Добровольно проклятые
Шрифт:
Глава 2
14 июля 2016 года, 21:20
Московская область
Когда Ольга сказала, что ехать придется далеко, Дементьев не придал этому значения. Он помнил, что она живет прямо за МКАДом, и, хотя не очень хорошо ориентировался в московских направлениях, предполагал, что до любой окраины из центра добираться не так уж долго.
Ошибся дважды. Во-первых, оказалось, что из центра Москвы далеко до любой ее окраины. Если ехать по пробкам. Во-вторых, Ольга велела ехать не
– Вы переехали? – удивился Дементьев, с тоской тормозя на очередном светофоре.
– Нет, не совсем, – отозвалась Ольга, предпочитавшая в основном смотреть в боковое стекло. – Это временно.
– У вас ремонт?
– Нет, ничего такого. Просто мне нужно было сменить обстановку для работы над новой книгой. Знаете, у писателей порой случаются моменты, когда новая история… не идет. Обычно это происходит после того, как другая история пишется быстрее, чем ты сама за ней успеваешь. Как будто кто-то отмеряет тебе некоторое количество слов, которое ты можешь написать за определенный период времени. И если что-то написалось быстро, то что-то другое придется тянуть и давить из себя по капле.
– А нельзя просто какое-то время не писать? – удивился Дементьев. – Мне кажется, вы не в том положении, когда небольшой перерыв оставит вас без гроша в кармане.
– Не в том, – согласилась Ольга, грустно улыбнувшись. – Но у меня есть обязательства. Договоренность с издательством о количестве книг, выходящих в год, и сроках их написания. Есть обязательства перед читателями, которые ждут новинку. И потом… Что я буду делать во время перерыва?
Дементьев недоверчиво покосился на нее, стараясь не слишком сильно отвлекаться от дороги.
– Можно подумать, вам нечем заняться… Всегда ведь можно куда-то пойти, с кем-то встретиться, поехать отдыхать. На худой конец, просто поваляться с книжкой или перед теликом.
– Идти куда-то одной, как и ехать отдыхать, – занятие весьма сомнительной ценности. Мужа я давно исключила из своей жизни, любовники тоже не задерживаются, потому что, как правило, меня раздражают. Как и люди в целом, поэтому за годы жизни я растеряла почти всех друзей, а тем, кто остался, уже не до меня: у них семьи, дети, собаки, кошки, дачи и прочие отвлекающие факторы. Чужие книги я не люблю: там всегда все не так, как мне хотелось бы. Телевизор редко показывает что-то внятное, но когда его смотришь, все время хочется есть, а мне это противопоказано. Остается только работа, уход за собой и шопинг. Но от двух последних пунктов я тупею, поэтому стараюсь ими не злоупотреблять.
– М-да, – протянул Дементьев, – оказывается, нелегко живется знаменитым писательницам.
– Писательство здесь ни при чем, как и знаменитость. Некоторые люди просто не умеют наслаждаться жизнью. Я вот давно разучилась, если когда-то и могла. Я умею наслаждаться только работой.
– Тогда вам нужно завести хобби, – не сдавался Дементьев, чтобы поддерживать беседу.
– У меня было хобби, – хмыкнула Ольга, улыбаясь.
– И какое же?
– Писать романы, – она выразительно посмотрела на него. – Мне так нравилось это делать, что я превратила это занятие в свою работу.
– Но вы же сами сказали, что сейчас вам не пишется. Значит, вам нужно новое хобби.
– Нет, я сказала, что для того, чтобы писалось, мне пришлось временно сменить место обитания, – легко парировала Ольга.
– Все с вами ясно, – хмыкнул Дементьев. И тут же предложил, меняя тему: – А давайте перейдем на «ты»?
– А зачем? – искренне удивилась она.
– Просто так, – он пожал плечами. – Чтобы не было между нами этой стены официоза. Чтобы я мог называть вас Олей, а вы меня – Володей.
– Не думаю, что это хорошая идея, – предсказуемо отказалась она. – Стена официоза – моя последняя защита от вашей настойчивости.
– Ясно, – повторил Дементьев, ничуть не смутившись и не огорчившись. – Значит, будем постепенно ее ломать.
Они еще долго толкались в пробке, которая тянулась до весьма далекого от МКАДа светофора, но, преодолев его, неожиданно полетели по ночному шоссе в потоке других машин, как будто наконец смогли разорвать сдерживавшие их до того момента путы.
Ближе к месту назначения навигатор пришлось выключить, дальше Ольга принялась командовать сама, заводя его на все более пустынные дороги, которые тянулись вдоль леса с одной стороны и железнодорожных путей – с другой.
Наконец в свете фар появился указатель «Леоновское кладбище», и Ольга велела ехать по нему.
– Если я успел достать вас своим обществом, то просто так и скажите, совсем не обязательно прикапывать меня на кладбище, – попытался пошутить Дементьев.
Он с трудом себе представлял, зачем еще они в это время суток едут в сторону столь печального и пугающего места, но прежде чем его спутница успела ответить, дорога вильнула и за поворотом в вечерних сумерках неожиданно появился небольшой двухэтажный коттедж, пугающий пустыми окнами и недостроенными стенами. Рядом с ним стоял еще один такой же, и еще, а дальше за невысокими заборчиками виднелись обжитые домики, в окнах которых уже горел свет.
Почти неосвещаемая дорога снова резко вильнула, Дементьев едва успел последовать за ее изгибом. Пришлось сбросить скорость почти до минимума, поэтому, когда по левую руку забор прервался и появились витиеватые кованые ворота кладбища – к счастью, закрытые, – он успел их хорошо рассмотреть.
– Нам вот сюда, – с улыбкой показала Ольга направо почти сразу за воротами. – Поверните здесь и там сразу прижмитесь к забору, это мой временный дом.
Дементьев послушался: повернул, прижался, остановился, заглушил мотор и повернулся к Ольге всем корпусом, насколько позволяло водительское кресло.
– Вы что, поселились прямо напротив кладбища? – недоверчиво уточнил он. – Так вы боретесь с творческим кризисом?
– Я же пишу мистические истории, – весело отозвалась Ольга, разводя руками. – Где еще я могу черпать вдохновение? Сейчас пишу роман с рабочим названием «Тишина старого кладбища». Как оно вам?
– Ужасно, – проворчал Дементьев, снова садясь прямо. – Крикливо и безвкусно.
Она не обиделась. Наоборот, рассмеялась и покачала головой.
– Вы разбиваете мне сердце.