарованного нам счастья.
– Упрямица, - Дэсмонд потерся носом о мой висок, зарываясь в волосы.
– Но ты же понимаешь, что теперь тебе придется назвать мне свое последнее имя и рассказать то, что ты скрываешь о своей семье.
– Мне просто было больно вспоминать об этом. О покинутом доме. О тех, кого я любила и потеряла. Но теперь боль утихла. Мы вместе, и ты со мной.
Я прижалась к Дэсмонду еще теснее. В кольце его рук было так тепло и уютно, и мой мир сузился до пространства экипажа, в котором мы были вдвоем.
– Эра Анна Манчини, она как-то связана с Алирой Манчини?
– спросила я мужа после долгого молчания.
– Это мать Арона и Алиры Манчини. В юности мы с ними много общались. А ты знакома с Алирой?
– Да. Мы познакомились с ней вскоре после того, как я приехала во Френцу, и довольно часто встречаемся, чтобы выпить кофе. Что-то не так?
– Я скорее почувствовала, чем увидела, как нахмурился Дэсмонд.
– Пока не знаю. Но совпадений становится слишком много, чтобы считать их случайными. И грань между ними и судьбой очень тонка.
– Ты думаешь, что то, что случилось с эром Бруни и с эрой Манчини имеет одну и ту же природу?
– Да, это более чем вероятно. И так как потенциал эры Манчини был очень низким, то магию накапливали
– Тогда единственным разумным объяснением природы магической чумы является ее искусственное происхождение.
В этот момент экипаж подъехал к дому эры Новиты, и нам пришлось прервать разговор. Эра Новита сидела в кресле в большой гостиной, но, увидев нас, поднялась нам навстречу. Она была бледной и необычно тихой, а в уголках ее глаз блестели слезы.
– Я только что получила известие про Анну. Это как-то связано с тем, что произошло с …
Эра Манчини не договорила, но мы с Дэсмондом поняли о ком она говорит. О прежнем герцоге Ривельском.
– Скорее всего, да.
– Дэсмонд подошел к матери и обнял ее.
– Все будет хорошо, мама. Мы сумеем решить эту головоломку и найдем способ помочь пострадавшим. Элена уже в шаге от этого.
Эра Новита подняла голову и с надеждой посмотрела на меня из-за плеча сына.
– Это правда? Ты знаешь, как помочь больным с поврежденным магическим контуром?
– Сегодня у меня получилось повысить уровень магического потенциала больного на единицу. Но я не знаю, как долго продлится эффект от лечения и поможет ли такой метод тем, кто находится в магической коме.
– Я не хотела обнадеживать эру Новиту понапрасну, но вместе с тем страстно желала вернуть отца Дэсмонда к нормальной жизни.
Эра Новита высвободилась из объятий сына и, взяв его за руку, подошла ко мне. А затем взяла мою руку и соединила ее с рукой Дэсмонда. Соединила наши руки, на которых под одеждой были скрыты браслеты брачных татуировок.
– Я так рада, что даже в эти неспокойные времена вы смогли найти друг друга.
Дэсмонд с легким недоумением взглянул на мать, а потом усмехнулся, видимо, вспомнив о том, кто является хранительницей магии семейного дерева.
– И я хочу попросить вас только об одном, - продолжила эра Новита.
– Не теряйте зря ни одного дня. Когда-то, очень давно, мы с Энцо чуть не погибли. И единственное, о чем я сожалела в тот момент, было то, что я не сразу поверила своим чувствам. Пыталась отрицать их, отталкивая Энцо. И теряя драгоценные дни, в которые мы могли бы быть вместе. Если бы все закончилось тогда, то как ничтожно мало счастья нам было бы отмерено из-за нашего собственного упрямства. Не повторяйте наших ошибок и живите так, как подсказывает вам сердце, не оглядываясь на то, что могут сказать или подумать о вас.
Слова эры Новиты продолжали звучать в моей голове, когда я, поднявшись в свою спальню, собирала в дорогу вещи. Услышав звук открывающейся двери, я обернулась и увидела Дэсмонда, входящего в комнату. Взяв меня за руку, он подвел меня к окну и, встав за моей спиной, заключил в объятия.
Неяркое солнце заливало старым золотом осенний сад, проникая бликами в комнату. Я стояла в надежных объятиях мужа, откинувшись ему на спину и положив голову на его плечо. Перед нами была неизвестность, но прямо сейчас мы были вместе, застывая в этом мгновении, будто заключенные навечно в янтаре. И я знала, что этот миг будет одним из тех воспоминаний, которые я унесу с собой в вечность.