До мурашек
Шрифт:
– М-м-м, - мычит всхлипами то ли в ответ на мои слова, то ли на то, что пальцами я проталкиваю в нее ластовицу трусиков вместе с леггинсами, от которых пора бы уже избавляться. Наклоняюсь и целую её коленку.
Пьяно улыбается с закрытыми глазами и шепчет, кусая палец на левой руке, а правой зарываясь мне в волосы.
– Давай ещё поболтаем, так интересно...- подкалывает мягко.
– О чём?
– отупело ведусь.
– О чём хочешь, - бархатно мурчит, царапая ноготками мне кожу головы и выгибаясь навстречу, пока веду губами вверх по её бедру, - Спроси у меня...что-нибудь...
Беру паузу, потому что мыслей нет, кроме того, что я остро чувствую запах её возбуждения, усиливающийся с каждым пройденным сантиметром вверх по бедру. Вот что можно спросить в такой ситуации?
– Гуль, а ты почему с Ломидзе развелась?
47. Лёвка
Твою ж…Вот это я идиот!
Мысленно страдальчески стону и выписываю себе пару приличных апперкотов, чувствуя, как Гуля вся деревенеет в моих руках. Буквально сносит исходящей от неё ментальной ледяной волной отчуждения.
В повисшей гробовой тишине обреченно даю заднюю - выпрямляюсь, перестав целовать женские бёдра, и снова сажусь в Гулиных ног словно нашкодивший кот. Встречаемся глазами – в её взгляде чёрная мутная топь. Вообще непонятно, о чем думает, но точно не о том, какой я находчивый.
Где там заявку подавать на получение премии Дарвина. У меня неплохие шансы выиграть…А ведь мог уже почти трахаться…
– Считаешь, не надо было разводиться? – с иронией выгибает Гулико черную бровь, легонько толкая пяткой мой погрустневший, так и стоящий в трико член.
– Просто не могу представить причину, твоя была инициатива или его?
– снова перехватываю её стопу и ласково, но крепко сжимаю, смотря Гульке в глаза. В самой глубине её расширенных зрачков я улавливаю какую-то тревожную, звенящую как натянутая струна эмоцию, но не могу её разгадать. Или это просто блики от плазмы играют так…
– Его, - бросает Гулька с каким-то вызовом, выдерживая мой взгляд в упор.
Улыбается, поставив локоть на спинку дивана и подперев ладонью щеку. Дергает ступней, чтобы отпустил, а потом лезет мне стопой под футболку, пальчиками на ноге поглаживая живот.
– Не верю, что он мог от тебя отказаться, - бормочу хрипло, расслабляясь.
Кажется, пронесло. Пощечин не будет, громких хлопаний дверьми тоже. Точно не после того, как она снова гладит мой пах второй ногой.
– Ну ты же сам отказался, не помнишь? – ядовито мурлычет Гулико, продолжая едва заметно улыбаться.
Так, стоп. Перехватываю её ступни снова, сажусь прямее и вперяю в Гулю тяжелый предупреждающий взгляд. Улыбается, сверкая чёрными глазами. Улавливаю посыл – есть два варианта провести вечер – заниматься любовью без лишних слов или ковыряться во всяком засохшем уже, старом дерьме.
В общем, выбор очевиден…
Молчим, разговаривая глазами. Вижу, как Гульку постепенно отпускает – выражение лица становится мягче, улыбка из хищной снова становится чувственной, черные глаза затягиваются соблазнительной поволокой. Подаётся ко мне, наклоняясь, и целует в губы легко – легко. Так невесомо, что вкус её губ как ощущение есть, а самого поцелуя будто и не было. Снова откидывается на диванные подушки, смотря на меня из-под полуопущенных густых ресниц.
– Лёв, скажи, - совершенно другим, мечтательным тоном говорит, будто только что не кусалась кошкой, - Вот если бы у тебя была машина времени, ты бы куда переместился?
– У нас конкурс идиотских вопросов? – хмыкаю я, любуясь тем, как она снова расслабленная и по-домашнему тёплая.
Смеётся.
– Нет, ну серьёзно! Вот представь, нашёл бы ты машину времени, и тебе бы разрешили одно перемещение…Ну ладно, три, - великодушно разрешает побольше помечтать мне Гуля, показывая три пальца на правой руке, - Вот чтобы ты хотел посмотреть?
– А ты? – снова лениво проминаю её маленькие ступни, тоже откидываясь на диванные подушки.
– Ну…я бы посмотрела на какой-нибудь бал, - медленно загибает пальцы Гулико, - Проверила бы, точно ли существовали Адам и Ева…
– Там же наверно год точный надо вводить, как бы ты проверила? – фыркаю.
– Нет, там управление по событиям, - тут же возмущается Гулька тем, что я пытаюсь добавить хоть какой-то логики в её фантазию.
– Ну и какое бы ты событие ввела? – выгибаю бровь, - Вырывание ребра с целью сделать женщину.
– Хм…Первый человеческий секс? – играет Гулька бровями.
– С кем я живу…Из всех миллиардов событий она выбрала первую порнушку! – страдальчески закатываю глаза.
За что получаю пяткой в живот. Гулька хохочет, я тоже.
– Ну давай теперь ты, удиви меня!
– подначивает Гулико.
Медлю с секунду, засматриваясь на лицо. Она словно светится. Может конечно только для меня. Но что другие думают, мне неинтересно… Тем более, когда топит так изнутри этим щемящим, выносимым чувством. Оно проникает в сердце, отключает мозг. И меня снова несёт куда-то не туда. Уже второй раз за сегодня.
– Я бы вернулся в тот день в больнице и выслушал тебя, - хриплю тихо.
Но все равно слышно каждое слово, потому что у Гульки резко обрывается смех. Она часто хлопает ресницами, смотря на меня. Теряется, но я не могу не продолжить её добивать.
– Или ещё лучше на месяц раньше, чтобы мы не поругались, чтобы всё переиграть, подаюсь к ней корпусом, ощущая исходящий от Гули нервный жар. Облизывает вмиг пересохшие губы, заторможено смаргивает, бегая глазами по моему лицу.
– Такую игру испортил, дурачок…- сдавленно шепчет.
– Опять, - грустно улыбаюсь, гладя пальцами её щеку.
– Опять, - кивает и, повернув голову, целует внутреннюю сторону моей ладони. Закрывает глаза.
Внутри бешено бахает сердце, скручивает всё.