Добро пожаловать в ад
Шрифт:
Поблагодарив ее, я вернулся на улицу к терпеливо дожидавшемуся меня пикапу, подъехал к выезду с парковки перед отелем, и тут выяснилось, что, для того чтобы выехать на дорогу и снова влиться в поток, придется ждать минут пять, не меньше.
— И все это из-за каких-то листьев, — проворчал я, озираясь по сторонам.
Но, дьявол их забери, листья действительно этого стоили! Пурпурные, ярко-оранжевые пятна, между которыми пестрели мазки густо-винного цвета, будто кто-то расплескал драгоценное бургундское, заполняли все пространство над головой, взбирались вверх по склону холма, захлестывая город каким-то первобытным буйством красок. Свежий, какой бывает почему-то только осенью, бодрящий воздух был пропитан их горьковатым ароматом,
Мэтью Джефферсон жил всего в миле вверх по дороге, по которой я сейчас ехал. Дом, в котором он снимал квартиру, оказался одним из четырех бревенчатых домишек, окруженных засыпанной гравием дорожкой. Все четыре почтовых ящика удобства ради повесили рядом в самом ее конце, а на самих домиках, насколько я мог судить, номеров почему-то не было. В конце концов, отчаявшись обнаружить их и чертыхаясь про себя, я вылез из машины и двинулся по дорожке. Потом остановился, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь намек на то, по какому принципу здесь нумеруются дома. Пока я гадал, дверь ближайшего ко мне домика отворилась, оттуда вышла немолодая седовласая женщина и заторопилась к припаркованной неподалеку «хонде».
— Простите, — окликнул я ее. — Вы тут живете?
Она с сомнением оглядела меня с головы до ног.
— Да, я снимаю тут квартиру. Но я не владелица дома.
— Я ищу одного из ваших соседей.
— О! — Приветливо улыбнувшись, она поправила висевшую на плече сумку — даже с того места, где я стоял, было заметно, какая она тяжелая, фунтов [8] шестьдесят, не меньше. — Простите. Большинство из тех, кто останавливается тут в это время года, в основном мечтают купить дом. И неважно, что объявления «На продажу» на доме нет, они все равно останавливаются и спрашивают, не продается ли он. Нет, мы просто снимаем его, а желающих купить его приходит человек десять каждый год.
8
1 фунт = 453,592 грамма.
— Ну, я в их число не вхожу, так что можете ничего не опасаться, — хмыкнул я. — Мне просто нужен человек по имени Мэтью Джефферсон, вот и все. Вы его знаете?
— Мэтта-то? Конечно, а то как же. Он довольно давно жил во втором номере. — С этими словами она махнула рукой, указывая на дом, который был у меня за спиной.
— А что, он больше уже там не живет? — поинтересовался я.
Женщина покачала головой. Я едва не последовал ее примеру — проклятье, просидеть за рулем шесть часов только ради того, чтобы убедиться, что нужный мне человек здесь не живет. Итак, снова тупик.
— А вы случайно не знаете, куда он уехал?
— Конечно, знаю. Он переехал в небольшую квартирку. И живет теперь там же, где и работает.
— А чем он занимается?
— Собирает яблоки.
Брови у меня поползли вверх.
— Вы серьезно?
Женщина кивнула.
— Это туда, вверх по дороге, неподалеку от Моргантауна. Там крупный плодовый питомник. А Мэтт руководит… как это сказать… сбором урожая.
— Сбором урожая, — не веря собственным ушам, повторил я. — Он руководит сбором урожая яблок.
— Угу, именно так.
Согласно последним полученным мною сведениям, которые я выудил из Интернета, Мэтью Джефферсон учился в юридической школе — ну, еще бы, сын известного, процветающего адвоката, такие рано понимают свое высокое предназначение и редко обманывают возложенные на них надежды. А сейчас он, выходит, руководит сбором яблок в каком-то заштатном городишке в самом глухом углу штата Индиана? Интересный штрих к его биографии!
