Добрый дедушка Мороз
Шрифт:
— Хорошо, — коротко бросил Гейрт, не глядя на Кинни. — Я возьму тебя с собой. Но только с одним условием. Я отвезу тебя к своей… знакомой. Ты останешься у нее и не будешь со мной спорить. Все очень серьезно, мне нужно встретиться с одним весьма опасным человеком. С тобой возиться у меня просто нет времени и желания.
— Я все понимаю, Гейрт. Правда. Кто-то хочет уничтожить всех нас, а ты хочешь ему помешать. Я понимаю, потому что ты очень хороший.
Кинни так уверенно это сказала, что на какой-то момент в груди Гейрта всколыхнулся непонятный ему восторг, и из ее уст слова звучали настолько обыденно, будто… она всегда это знала. Но вся беда была в том, что это не так, она заблуждается… Он убийца,
— Нет, — резко ответил Гейрт, — это потому, что я очень хорошо умею считать деньги. Тут еще много чем можно поживиться! Ладно, это не суть. Мы вылетаем сейчас же.
Он начал привычно манипулировать с панелью управления, включать двигатели — корабль готовился к старту. Гейрт пристегнул Кинни, опасаясь, что он не раз еще пожалеет о принятом решении, а у неё перехватило дыхание. Что-то в ее жизни кардинально менялось, но одновременно у нее было чувство, что она возвращалась домой.
Сквозь космос
Их полет проходил в молчании. Гейрт хмурился и чертыхался вполголоса в ответ на какие-то свои мысли, а Кинни терялась в догадках и сходила с ума от любопытства. Вопросы сыпались на нее как из рога изобилия, но ответов она не получала и в отчаянии кусала губы. Так хотелось расспросить Гейрта обо всем, но она долго не решалась, страшась навлечь на себя его гнев в очередной раз.
— Можно задать тебе вопрос? — не выдержала Кинни и робко, если не сказать опасливо, подошла к Гейрту, который задумчиво вертел в руках небольшой плоский предмет, сидя за круглым столом в кают-компании. Реджет был выведен на автопилот, и они летели по заданному маршруту. Гейрт поднял на Кинни хмурый взгляд.
— Что тебе?
— Расскажи мне о себе. Ты обо мне знаешь, а я о тебе нет.
— Нечего рассказывать. Главное, ты знаешь, мое основное занятие — это добыча онгхуса, который выделяют люди в момент смерти…
— Но ведь ты говорил, что есть и другие способы…
Гейрт низко опустил голову и постарался взять себя в руки. Эта девочка… Она маленькая совсем. Он испытывал к ней что-то неясное, неоформившееся, ему хотелось одновременно оттолкнуть ее, не видеть, забыть, как нечто непонятное, оттого мешающее, и в то же время защитить, уберечь от ужасов этого мира, ведь она такая… хрупкая. Как она вообще выжила там, среди этих людей, она, ненавидящая жестокость даже в самой незначительной форме? Гейрту это все было в тягость. Он привык быть и действовать один. Все, что у него было в жизни — это его работа, но теперь… все как-то изменилось. Теперь появилась она и нарушила то хрупкое равновесие, которое делало жизнь правильной в его понимании. С ее появлением все стало по-другому.
— Да, другие способы есть, — кивнул он. — Только никто не даст мне их применять. Потому все бесполезно.
— Но почему? Я не понимаю! Если можно получить то, что ты хочешь, и не надо будет при этом… лишней жестокости, разве это плохо?
— Есть такое понятие, как бизнес. Я умом понимаю, что тебе это ни о чем не говорит, просто поверь мне.
— Я правда хочу разобраться…
— Никто не хочет изучать ничего нового, потому что и так все хорошо работает. Коллекторам проще собирать онгхус старым способом, налаженным, которым они всегда это делали и хорошо знают. Тут работают только консервативные законы, потому что на старых дрожжах держится очень много присосок. Мне даже рта не дадут раскрыть, просто отрежут голову.
— Но почему, Гейрт? Почему так?
