Добро пожаловать в мир, Малышка!

Флэгг Фэнни

Пэгги Гамильтон ждала, но Дена, двадцать раз репетировавшая в уме, вдруг потеряла дар речи.

— Мы, конечно, не очень хорошо знакомы, но… Я так и думала, что не смогу, о боже, не знаю, как сказать…

Пэгги, которая была старше, положила руку ей на запястье:

— Дена, что бы вас ни волновало, лучше всего поговорить с кем-то. Все, что вы скажете, дальше меня не пойдет. Вы же знаете, что можете мне доверять, правда?

Когда официант отошел, Дена все еще медлила.

— Если я могу вам чем-то помочь, то буду рада. Вы же знаете, как мы с Чарльзом к вам относимся.

Дена сказала:

— В том-то и проблема. О господи… простите, но

это оказалось труднее, чем я думала. — Она помолчала. — Ладно, дело в том… в общем, речь не обо мне, а о вас.

— Обо мне?

— Да. Но прежде всего я хочу, чтобы вы поверили: я ничего не знала до вчерашнего дня. Когда готовишься к интервью, помощники собирают материал, чтобы помочь тебе с вопросами, и прочее. И… Я не доверяю парню, которого нанял мой босс, поэтому мне нужно знать, правда это или нет, а если это какая-то ошибка, я должна быть в курсе.

— В чем дело?

— Мой босс хочет, чтобы я спросила: не было ли у вас… по крайней мере, они думают, что у вас, вероятно… мог быть еще один ребенок, до замужества.

Дена увидела испуг в глазах Пэгги Гамильтон и сразу поняла, каков будет ответ.

— О господи, Пэгги, я надеялась, что они ошиблись. Мне так жаль, если бы я только знала, я ведь не должна была обсуждать это с вами до передачи. Но я не смогла.

— Как вы узнали?

— Это не я, Пэгги, честное слово. Один ублюдок, который выполняет такого рода работу, поехал в ваш родной город в Кентукки, поспрашивал там, выискивая какую-нибудь грязь про вас, и обнаружил человека, который назвался отцом ребенка и сказал, что готов поклясться в этом.

Пэгги была подавлена.

— Зачем, зачем ему было рассказывать об этом сейчас, после стольких лет?

— Может, думал, что получится из этого извлечь какую-то выгоду. Может, для него это шанс прославиться, может, ему пообещали, что он попадет на телевидение. С людьми такое случается.

— Понятно.

— А Чарльз об этом знает?

— Да. Дочь не знает. — Она подняла взгляд на Дену: — Не понимаю. Зачем им понадобилось меня об этом спрашивать?

— Ох, Пэгги, что тут скажешь, — покачала головой Дена. — Так, в общем, всегда делают — пытаются нарыть что-то, что может шокировать. Не только с вами так поступили. Просто им… о господи, им важно поднять рейтинг. Все проще простого. Я чувствую себя распоследней скотиной, но единственное, что я могла сделать, — это предупредить вас. И если я вас не спрошу, это все равно каким-то боком вылезет. Раз уж информация попала к ним в руки, ей дадут ход.

— Знаете, забавно. Я всегда боялась, что в один прекрасный день это вскроется. Многие годы готовилась, а теперь, когда это случилось, просто раздавлена. Вот уж не думала, что это произойдет именно так. Наверно, я все же выпью, если не возражаете.

Дена сказала:

— Конечно, прошу вас, мне тоже надо добавить.

Она попросила официанта принести еще два коктейля и подвинула свой стакан Пэгги. Та выпила. Теперь у Пэгги руки дрожали, а не у Дены.

— Пэгги, поверьте, мне так жаль, я изо всех сил старалась отговорить их, но впустую. Мне придется задать этот вопрос. Айру просто убить мало. Мне нельзя было даже встречаться с вами. Они пытались найти какую-нибудь пакость про Чарльза, а раскопали вот это.

— Ясно. Интересно, что же с нами теперь будет.

— Расскажите, что тогда произошло, при каких обстоятельствах? И как удавалось столько лет это скрывать?

