Добрая Старая Англия

Коути Екатерина

Пока Анна развлекала студентов в Оксфорде, ее отец сделал все возможное, чтобы ведьмы оказались под следствием. Слушания по их делу состоялись 1 марта 1605 года в Абингтоне. Перед судом предстали Элизабет Грегори и Агнесс Пепуэлл. Мэри Пепуэлл решила не ждать у моря погоды и сбежала. Приговор по таким обвинениям зачастую выносили быстро, но на этот раз процесс растянулся как минимум на 8 часов. После длительного совещания, присяжные вынесли вердикт – не виновны. Женщин с миром отпустили по домам, но дело Анны Гюнтер на этом не завершилось.

В конце концов, шумиха привлекла и королевское внимание, что весьма обрадовало Брайана Гюнтера. Яков Первый слыл непримиримым борцом с ведьмами и даже написал демонологический

трактат. Другое дело, что со временем он пришел к выводу, что разоблачать ложные обвинения в ведовстве почти так же весело, как охотиться на ведьм. Так что его беседа с Анной Гюнтер дала неожиданный результат. Король виделся с девушкой целых четыре раза, один раз в августе 1605 года и еще трижды в октябре, после чего передал Анну на попечение Самуэля Харснетта, капеллана архиепископа Кентерберрийского. На тот момент Харснетт уже разоблачил нескольких шарлатанов. В его доме Анна Гюнтер наконец-то почувствовала себя комфортно, и ее симптомы пошли на спад. Возможно, ее исцелила любовь, ведь Анна сразу же завела роман с неким Эшли, слугой Харснетта. Хозяин лишь поощрял их отношения, надеясь, что рано или поздно Анна проговорится возлюбленному. Так и произошло, девушка призналась ему в обмане. Свое признание она повторила перед Харснеттом и доктором Эдвардом Джорданом, который обследовал ее и счел ее припадки мошенничеством. Уже 10 октября король сообщил в письме графу Солсбери, что Анна Гюнтер на самом деле не одержима ни ведьмами, ни дьяволом. Более того, она переключилась на более приземленные материи и теперь просила разрешения выйти замуж за Эшли. "Вот ведь маленькая лживая дрянь," охарактеризовал ее король в другом письме.

Совет бы Анне с Эшли да любовь, но правительство любит довести дело до конца. В феврале 1606 года Брайн Гюнтер и его злополучная дочь предстали перед судом Звездной Палаты, высшим судебным учреждением Англии 17го века. Их обвиняли в преступном сговоре с целью опорочить Агнесс и Мэри Пепуэлл и Элизабет Грегори. Интересно, что многие свидетели на суде выступили в защиту Гюнтеров и утверждали, что женщины действительно являлись ведьмами, даже сами в том признавались. Тем не менее, на суде всплыли и другие детали, касавшиеся футбольного матча, состоявшегося в Северном Мортоне в 1598 году.

Тогда, как и сейчас, футбол был спортом для сильных духом мужчин, а болельщики любили завершить матч погромом. Другое дело, что тот матч закончился еще и поножовщиной – в завязавшейся драке Брайан Гюнтер пырнул кинжалом Ричарда и Джона Грегори, деверей Элизабет. Если бы они скончались на месте от полученных ран, то мистера Гюнтера обвинили бы в убийстве, но мужчины умерли лишь спустя две недели после драки. Суд над Гюнтером все же состоялся, и его оправдали за недоказанностью вины. Зато с тех пор между семьями Гюнтеров и Грегори началась война. Элизабет несколько раз утверждала, что добьется справедливости, но ее сосед решил первым нанести удар, использовав для своих целей Анну. На суде выяснилось, что он заставлял дочь вдыхать дым горящей серы, глотать масло, чтобы ее рвало, избивал ее и втыкал в нее булавки. Запуганная Анна не смела никому рассказать, что творится у нее дома. К сожалению, вердикт по делу Гюнтеров утерян, но, вероятнее всего, Брайана оштрафовали и отпустили. Анна же получила от короля приданное еще 10 октября 1605 года и, хочется надеяться, вышла замуж за Эшли и забыла этот кошмар.

