Добро пожаловать в мир, Малышка!
Шрифт:
ДОРОГОЕ ВАШЕ СВЯТЕЙШЕСТВО,
МНЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ВЫ ПОМОЛИЛИСЬ ЗА НАШЕГО ДРУГА, КОТОРЫЙ СМЕРТЕЛЬНО БОЛЕН. ЕЕ ЗОВУТ ДЕНА НОРДСТРОМ, И МНЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ВЫ ЗАНЯЛИСЬ ЭТИМ НЕМЕДЛЕННО, ЕСЛИ НЕ ЕЩЕ СКОРЕЕ. ЗАРАНЕЕ БЛАГОДАРЮ.
МИССИС ЛЕНОРА СИММОНС КРАКЕНБЕРИ,
СЕЛЬМА, ШТАТ АЛАБАМА
Если Господь слушал, то, вероятно, самая действенная молитва поступила от тети Элнер, общающейся с Богом каждый день. Она вышла в сад, поглядела наверх и сказала:
— Пожалуйста, не забирай ее сейчас, Господи. Малышка
Через три дня имя Дены исчезло из списка больных в критическом состоянии. Молитвы тут сыграли роль или опыт и старания врачей — судить трудно. Но, говоря словами тети Элнер, «это ей, без сомнений, не повредило».
За эти долгие дни произошло много чего такого, о чем Дена и не догадывалась. Посетители приходили и уходили. Репортеры и поклонники пытались проникнуть к ней, но никого не пускали. Как обычно, когда знаменитость попадает в больницу, поползли слухи, что она пыталась покончить с собой, что была передозировка наркотиков, что у нее нервный срыв, что Джулиан застукал ее с другим и стрелял. Полная чушь, конечно, но зато сплетникам — как профессионалам, так и любителям — есть обо что почесать языки.
Джулиан Амзли несколько раз звонил и прислал цветы и даже как-то заехал. Зато Джерри О'Мэлли каждый день сидел в коридоре у двери в палату Дены, и однажды туда вошел интерн, которого он раньше не видел. Джерри подумал: что он тут делает? — но, увидев отсвет вспышки, все понял. «Интерн» вышел и заспешил прочь по коридору, к лестнице, но не успел поставить ногу на первую ступеньку, как Джерри подскочил и схватил его за рукав. Тихо, чтобы не потревожить других пациентов, он сказал:
— А ну, приятель, отдай-ка мне фотоаппарат.
— Да пошел ты! — бросил парень и рванулся дальше.
Джерри стащил его за шкирку вниз, и проходящая мимо медсестра услышала громкий хруст, как будто наступили на ветку. Через минуту Джерри вернулся в коридор с камерой в руке, и сел на свое место.
Пять минут спустя фальшивому интерну, лишенному приличного куша, который он мог сорвать за снимок, сообщили, что у него сломана рука. Парню повезло. Если ты учишься в военной школе, как Джерри, тебе прививают кое-какие навыки. Сукин сын должен радоваться, что это рука, а не шея.
А Дена так и не узнала, что Джерри был в больнице.
Нью-Йорк
1978
Очнувшись, Дена не поняла, где она. Никак не могла сообразить. Потом услышала знакомый голос:
— Ну, здравствуйте, мисс Крепкий Орешек. — Доктор Диггерс сидела в своем кресле у постели. Она улыбалась. — Вы чертовски перепугали уйму
— Правда? — Дена была как пьяная.
— Да уж. Вы помните, что случилось?
— Нет… вроде бы… Нет.
— У вас открылась язва, и вы потеряли сознание. Помните?
Ничего она не помнила.
— Ладно, отдыхайте, спите дальше. Все будет хорошо.
Мак и Норма сидели на чемоданах и ждали, что врач позволит им приехать, но он просил немного подождать, пока Дена не окрепнет. Зато Сьюки плевать хотела на врача. На следующий же день Бак доставил ее на самолете в Нью-Йорк, и, войдя в палату, она разрыдалась. Дена была похожа на привидение. За последние несколько дней она потеряла пятнадцать фунтов. Потом, немного справившись с собой, Сьюки села у постели.
— Дена, ты поправишься. Если ты мне тут помрешь после того, как мне пришлось пересечь линию Мейсона — Диксона, чтобы тебя увидеть, я страшно разозлюсь!
Сьюки ее развлекала, но по ночам, оставшись наедине с собой, Дена снова поддавалась страху. Она не сможет остаться в Нью-Йорке. Она должна уехать, убраться как можно дальше от Капелло. Ей нужно время и расстояние, чтобы придумать, как быть дальше. Она должна что-то сделать, иначе страх добьет ее. Сьюки умоляла ее поехать погостить в Сельму, но Дена неожиданно для себя сказала очень странную вещь:
— Сьюки, ты очень добра. Но я хочу попасть домой, понимаешь? Мне нужно хоть немного побыть дома.
Она спросила об этом доктора Диггерс, и та согласилась с ней.
— Дена, я думаю, это лучшее, что можно сейчас предпринять.
И словно в одобрение свыше, на следующее утро пришла телеграмма:
ТВОЯ КОМНАТА ГОТОВА. КОГДА ПРИЛЕТАЕШЬ?
С ЛЮБОВЬЮ, НОРМА И МАК
За день до отъезда она услышала стук в дверь. В комнату вошел Джерри О'Мэлли с гигантским букетом роз.
— Здравствуйте. Как дела?
— Здравствуйте, заходите. Нормально. Почти нормально.
— Я слышал, вам было очень плохо.
— Да. Было. Но завтра я уезжаю в Элмвуд-Спрингс.
— Да, я слышал. — Он положил цветы на стул.
— Спасибо, такие красивые. Попрошу сестру принести воды.
Джерри был счастлив: Дена выглядела гораздо лучше, чем в последний раз, когда он ее видел без сознания. На щеки вернулся слабый румянец, она сидела на кровати совсем как прежняя Дена, и он вдруг растерялся.
— Значит, вам было очень плохо, я слышал.
— Да. Язва открылась.
— Я слышал. Элизабет Диггерс говорила, что вам очень плохо.
— Да. Было плохо.
— Но сейчас вы хорошо выглядите. А как себя чувствуете?
— Намного лучше.
— Я просто заскочил узнать, как у вас дела. Когда думаете вернуться?
— Не знаю. Пока не представляю.
— А-а… ясно. Если я что-то могу для вас сделать, только скажите. У вас есть мой номер телефона. Только позвоните и… только позвоните и скажите, как дела. Если вспомните. Или позвоните доктору Диггерс. Держите нас в курсе, ладно?