— Мне едва пятнадцать стукнуло, а ему было двадцать три. Я была полная дура. Ничего про секс не знала. Нас было восемь детей

у мамы, и, видимо, мне льстило его внимание. Наверное, я жаждала любви. Он был мой дядя. Сказал, что любит меня и что я особенная… Это было-то всего один раз, а спустя примерно месяц меня стало тошнить, и я совершенно не соображала, что со мной. Пришел врач и сказал моему отцу, что я беременна. Понимаю, сейчас в это трудно поверить, но мы были очень религиозной семьей и никогда о таких вещах не говорили. Самое странное — он все отрицал, говорил, что это не он, что я лгу. И ему поверили, а меня отослали жить к маминой сестре. Я родила, на следующий день девочку забрали, и с тех пор не проходило дня, чтобы я не думала о ней. Как она там, здорова ли, счастлива ли. Но я подписала бумагу, отдала свои права. Знали бы вы, как это тяжело — не иметь возможности даже поискать ее. Но я не могу с ней так поступить — так ее опозорить. А теперь вот пожалуйста. — Она смотрела вдаль. — Если он обидит мою дочь, я его никогда не прощу.

Дена вдруг снова занервничала.

— Простить его? Кажется, вы не совсем понимаете. Вся ваша жизнь может разлететься вдребезги. Огромная работа, которую вы с Чарльзом делаете. Вы должны чувствовать ярость!

— Ох, поверьте, я в ярости, — сказала Пэгги, — и страшно мне до смерти, но что я могу сделать-то?

Дена, подогретая водкой, в отчаянной браваде заявила:

— Зато я могу кое-что сделать. Я подам заявление об уходе, вот что. Скажу — если они будут настаивать, я уйду. Меня, может, и так уволят, если разнюхают, что я вам сказала. Так что я просто приду утром в понедельник и уволюсь.

— Нет, Дена, не вздумайте. Вы говорили, об этом все равно так или иначе узнают.

— По крайней мере, не от меня. А если узнают, все отрицайте. Скажите, что этот человек лжет. Поверят вам и Чарльзу, а не этому ублюдку.

— Не могу.

— Подумайте. Это сломает вам жизнь. Вас же превозносят. Им будет все равно, кого вы пытаетесь защитить. Им важно одно: что вы родили ребенка, не будучи замужем, и скрыли этот факт. Думаете, вас простят? Нельзя ломать себе жизнь из-за одной-единственной ошибки двадцатилетней давности. — Дена тронула ее за руку: — Послушайтесь меня, Пэгги, отмените это чертово интервью. Скажитесь больной, или что ваша мама при смерти, да что угодно придумайте, только откажитесь. Наймите убийцу, мне плевать, только сделайте что-нибудь. Они нечестно играют. Кому и что вы должны? Пэгги, не будьте дурочкой, вы не обязаны раскрывать душу перед этими людьми. Сам Иисус Христос солгал бы, попади он в вашу ситуацию!

— Я должна поговорить с Чарльзом. Не знаю, как быть.

— Я говорю вам, как быть. Солгите.

— Но это правда.

— Тогда скажите, что вас изнасиловали.

— Но меня не насиловали… В смысле, я сама позволила ему поцеловать меня. Может, я сама была виновата, я же не говорила «нет» до тех пор, пока…

— В каком смысле — виновата? Вам было всего пятнадцать. А ему сколько, говорите?

— Двадцать три.

У Дены загорелись глаза.

— Вот оно, Пэгги, пригрозите ему! Вы же были несовершеннолетней. Он может сесть в тюрьму за изнасилование.

— Изнасилование?

— Да!

— Нет. Так я с ним поступить не смогу.

Дена кинула взгляд на парочку, занявшую соседний стол, и обнаружила, что в ресторанчик потянулись на обед люди.

— Знаете, нам лучше уйти. Отправляйтесь домой и поговорите с Чарльзом.

— Дена… Не знаю, как вас благодарить за предупреждение. Не представляю пока, что можно тут сделать, разве что молиться.