Добрые друзья
Шрифт:
— Разумеется, — с некоторым негодованием ответила Сюзи. — Мы увидим его сегодня же ночью или завтра утром. Вы знакомы? Передать ему что-нибудь?
— Джеймс Нанн и слышать обо мне не захочет. Я видела его в поезде, и он, если не ошибаюсь, видел меня. — Дама вперила в них взгляд, а потом слегка встряхнулась. — Я его жена, — тихо сказала она и зашагала прочь.
Иниго вытаращил глаза. Сюзи охнула и побежала следом.
— Послушайте! — вскричала она, останавливая даму. — Как удивительно! Я много лет знаю Джимми и понятия не имела…
— …что у него есть жена. Охотно
— Но постойте! Меня зовут Сюзи Дин, Джимми хорошо знал моего отца.
— Я тоже его знала, — спокойно проговорила удивительная миссис Нанн. — Могла бы и догадаться, что вы дочка Чарли Дина, — прямо одно лицо.
— Какое чудо! — воскликнула Сюзи, едва не пританцовывая от восторга.
— Разве?
— Ну конечно!
— Почему же? — без малейшего интереса спросила миссис Нанн. — По мне, ничего чудесного в этом нет. Такими пустяками меня не удивить. Доброго вам дня.
— Но вы не можете просто так уйти, — растерялась Сюзи. — Вы же ничего не рассказали! Нет, я вас не отпущу.
Миссис Нанн смерила ее безразличным взглядом.
— А что вы хотите знать?
— Ну, не то чтобы я хотела что-нибудь знать, — замешкалась Сюзи, — но вы же понимаете… вот так столкнуться с вами и…
— Не имея ни малейшего желания вам грубить и будучи признательной за ответы на все мои вопросы, — процедила миссис Нанн очень угловатым тоном, — должна заметить, что вы чересчур впечатлительны. Лучше избавьтесь от этой привычки волноваться по любому поводу, не то она пристанет к вам намертво, мисс. Я все сказала. Доброго вам дня. — И с этими словами она ушла.
— Ах, какая сухая, тощая, ужасная женщина! — вскричала Сюзи, возвращаясь к Иниго. — Вы ее слышали?
— Джимми ее видел, — объявил Иниго. — Он заметил ее на перроне, когда выглядывал в окно. Помните, как странно он себя повел?
— Неудивительно! Но, согласитесь, все это ужасно странно. Я понятия не имела, что он женат.
Еще несколько минут она бурно дивилась этому факту, а потом стала рассказывать Иниго о разных событиях в жизни Джимми — никакой вины при этом она ему не приписывала.
— Мы выяснили, что у него есть скелет в шкафу, — задумчиво проговорил Иниго.
— Скелет, это точно! — вставила Сюзи. — И больше мы о ней говорить не будем. Меня интересует другое: куда мы пойдем?
Они как раз покинули вокзал и очутились, по-видимому, на главной улице города.
— Так вот он какой, Хиклфилд, — сказал Иниго, недовольно оглядываясь по сторонам и подрагивая от холода. — Сдается, воздух тут не ласков и не легок [49] , подруга Сью. Это место нагоняет на меня тоску, определенно.
49
Перефразированная цитата из «Макбета» У. Шекспира, акт 1, сцена 6. Пер. М. Лозинского.
Над городом висел легкий туман. Смутными силуэтами возвышались впереди ветхие магазины, банки и склады, и все вокруг казалось мрачным сном. Автомобили появлялись словно бы ниоткуда: ревя клаксонами, точно
— Господи! — воскликнул Иниго. — Давайте уедем отсюда, Сюзи. Еще минута, и я лишусь всех надежд.
— Прыгнем в тот трамвай, — решила Сюзи, — и посмотрим, что будет. Бежим! — Они бросились вниз по улице и в последний миг вскочили на подножку — к вящему восторгу кондуктора, который, по всей видимости, не ожидал сегодня столь ярких событий.
— Так-то лучше, — сказала Сюзи, глядя на проплывающий мимо Хиклфилд.
— Правда? Как будто на галеоне плывем.
Однако смотрел он вовсе не на Хиклфилд, а на саму Сюзи, которая сегодня была еще бойче и красивей, чем обычно. Пока он глядел на нее, им овладело любопытнейшее чувство: что-то вроде боли, составленной из безудержного счастья и невыносимого волнения. Иниго сразу понял, что это место — в трамвае рядом с Сюзи — единственное на свете, где он должен и хочет быть, а все другие места, где Сюзи нет — будь то гостиница «Савой» или солнечные гавайские пляжи, — представлялись ему гиблыми пустырями. В мгновение ока он осознал, что лучше жить в нищете рядом с ней, чем предаваться утехам где бы то ни было, ведь мир, в котором есть Сюзи — волшебный мир, а тот, где ее нет — унылая мешанина предметов и людей. Теперь он понял, как сильно ее любит и будет любить вечно. Ошибки быть не могло. Он спрыгнул с поезда по той простой причине, что не мог вынести разлуки; он спрыгнул и с головой нырнул в любовь.
— Сюзи, — заговорил он. — Сюзи, послушайте.
Тут он умолк. Ну вот, что за нелепое блеянье?
— Да, Иниго? — Темные глаза Сюзи на миг заглянули в его, и вдруг выражение ее лица переменилось: она увидела подошедшего к Иниго кондуктора. Они спросили, куда едет трамвай и можно ли там перекусить, и узнали, что в полумиле от конечной, на магистрали, есть хорошая большая гостиница, где столуются в основном «автомодилисты». Заведение первосортное, доложили им, и Иниго без промедлений объявил, что там они и перекусят. Поскольку до конечной почти час езды, они замечательно скоротают время до отправления поезда.
После ухода кондуктора Иниго опять не удалось рассказать Сюзи о случившемся, потому что теперь заговорила она. Он курил трубку, любовался игрой ее дивных черт и в полузабытьи слушал ее рассказы. Время от времени, когда трамвай взбирался на холм, его стоны и лязг полностью заглушали Сюзин голос. Иниго мнилось, что все происходящее — сон: таинственный Хиклфилд, темнеющий внизу; Сюзи с рассеянным взглядом, погруженная в воспоминания; истории из ее прошлого, перетекающие одна в другую, точно сны; все это было очень странно. Тот день запомнился Иниго на всю жизнь.