Источники информации

Brian P. Levack. "Possession, Witchcraft, and the Law in Jacobean England." New perspectives on Witchcraft, Magic and Demonology. Routledge 2001

J.A. Sharpe "the Bewitching of Anne Gunter"

Повешение в Лондоне в 18м веке

Виселица была расположена на перекрестке современных улиц Edgware Road и Oxford Street, вблизи Мраморной Арки. На площади можно разглядеть табличку, отмечающую прежнее расположение эшафота. В 12м веке эту территорию занимали Тайбернские Поля, поросшие вязами, которым лондонцы вскоре нашли очень удачно применение – стали вешать

на них преступников. Но с ростом урбанизации кандидатов на повешение становилось все больше, а деревьев меньше, так что в Тайберне воздвигли виселицу. Первое упоминание о тройной тайбернской виселице относится к концу 16го века. Время от времени ее чинили, но в 1759 году решено было заменить постоянную виселицу передвижной. Вплоть до последнего повешения в ноябре 1783 года, виселицу собирали перед каждой казнью. Месторасположение Тайберна было особенно удачным для таких мероприятий, ведь через него пролегала основная северная дорога в Лондон. Таким образом, приезжие могли наглядно ознакомиться с незавидной участью воришек и мотать себе на ус. Да и вообще здорово, когда развлечения поджидают путешественника не только в центре города, а вот прямо сразу на окраине.

Тайберн бы не единственным местом в Лондоне, где казнили преступников . Например, представителям благородного сословия отрубали голову на холме возле Тауэра, а пиратов вешали в цепях в доке в Уоппинге, поближе к воде, чтобы сразу стало понятно, за что их так. Более того, Тайберн был далеко не единственным местом для повешения. Правонарушителей часто вешали прямо на месте совершенного преступления, причем такая практика сохранилась и до конца 18го века: например, во время антикатолического мятежа 1780 года, возглавляемого лордом Джорджем Гордоном, был разграблен дом верховного судьи лорда Мэнсфилда. После подавления волнений, несколько мятежников были повешены прямо напротив этого дома на площади Блумсбери. Так же в некоторых случаях осужденные ходатайствовали, чтобы их казнили во дворе собственного дома, где, как известно, и стены помогают. Тем не менее, Тайберн был самым знаменитым местом для повешений, и сюда всегда стекались толпы зевак.

Осужденные дожидались казни в тюрьме, зачастую, в Ньюгейте, откуда в назначенный день их везли к "тайбернскому дереву," т.е. к виселице. Их маршрут породил поговорку "отправился на запад", т.е. был казнен. Повешение служило неисчерпаемым источников фразеологизмов. Вот некоторые из них:

Болеутоляющее ожерелье, конопляный воротник, конопляный галстук – петля

Картинная рамка шерифа, трехногая кобыла, тройное дерево – виселица

Подняться в кровать по лестнице – взойти на эшафот

Отдохнуть в лошадином колпаке, умереть от конопляной лихорадки – быть повешенным

Танцевать под ньюгейсткую волынку, танцевать тайбернскую джигу, танцевать на балу у шерифа и показывать гостям язык – дергаться в петле

С сухим языком и мокрыми штанами -описание результата повешения

Висельные яблочки – повешенные

Тайбернский цветочек – малолетний вор, который рано или поздно "дозреет" до петли

Конопляная вдова – женщина, чей муж был повешен

Уже по этим идиомам можно судить, что повешение было очень популярным мероприятием. Так что у каждого приговоренного оставался шанс снискать славу, пусть и на пару часов. Как рок-звезда, он всходил на свой эквивалент сцены, хотя вместо микрофона его поджидала петля. Но ажиотаж вокруг приговоренных начинался еще задолго до непосредственного момента казни.

Обычно повешения проводились по понедельникам или пятницам, хотя строго эти правила не соблюдались. В 18м веке для повешения мог быть выбран любой день кроме воскресенья (чтобы "тайбернская ярмарка," как иначе называли столпотворение возле виселицы, не отвлекала народ от божественного). В полночь перед казнью осужденных будил звонарь, который зачитывал им следующие душеспасительные вирши:

All you that in the Condemn'd-hold do lie,

(О вы, из камеры осужденных,

Prepare you, for to-morrow you shall die.

(Подготовьтесь, ибо завтра вы умрете)

Watch all and pray, the hour is drawing near,

(Бдите и молитесь, ибо близок ваш час)

That you before th'Almighty must appear.

(В который вы предстанете перед Всевышним)

Examine well yourselves, in time repent,

(Вспомните свои грехи и покайтесь)

That you may not t'eternal flames be sent:

(Дабы не гореть потом в вечном пламени)

And when St. 'Pulchre's bell to-morrow tolls,

(И когда зазвонит завтра колокол на церкви Saint-Sepulcher)