— Потому что они хотят жить по-старому. Собирать продукт, вымораживая целые деревни, потому что самое ценное, что могут произвести люди — это онгхус. И никто не хочет понять, что самый ценный продукт,
— Почему именно у людей и почему именно… с Земли?
— В этом вся фишка, — Гейрт с интересом взглянул на Кинни. «А она смышленая, несмотря на то что кажется совсем ребенком». — Пытались делать это: искусственно — целые поля людей, выращенных в пробирке, которые спят и видят сны, а потом их убивают и… ничего. Этот эксперимент провалился. Человек обязательно должен жить в естественных для себя условиях, правильно питаться, бороться с энтропией, переживать неудачи, радоваться победам… И только тогда он будет выделять то, что надо. В искусственном мире ничего не получается.
— А ты? — задала ожидаемый вопрос Кинни. — Гейрт, а ты… человек?
— Я — искусственно выращенный и не могу выделять онгхус просто потому, со мной эта фишка не работает, — хмыкнул Гейрт. — Искусственные люди получаются искусственными во всем. Потому нас и берут на эту работу — нам все равно.
— Но ведь тебе не все равно! Гейрт, ты меня спасал! Ты играл со мной в снежки! Ты кто угодно, но только не искусственный!
— Это иллюзия, Кинни. Может быть, я и искусственно рожденный, но я материален, а значит, могу воспринимать чужое влияние. На Земле есть кое-что, и оно пробуждает внутренние ресурсы организма. Я не очень это понимаю и не могу это доходчиво объяснить, знаю только то, что долго на Земле работать никто не может. Я продержался дольше всех. Все, кто был там, оставляют эту работу, уходят в другие виды деятельности, потому что… становится слишком тяжело.
— И значит, ты совсем не можешь чувствовать? — на лице Кинни отобразилось такое отчаяние, что Гейрту стало смешно, и он опять ухмыльнулся.
— А тебе-то что? Как только мы окажемся на Ситуке, я определю тебя к своим друзьям, и мы вряд ли увидимся еще.
— Нет, я тебе не верю. Я видела, что в тебе есть что-то! Ты волновался за меня, ты защищал меня, ты меня не убил, а возился со мной… Это чувства, Гейрт, ты ошибаешься!
— В чем ты меня пытаешься убедить? — он сверкнул на нее недовольным взглядом. — Да, я раскис, на Земле часто случается это с коллекторами, но теперь все в порядке. И перестань голосить, иначе запру тебя в отсек для контрабанды!
— Ладно, а что это — онгхус? Для чего он так всем нужен?
— Как я уже сказал, люди, рожденные искусственно, лишены эмоций, поэтому им приходится получать их извне. Визуальные эффекты и прочее воздействия не помогают. Онгхус — это вещество-инструмент, которое может быть использовано во всех сферах жизни и применяется для расширения сознания. Его поглощают, вдыхая, как запах, и он воздействует на всю нервную систему. Можно сказать, это такой наркотик для искусственных людей других видов, которых, поверь мне, гораздо больше во вселенной.
— А почему именно на Земле его выделяется больше всего?
— Я не знаю. Возможно, потому, что на Земле сложились почти идеальные условия для жизни людей. Есть очень мало планет с такими же характеристиками, но все они находятся еще дальше Земли и лететь до них невыгодно.
— А как…
— Слушай, Кинни. Тебе вообще не нужно во все это влезать, ясно? — не в силах больше выносить пристальный взгляд голубых глаз, смотрящих на него с надеждой, он крутанулся в кресле и принялся деловито щелкать приборами. — О тебе никто не должен знать, потому что ты… слишком лакомый кусочек для всех коллекторов. У тебя повышенный уровень выработки продукта и… тебе надо держаться от всего этого подальше, поняла? Когда мы будем на месте, изо всех сил делай вид, что тебе все равно! Не вздумай вскрикивать, громко говорить, плакать и тому подобное. Смеяться тоже нельзя. Нельзя бояться. Как только проявишь эмоции, все, тебя засекут сразу. И убьют. Поэтому я прошу, будь осторожна!