До осенних дождей
Шрифт:
Глава 5
Андрей завел мотоцикл, подъехал к дому отца Леонида и трижды сильно, заставив мотор взреветь, газанул вхолостую. Отец Леонид, одетый цивильно в скромненький черный костюмчик с непривычно короткими рукавами, заслышав этот сигнал, вышел на крыльцо и приподнял над головой шляпу, отчего старательно забранные под нее волосы снова рассыпались по плечам. Он опять терпеливо заправил их под шляпу, запер дверь и, взяв с перильца какой-то сиротский узелок, спустился с крыльца.
– Что это ты, батюшка, так налегке?
–
Отец Леонид охотно улыбнулся, наставительно поднял палец:
– "И заповедал им ничего не брать в дорогу, кроме одного посоха: ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе, но обуваться в простую обувь и не носить двух одежд".
– Ладно, садись, командированный по делам божим. Где тебе способнее: сзади или в коляске?
– В колясочке пристойнее будет, и беседу можно в дороге вести.
Андрей перегнулся с сиденья, откинул фартук и достал второй шлем:
– Меняй головной убор. Не продует тебя? Больно легко оделся-то?
Отец Леонид забрался в коляску, устроился поудобнее, безропотно нахлобучил шлем и ровненько сложил руки на узелочке.
Объезжая клуб, Андрей обогнал Великого, который прохаживался под липками в обычном сопровождении своих мушкетеров. Великий преувеличенно, с заметной долей насмешки раскланялся, а Мишка, подражая Остапу Бендеру, коротко свистнул и крикнул им вслед:
– Эй, мракобес, почем опиум продаешь?
Андрей, не останавливаясь, погрозил ему кулаком и успел увидеть в зеркальце, как Великий стал что-то выговаривать Мишке и тот, что было вовсе на него не похоже, смущенно оправдывался.
Разговор их участковый, естественно, не слышал. А жаль...
– Не докучают они тебе?
– спросил немного погодя Андрей отца Леонида, имея в виду ребят.
Отец Леонид покачал головой:
– Нет, какая тут докука, они ведь без злобы. Молодость, выправятся. Если, конечно, в хорошие руки попадут. Петр Алексеевич на них благотворное влияние имеет. Сие заметно и неоспоримо.
Андрей зло хмыкнул:
– Такое влияние при случае как угодно использовать можно. В своих целях.
– Ну что вы, Андрей Сергеевич. В вас милиционер говорит, прискорбная привычка к недоверию. Петр Алексеевич очень достойный и образованный человек, он худому не научит.
Андрей промолчал, неопределенно покачал головой.
Когда они въехали в лес, голый, без единого листка на ветках, весь видный насквозь, Андрей остановился по просьбе отца Леонида и спросил его:
– Когда мы мальчишками были, дед Пидя нам говорил, что от церкви за реку подземный ход идет. Мы его тогда все лето искали. Не нашли, конечно. Как ты думаешь, плохо искали или напрасно время тратили?
Отец Леонид почему-то заметно смутился.
– Отрокам такое увлечение в укор не поставишь. Однако когда зрелый человек...
– Ладно, ладно, ты без нотаций!
– Я не о вас, Андрей Сергеевич. К
Вскоре лес незаметно сменился дубовыми рощами, и появились первые домишки Дубровников.
– Где тебя высадить?
– Если необременительно для вас, то у гостиницы, где музей.
Выбираясь из коляски и прощаясь, отец Леонид еще раз попросил Андрея приглядывать за церковью в его отсутствие, пожаловался, что чувствует беспокойство в сердце.
До начала судебного заседания Андрей успел зайти в райотдел к следователю Платонову, о чем-то пошептался с ним и оставил свой запечатанный конверт.
Когда он вошел в зал заседаний, где, кроме судьи с заседателями, секретаря и конвоира, никого не было (такие дела публику не привлекают), Дружок обрадованно привстал и замахал ему рукой из-за деревянного барьерчика - соскучился. Выглядел он хорошо, и настроение, судя по всему, было хорошее - видно, всерьез нацелился на добрый поворот в своей непутевой судьбе.
Андрей дождался результата - шесть месяцев ЛТП*, с улыбкой кивнул обернувшемуся в дверях, совсем повеселевшему Дружку и пошел в музей.
_______________
* Лечебно-трудовой профилакторий.
Было солнечно и холодно. Андрею очень хотелось поднять воротник плаща и поглубже засунуть руки в карманы.
Музей - старинное здание с колоннами - он увидел издалека: потому что опали листья и потому что сверкал под солнцем его недавно покрашенный фасад. Решетки ворот, крыльца, окон и фонари перед домом тоже блестели свежей краской.
Андрей спросил, где ему найти директора, поднялся на второй этаж по широкой лестнице, покрытой новым, пристегнутым медными прутьями ковром, и постучал в дубовую дверь.
Староверцев - директор музея - привстал ему навстречу, удивленно, обеспокоенно рассматривая его фуражку и форменный плащ. Вздохнул, предложил сесть.
– Я из Синеречья. Участковый инспектор Ратников.
– Очень приятно, - машинально отреагировал на представление Афанасий Иванович.
– Чем могу быть полезен?
Андрей попросил рассказать ему о Синереченской церкви и показать, если можно, опись ее имущества. Староверцев разыскал нужную папку, предупредил, что опись неполная, и, пока Андрей просматривал по всем разделам длиннющий - в шестнадцать страниц - список и изучал пометки и примечания, охотно рассказывал о церкви.