До самой смерти
Шрифт:
Щеки Страйкера покраснели. Он открыл было рот, словно собираясь что-то ответить, но тут же закрыл его, стиснув зубы. Взглянув на меня, он развернулся и торопливо спустился с крыльца. Коул закрыл за ним дверь.
— Спасибо, Коул, — сказала мама, пока я так и стояла, застыв около стойки. — Я была в секундах от того, чтобы опустить ему на голову напольную лампу. — На губах Коула снова появилась красивая полуулыбка. Я медленно перевела взгляд на маму. — А это было бы ошибкой, ведь я с ног сбилась в поисках такой идеальной
Мой взгляд упал на ту самую лампу, и я нахмурилась, не увидев в ней ничего примечательного. Просто белый светильник на серой подставке.
— Что ж, я рад, что спас светильник, — Колу достал из кармана связку ключей. — Ваша машина снаружи.
Воспоминания о машине и всем остальном вывели меня из ступора.
— Спасибо, что пригнал ее. Не стоило.
Его взгляд сосредоточился на мне.
— Но я сделал.
Снова эти три слова. Они преследовали меня. Как и эти глаза. Коул уехал сегодня утром, прежде чем я вышла из своей спальни, но успел включить мою кофеварку, чтобы я выпила горячий кофе.
Такой заботливый.
Когда наши глаза встретились, у меня вырвался резкий вздох. Коул был в нескольких шагах от меня, но казалось, что он стоял вплотную. Клянусь, я ощущала жар его тела. И хотя мне надо было сосредоточиться на тысяче других вещей, все, о чем я могла думать, так это о вчерашних словах Коула о вторых шансах и сломанных стенах.
Так, надо было отвлечься.
Сосредоточившись на маме, я сказала:
— Прости за все это.
Она свела брови.
— Почему ты извиняешься, милая? Это не твоя вина.
— Знаю, но что, если бы кто-то из гостей услышал это? — я сложила руки на груди. — Это уж точно не поможет нам увеличить заселение.
— Все равно это не твоя вина, детка, — сказал Коул.
Детка?
— Он пришел впервые? — спросил Коул.
— Да, — ответила мама. — После всего, что произошло, это было вполне ожидаемо, но он объявился впервые.
— Если он явится еще раз, дайте мне знать, — сказал Коул, складывая руки. На нем была черная толстовка и на сей раз я увидела пистолет за поясом под футболкой. — Я хочу убедиться, что до него дойдет.
— Надеюсь, больше он проблем не доставит, — сказала мама с не совсем искренней улыбкой. — Думаю, он просто застал нас врасплох.
Пока я слушала маму и Коула, мне не давали покоя слова репортера. Я сжала губы, вспоминая, что сказал Страйкер. И тут до меня дошло.
— Мэр, — прошептала я.
Мама повернулась ко мне.
— Что, милая?
Я моргнула, а взгляд Коула стал серьезным.
— Ничего. Просто мысли вслух.
Коул снова положил руку на шею привычным жестом и не сводил с меня глаз.
Мама переводила взгляд с меня на него. Наступила пауза.
— Я наведу порядок в комнате Матерсонов.
Я повернулась к ней.
— Я же сказала, что сама этим займусь.
— Все в порядке. —
— Без проблем, миссис Китон. — Коул улыбнулся своей фирменной однобокой улыбкой. — Я всегда готов контролировать сознательность вашей дочери.
Я не удержалась и фыркнула себе под нос. Совсем не как леди, но это было выше моих сил.
— Ты что-то сказала, детка? — спросил Коул.
Я посмотрела на него, подняв бровь.
— Ничего. — Я сделала паузу. — И не зови меня «деткой».
— Мило, — сказала мама, положив руку на перила, — это так мило.
Я с прищуром наблюдала, как она поднимается по лестнице. Мама шла медленно, и я сильно сомневалась, что дело было в ее физических возможностях, скорее, она тянула время, чтобы подслушать нас с Коулом.
Думаю, я была права.
Я дождалась, пока мама исчезла из виду, и повернулась к Коулу. Прежде чем я успела сказать хоть слово, он сократил расстояние между нами и прижал меня к стойке. Мне пришлось поднять голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Я говорил серьезно. Если этот козел снова явится — дай мне знать, — сказал Коул, понизив голос. — Я донесу до него мысль, что надо оставить вас в покое.
Я начала было говорить, что в этом нет никакой необходимости, но потом поняла, что говорила эти слова дюжину раз с момента нашей встречи. И наконец я осознала, стоя там, так близко к нему, что не хочу повторять это снова.
То, что Коул предлагал мне, было необходимо.
Я знала, что им движет жалость и какое-то странное чувство долга, но хотела проигнорировать все эти причины и просто быть рядом с ним. Тепло, нараставшее в моей груди, говорило о том, насколько я счастлива, что сейчас он был здесь.
— Спасибо, — сказала я, опустив глаза, — за то, что разобрался с маминой машиной и прогнал репортера.
— Тебе не нужно меня благодарить, — ладони Коула коснулись моих скрещенных рук, заставляя меня расслабиться и поднять глаза. Он держал меня за руки, и в моей груди все трепетало. — Я знал, что репортеры начнут тебя беспокоить.
Это было бы глупо отрицать.
— Он задел меня, Коул. Он знал… — я прочистила горло. — Он знал, что… Жених пытался убить меня, когда я сбежала.
Мышцы на челюсти Коула напряглась.
— Дерьмо.
— Откуда он знал об этом? — прошептала я. — Разве к этим записям не закрыт доступ у простых людей?
— Нет, у простых закрыт, — Коул провел ладонями от моих плеч вниз, ослабляя напряжение, — но он журналист, детка. Они общаются с копами и детективами. Им оказывают услуги. По принципу «ты мне — я тебе».