— Не подскажете,
Женщина охотно объяснила мне, куда ехать. Однако, после того как она чуть ли не в шестой раз повторила «и снова поверните налево», я решил, что с меня хватит. Лучше уже вернуться к пикапу, отыскать карту с ручкой и свериться с ней — во всяком случае, так будет надежнее.
Но, даже записав во всех подробностях данные мне указания, я убил чуть ли не час на поиски этого места. Перекрестки и развилки с удручающей регулярностью возникали передо мной через каждые шесть миль, поэтому, пропустив поворот, я очень скоро догадывался об этом. К несчастью, по большей части на всех этих дорогах какие бы то ни было указатели или знаки отсутствовали полностью, поэтому пропустить поворот было легче легкого. Ни одной заправки поблизости тоже не наблюдалось, очевидно, они исчезли вместе с указателями, поэтому мне пришлось успокаивать себя тем, что если этот самый питомник не встретится мне в самом ближайшем времени, то разыскивать его дальше мне придется уже пешком. Какое-то время эта мысль меня развлекала, но очень скоро я почувствовал, что подобная перспектива перестала меня радовать.
В конце концов, спустя какое-то время, в том месте, где дорога делала изгиб, мне вдруг на глаза попался написанный от руки указатель, на котором значилось: «Империя яблок — через три мили поворот налево». Похоже, жившие тут люди оказались очень мудрыми, чтобы не заморачиваться с названиями улиц, очевидно, считая — и не без оснований, — что соответствующая табличка с названием наверняка куда-нибудь со временем запропастится. Я послушно проехал три мили, повернул налево и увидел питомник.
Основное здание его представляло собой длинный красный амбар, распахнутые настежь двери давали возможность полюбоваться бесконечными рядами бочек и корзин, доверху наполненных яблоками, на крыльце красовалась пирамида тыкв, а от солнца все это защищала тень, падавшая от высоких деревьев. На небе потихоньку стали собираться облака, солнце, ярко сиявшее над головой с самого утра, когда я еще только собирался в дорогу, теперь пряталось за легкой серой дымкой. Выбравшись из грузовичка, я двинулся вниз по склону холма к амбару в надежде, что там мне подскажут, где искать Мэтью. Не увидев никого вокруг, я просто вошел внутрь, благо двери были открыты настежь. Внутри какие-то женщины одно за другим подносили яблоки к свету, почему-то хмурились, разглядывая их со всех сторон, словно выискивали малейшую царапинку на их гладких боках, чтобы с презрением их отвергнуть. Две девочки-подростка сидели за кассами в передней части амбара, однако очередь, струившаяся к каждой из них, казалась бесконечной. Наверняка где-нибудь поблизости отыщется управляющий или кто-то, кто за всем приглядывает. Я прошел через амбар, потом увидел табличку с надписью «Пресс для яблок» и вышел наружу.
Вдоль выложенной камнем дорожки, которая вела вниз, к беседке, стоящей на берегу огромного пруда, рядами цвели запоздалые цветы. На другой стороне пруда склоны холмов сплошь заросли лесом — странно, но сейчас, под вечер, кроны деревьев казались даже ярче, чем утром, когда на небе вовсю сияло солнце. Поблизости не было ни души, да и все это место выглядело до такой степени тихим и уединенным, что мне стало как-то не по себе. Издали разглядывая беседку, я внезапно поймал себя на мысли о том, что мне здесь нравится — должно быть, чертовски приятно провести в такой беседке вечерок за бутылкой шампанского. Как все-таки хорошо, что Эми не захотела поехать со мной, иначе я бы мог поддаться соблазну и забыть о том, что привело меня сюда.
Я обошел здание, направляясь к дальнему концу амбара, все еще не потеряв надежду отыскать пресс для яблок, и стоило мне только повернуть за угол, как глазам моим представился какой-то громадный металлический агрегат, издававший негромкое шуршание и позвякивание. Услышав мои шаги, ко мне повернулась рыжеволосая женщина. В руках у нее был поднос, сплошь уставленный небольшими бумажными стаканчиками, наполненными какой-то жидкостью густо-желтого цвета.
— Попробуйте, — предложила она.