До пепла...
Шрифт:
— Ты решил за все эти недели возместить? — тайком смахивая навернувшиеся слезы (из-за травм, не иначе!..), хмыкнула.
Но голос сломался, выдав ее настоящие чувства и то, насколько Тоню тронуло. Вся гостиная букетами ирисов заставлена! Будто половину цветочной базы скупил! Но эффект сногсшибательный, конечно. Мигом вспомнила, как он каждый день присылал ей цветы до разрыва. Замерла с теми двумя букетами, что в больницу доставили, уже и не зная, куда эти-то ставить? И так, куда ни глянь, кругом цветы.
— Задолжал же, — обнимая ее, признал Дамир, похоже, весьма довольный произведенным эффектом. —
Тоня только криво улыбнулась, не справляясь ни с эмоциями, ни с голосом, уткнулась ему в плечо, чуть поморщившись, когда синяк задела.
У нее диагностировали легкое сотрясение мозга, трещину на скуловой кости, ну и ушиб мягких тканей. Сказали, что все не очень страшно, хоть и выглядит ужасно.
— Главное, что не оставит для тебя по здоровью последствий, — отмел Дамир все претензии Тони к ее отражению в зеркале. — А это все мелочи, птичка. Заживет!
И она в его глазах видела, что не лукавит, действительно так думает. Да еще и сам переживает за все, что у нее болит.
Такая поддержка окрыляла, искренне. Но на ночь все равно пришлось выпить дополнительную таблетку, одной эмоциональной поддержки, чтобы снять боль, не хватало.
На следующий день Дамир не мог оставаться дома. Тоня прекрасно понимала и оценила то, что вчера он отодвинул все и всех, чтобы с ней целый день провести. Но серьезные вопросы, связанные с расследованием смерти Алексея, с нюансами по бизнесу и просто текучка — никуда не делись. На Чехова все сваливать тоже было нечестно, да и Тоне же не критично.
Ей, разумеется, Дамир запретил куда-то выходить, настоятельно напомнив про рекомендации врачей дать себе неделю покоя. Ну и Тоня не рвалась особо пока в офис… Не в таком живописном состоянии.
Провела любимого, чувствуя себя как-то непривычно в подобной роли, но скорее, с хорошим знаком. И хоть сегодня все болело еще сильнее, чем вчера, настроение было прекрасным.
— Никита привезет еду, в холле останутся парни из твоей охраны, — Дамир поставил перед ней чашку с кофе, сам приготовил бутерброд из поджаренного в тостере хлеба, мягкого сыра и соленой семги. — Хочешь, можем твою подругу в гости позвать, я еще вчера с ней договаривался, чтоб тебе не скучно тут хозяйничать было. Заодно и по организации росписи все обговорите, чтоб не затягивать, — на секунду прижавшись к ее уцелевшей скуле губами, лукаво намекнул Дамир, что откладывать не собирается.
Она рассмеялась, пусть и неловко.
— Ты меня так разбалуешь, Пархомов, — обвела рукой это все. — Буду ждать от тебя каждое утро кофе в постель, не страшно? А Элю давай, с удовольствием с ней спокойно время проведу, а то все так непросто было в последнее время.
— Меня сложно испугать, птичка… — напомнил… и тут же скорчил гримасу. — Хотя, признаю, тебе это все же удалось пару раз, — пришел его черед хмыкать.
Дамир прикурил, а Тоня только покачала головой, когда он предложил. Не смогла бы взять сигарету разбитыми губами. Да и не хотелось сейчас, вот правда. Так, дымом его затяжек наслаждалась пока.
— Но я выводы сделал, и второй раз одной ошибки не допущу. Так что, нет, не страшно. Да и мне по кайфу это, оказывается, — сев рядом с ней, Дамир сам начал быстро завтракать. Шути не
После завтрака Дамир быстро уехал, созвонившись с Чеховым и крепко поцеловав Тоню в плечо, за неимением нынче возможности проявлять чувства иначе. Она же осталась одна в этом царстве цветов и тишины… Решила не позволять себе подчиняться ограничениям боли и ситуации, написала Эле, подруга с радостью согласилась приехать.
Они вечером заехали, купили новый телефон, Дамир организовал все, пока Тоня в машине ждала. Карту переставили из разбитого, кто-то из его подчиненных перебросил то, что смогли извлечь из памяти старого. Так что контакты не растеряла.
«Ради этого меня и Акимов отпустит без вопросов. Ты же теперь его партнер и тоже мой босс…», — с ухмыляющимся смайлом отозвалась в мессенджере подруга.
Тоня сама развеселилась. В какой-то мере не ожидала, что Дамир серьезно про долю в компании говорил. Но, если он это вчера Акимову озвучил… Что ж, им точно стоило много обсудить и обдумать.
«Вот и пользуйся положением», — согласилась она с Элей. — «Приезжай».
Предупредила охрану, те, уже введенные в курс о таком распорядке дня Дамиром, без возражений встретили Элю и провели к Тоне.
Однако, несмотря на то, что категорически не хотелось поддаваться своему состоянию и боли, Тоня была не особо продуктивным собеседником, больше слушала. Так что Эля просветила ее в том, что случилось вчера в кабинете Акимова, красочно описав, как бушевал Дамир… Удивила. Нет, уж кто-кто, а Тоня прекрасно представляла, какие страсти клубятся у Пархомова внутри, но вот то, что он этому позволил и в рабочей сфере, так сказать, выплеснуться, ее для него важность всем вокруг продемонстрировал, легло еще одним кирпичиком в основу нового представления об их мироустройстве, уже одном на двоих. Еще один штрих в картину образа этого мужчины, которого все лучше узнавала и понимала с различных сторон.
Ну и да, Дэна ей жалко не было! Были бы силы — сама наподдала бы. Злилась на него дико! А уж когда Эля рассказала, как сурово Акимов увольнял Дениса, не скрывая ни от кого причины, и как лично у того ее сумку забирал — не выдержала, рассмеялась. Сложно было представить босса, всегда предпочитающего не вмешиваться в личные конфликты подчиненных, если те не сказываются на рабочем процессе, настолько… вовлеченным.
И все-таки часа через полтора она была вынуждена признать, что устала. Сказывались и сбитый график за последние дни, и травмы, и анальгетики, и боль, которая все равно фоном присутствовала. Эля это уловила, закруглилась, резонно заметив, что еще успеют наболтаться.
Напоследок не удержалась, хоть и в шутку, а еще раз укорила, что так долго от нее отношения с самим Пархомовым скрывала. Правда, учитывая все сложности, о которых Тоня все же немного просветила ее, не могла не понять. На этом и распрощались на сегодня. И Тоня, утомленная болезненным состоянием, приняла прописанное лекарство, от которого лишь больше хотелось спать. Решив себе в этом не отказывать, пошла отдыхать. На больничном, имеет право.
А вот когда проснулась часа через три и спустилась обедать, поняла, что охвачена неким странным беспокойством.